Лимитерия

Бегдай Виталий

– Грязно, очень грязно, лимитер. Но сие тебя идеально характеризует как не слишком уж тактичного человека, считающего себя правым вешать на кого-то ярлыки, не имея при этом маломальских оснований.

– О-о-о, чем это запахло вдруг? Никак, обидой? Ух ты! Кажется, я тебя за больное укусил. Ну ладно, прости. Впредь буду деликатен в отношении Мисс-Великого-Одиночества и постараюсь не сыпать на раны соль. Ах, я снова это сделал. Мне та-а-к стыдно.

– Конечно, я прощу тебя, дорогуша. Обязательно это

сделаю, – Элли по-прежнему улыбалась, но от Хога не укрылось вспыхнувшего пламени в

её глазах. – Просто держи мысль в уме, что последней тебя испытывать буду я.

– Ну и чем таким меня испытает Её Высочество? Скучным романом на двести страниц, где потребляют килограммы сахара и слушают депрессивную балалайку?

Эрийка хихикнула. Очень холодно.

– Да. Именно этим.

…после чего вышла, гордо хвостами волос взмахнув.

– Ну что, приступим к экзамену? – улыбчивая Юля опустилась на лавку и похлопала по ней ладонью, приглашая Хога. Тот кивнул, занимая своё место.

Всё достаточно просто: ответить на вопросы Сахаровой и получить её согласие на вступление Лимита в команду. Не то, чтобы шатенка была против компании Абсолюта Скорости, но правила есть правила. Ибо каждый через подобное проходил, и однажды, быть может, сам Хог будет кого-то испытывать так же.

– Итак, вопрос первый: какую ягоду стоит смешивать с проточной водой Лагуза, дабы получить основу для целебного эликсира?

– Ха, всё просто. Это болотная клюква.

– Ты правильно ответил, – с улыбкой кивнула Юля. – Теперь второй: по каким грибам можно определить место жительства Лешего?

– Их всего два: опята и мухомор. И растут они прям близко друг к другу, чуть ли не впритык.

– Замечательно, Хог. Ты хорошо подготовился.

Лимит подмигнул Сахаровой.

– Итак, вопрос не совсем по теме, но место быть имеет: как зовут богиню, что следит за порядком в лесах и не допускает бессмысленного истребления животных?

– Девана, дочь Перуна. Её кредо – охота, но разумная, допускающая убийство животного в целях выживания аль пропитания. А если удовольствия ради охотой заниматься кто будет, так она на гада волков натравит. Ну и по мелочи, да.

– Умница! А какую требу ей охотники подносят, дабы задобрить её?

– Мёд, шкуры, мясо.

– Её оружие?

– Лук, рогатина.

– Нрав?

– Как у синей стервы, – своим ответом Хог рассмешил Юлю настолько, что она забыла о следующем вопросе. – Что?

– Ахах, нет, ничего. Просто ты это с таким чувством сказал, будто… ну, не знаю… в любви признался.

У Лимита аж под коленной чашечкой заныло от услышанного.

– Юлька…

– Ладно-ладно, прости. Так… мм… на чём мы остановились?

– На нраве синей… ой, – Хог снова развеселил Юлю, хотя сделал это не специально. Просто оговорился.

– Хог, ты к Элли очень неравнодушен.

Волонтёр сомкнул веки. В целом, так оно и есть: синеволосая эрийка для него – как бельмо в глазу. Каждый раз, когда они видятся или он слышит её голос, у него тотчас портилось настроение. Наверное, кровь лимитийская вскипала при появлении исторического врага, просто умом этого Хог не понимал. Понятно, что тот случай в библиотеке, как таковой, себя изжил уже, но всё-таки…

Оставшееся время парочка провела за мирной беседой, обсуждая как интересные, так и не очень темы. В основном Юлю интересовали познания Хога в охоте и его отношению к бесконечным лазаниям по

лесам. В этом ребята отчасти сходились интересами: Сахарова тоже не была сторонницей шумных толп.

– Хог, могу я задать тебе вопрос немного… мм… личного характера?

– Ась? – Лимит опешил, а Юля, осознав, как двусмысленно прозвучало сказанное ею, вмиг покраснела.

– Н-нет, ты не подумай, я не про это. Про другое. Твоё мнение. В-вот…!

– Моё мнение? Насчёт чего?

– Насчёт Евпатия и Елены. Что ты думаешь по этому поводу?

Лимит похлопал глазами. Потом усмехнулся и покачал головой.

Вопрос, однако, странный.

– Если тебя интересует моё отношение к тому, что сделали они, то я их уважаю. Красавцы!

– Ясно, – Юля с облегчением вздохнула и просияла в милом личике, словно именно этот ответ она хотела слышать из уст своего нового друга.

Хог устремил задумчивый взгляд на небеса, где умиротворённый Стрибог обитал, и поморщился. Про личное отношение к двум людям, что вписали свои имена в историю железно и навеки, он не соврал. Более того, Лимит с удовольствием пополнил бы культ продолжателей их дела, всеми фибрами души топил бы за ту правду, которая однажды пролилась на этот мир, как ниспосланный луч Синей Сварги, являя людям воистину неведанное, непознанное, удивительное.

Знаете, вот сколько раз упоминаю про Евпатия и Елену – а так и не сказал, чем именно они прославились. Что сделали для сего мира, чтобы известными стать. Ведь Евпатий и Елена – не боги, каковыми их нарекло общество. Они – обычные смертные люди, такие же, как и мы с вами.

Просто однажды они сделали то, чего прежде не удавалось никому осуществить – остановить кровопролитие между лимитерами и эрийцами.

Это случилось давным-давно. В те времена, когда война двух противоположностей приняла не просто горячий, а фактически раскалённый характер, в мире сём появились два человека. Каждый из них радел за свой народ, хотел защитить свою страну, привести её к процветанию, к миру. Они оба происходили из королевских семей и имели титул, обязывающий их однажды стать правителями. Один был олицетворением Бесконечного Холода, другая – ликом Вечного Пламени.

Это был принц Лимитеры, Евпатий Лимит.

Это была принцесса Эйрии, Елена Эрия.

Судьбоносная встреча произошла у основания великого Мирового Древа. Там, на границе, отделяющей одну страну от другой, столкнулись два героя. В тот миг определялась судьба народов, один из которых станет победителем и напишет историю об этом, а другой падёт. За предстоящей битвой следили люди, боги Прави и даже Нави. Само время, казалось, остановилось, покуда час истовости пробил.

Это была единственная партия, где ни один король с шахматной доски не упал. Ни одна фигура не была съедена другой. Пешки, ладьи, кони, офицеры, ферзи – все остались на своих местах. Эта партия не была патовой. В ней не нашлось месту ничьей. И уж тем более не стала незавершённой она, ибо горн победы прозвучал. Именно тогда, купаясь в лучах нисходящего света Прави, Евпатий и Елена поставили точку в многовековом конфликте. Жестокая ненависть пала под гнётом пылкой любви двух сердец и канула в небытие на долгие годы, снося баррикады – политические, идеологические, территориальные – напрочь. Каждый солдат, что на бой последний свой отправлялся, домой вернулся абсолютно целым, невредимым и здоровым. И каждый, ложась опосля спать, говорил: