Шрифт:
«Глава 1»
«Как же бесит».
Раздражение нарастало, несмотря на мои попытки успокоиться. Я перещёлкивала каналы телевизора, стремясь найти хоть один, который не будет вещать о новостях. Все программы пестрели громким скандалом вокруг дочери миллиардера, которую изнасиловали. У меня от этого уже голова болела, как и горло. Будучи адвокатом этой самой девчушки, я несколько недель не замолкала в суде. Дело тянулось как жвачка во рту столетней бабки, поскольку обвиняемый тоже не скупился на защиту. Богатенькие детки, заигравшиеся
Откинувшись на спинку, я сползла вниз, едва не растягиваясь на мягком диване. Прикрыв глаза, подавила желание бросить пульт в экран. Нельзя. Разобьётся ещё, а мне за ремонт платить. Голова раскалывалась на куски, пульсируя в висках и давя на лоб. Сегодня выдался слишком насыщенный денёк, предпоследнее слушание. Мы с адвокатом подсудимого рвали друг друга как собаки, пытаясь перетащить присяжных на свою сторону. Мой напарник бил баклуши, скинув всю работу на меня, а теперь названивал, сволочь. Вибрирующий телефон валялся на кофейном столике, грозя упасть на ковёр.
Долгое заседание в очередной раз закончилось ничьей, ведь парень настаивает на обоюдном согласии. Его папаша, областной депутат, тыкает нам с напарником пухлые конверты. Я уже дважды отказалась, а он все никак не уймётся. Богачи считают, что всё в этом мире можно купить. Продажные сволочи, как и мой компаньон по делу, лишь укрепляют эту веру. Хоть я и работаю всего три года, но люди продолжают одно и тоже – деньги, деньги, деньги. За эти года работы адвокатом успела убедиться, что в мире справедливость никого не интересует. Даже самих пострадавших, которые, казалось бы, должны стремиться к ней больше всех.
– Чего тебе, Вяземский? – устало спросила, наконец приняв вызов. Лучше выслушаю его скуление сейчас, а то завтра утром настроение испортит. – Только давай быстро и по делу, я спать хочу.
«– Соколова, хватит строить из себя святошу, – раздражённым голосом произнёс напарник по суду, явно взявший разгон алкоголем, – Возьми деньги у Поплавского и мы быстро закроем это грёбаное дело!»
– Ещё что-то? – холодно спросила я, уже почти нажимая сброс звонка. По ту сторону связи гневно запыхтели, аж в дрожь бросило.
«– Эй! Чего ты так вцепилась в несчастного паренька? Там же явно деваха не в себе и цену набивает. – зло выплюнул Антон Вяземский, навязанный мне фирмой. Не будь это приказом свыше, давно бы удавила за лень и взятки. – Они помирятся, в конце концов, и все будем в шоколаде. А если закроем его, то нам папаша его житья не даст в городе».
– Ты боишься или успел потратить всю подачку Поплавского? Так он не заставит отдавать, не волнуйся. Виноват парень или нет – это уже решат присяжные. Я верю только фактам, которые напрямую указывают на его вину. Всё. Разговор окончен. – мой ледяной тон должен был его угомонить. Не слушая начавшиеся крики, я отключила телефон.
Отбросила мобильник в сторону; он мягко ударился об угол дивана. Как же они все достали со своими взятками и капаньем на мозги. Будто я собрала вокруг себя одних идиотов, считающих, что всё можно купить. Да, я ютилась в скромной трёшке на окраине города. Да,
Тупо уставившись в экран телевизора, я увидела собственное лицо. Точно. Я ведь давала интервью после сегодняшнего заседания. Почему у них такие плохие камеры? Изображение ужасное, явно объектив забывают протирать. Ведь не могу же я в свои двадцать четыре выглядеть на сорок, ещё и явно проведённых с бутылкой в руках. Глаза красные как у наркомана, хотя я просто недосыпаю из-за кучи работы; потрескавшиеся губы, которые даже помада не спасла, а мешки под глазами занимают, поразительно, почти пол лица. Кошмар какой, будто из фильма ужаса.
Неужели камера может настолько исказить внешность человека? Надо срочно проверить. Я вскочила с дивана, едва не падая от онемевших ног. Чёрт. Спина хрустнула, опять что ли грыжа вылезла? Только её мне и не хватало для полного счастья. Постанывая от простреливающей боли в спине и коленях, я похромала в ванную. На ходу включая свет, медленно переступала разбросанную на полу одежду. Вернувшись домой, чувствовала себя настолько вымотанной, что хотелось только одного – лечь на мягкий диван и забыться. Тьфу, нужно искоренять эту ужасную привычку разбрасывать вещи, а то как не девочка. На мои отнюдь не тихие шаги выскочила заспанная Матильда – кошка из подворотни. Она уселась на пороге комнаты, провожая меня уничижительным взглядом.
Эх, даже кошка считает меня неряхой. Впрочем, может, поэтому у меня кроме неё никого нет? Все мои отношения заканчивались на этапе свиданий, лишь пару раз дойдя до постели. Не хотели мужчины быть вторыми после моей работы. Да и не привыкла я уступать «сильному» полу, как-то прогибаться под его хотелки и желания.
Прогулка под луной после длительного рабочего дня? Увольте. Ужин при свечах, который должна приготовить исключительно я? Ещё чего захотел. В семье всё должно быть поровну, а не жена и работает, и бытом занимается. Сейчас не средние века и даже не девятнадцатый век, когда женщина не имела права голоса и сидела исключительно дома. Уверена, они и домом-то занимались только из-за скуки. Только представьте: ни шагу без сопровождения, все прогулки только после согласования с мужем. Б-р-р, ужасные времена.
Ввалившись в ванную комнату, я сразу уставилась в зеркало. К сожалению, камеры журналистов не врали. Я действительно сдала в последнее время, превратившись в непонятно кого. Волосы пепельного цвета напомнили седую паклю, а лицо словно после хорошей пьянки. Н-да, даже не хочу знать, какие комментарии про меня пишут в сети. Растягивая кожу пальцами, я пыталась осознать реальность. Алкоголичка. Со стажем, между прочим, а не уставший и вымотанный адвокат. Кошмар, страх и ужас. Нужно срочно закупиться корейскими масочками и кремами, я ж из квартиры не выйду, пока не приведу себя в порядок.