Линия горизонта
Шрифт:
Фронтовики – это все-таки люди особого замеса. Они глядели в глаза смерти, видели и пережили такое, что не дай бог никому более пережить. Еще одно наше семейное предание было услышано мной не от отца, а от его сестер и моих тетушек (ныне уже, увы. покойных). Перед войной тетя Маша и тетя Фруза перебрались с родной Смоленщины в Ленинград и жили на улице Маяковского в типичной для той поры большой коммунальной квартире. В первую холодную военную зиму они, как и многие блокадники, были на грани голодной смерти. Отец знал о бедственном положении сестер, рвался помочь. Как-то удалось уговорить командиров, и его отпустили на побывку в блокадный город. Когда добрался до места, Маша и Фруза уже ничком лежали на кроватях, практически не в силах шевелиться от крайнего истощения. Отец принес хлеб и тушенку. сэкономленные из своего фронтового пайка. Поставил
Сейчас, когда я вспоминаю об отце, жизнь которого оборвалась в 1979 году, досадую на себя, что мог бы быть более настойчивым и побольше узнать и о его боевой молодости, и о его фронтовых товарищах. Очень печально также, что сохранилась всего одна фотография, где я сам запечатлен рядом с ним. На ней мне всего-то четыре годика. Потом все как-то не складывалось. Тем дороже сегодня буквально каждая мелочь, каждая подробность, каждая черточка. Навсегда врезалось в память, что любимой отцовской песней была песня «Пора в путь-дорогу» из кинофильма «Небесный тихоход». Она стала и моей любимой. Я и сейчас ее нередко напеваю для души, а как-то даже пришлось и публично исполнить по просьбе одной радиостанции. Мой отец был на войне простым сержантом. Но это невысокое по армейским меркам звание было и остается для меня чем-то очень важным и знаковым. Во всяком случае, когда позже, во время службы в ВДВ, мне присвоили звание «сержант», я вспомнил, что «дорос» до батиного звания.
Что такое память о Великой Победе для всех нас? Это, конечно, в первую очередь память о великих сражениях и великих подвигах, о богатырском народном порыве, о величии духа, проявленном нацией в борьбе с врагом. Но есть и другое измерение – житейское. Это семейная память о наших родных и близких, жизнь которых опалил огненный смерч войны. Это фотоснимки рядовых участников войны и воспоминания о них, свидетельствующие о каких-то, быть может, совсем не великих, не грандиозных фактах и деталях, которые, тем не менее, очень дороги нам. Мы должны очень бережно относиться к этому пласту исторической памяти. Без него летопись Великой Победы будет неполной.
«И только правда ко двору…»
Указом президента России Д. А. Медведева создана Комиссия при президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Сам выход указа вызвал бурные дискуссии. В СМИ и на интернетфорумах некоторые высказывают опасения: не станет ли комиссия играть роль некоего идеологического цербера, не наставит ли барьеров для дискуссий по различным историческим эпизодам и личностям, в том числе связанным с Великой Отечественной войной? Полагаю, что эти опасения беспочвенны. Ведь цель вовсе не в том, чтобы выработать однозначные трактовки и формулировки и установить тотальный контроль над трактовками прошлого, как в Министерстве правды из известного романа «1984» Джорджа Оруэлла. Да и невозможно это в демократическом обществе. Плюрализм мнений – конституционный принцип. А вот отделять зерна от плевел, выявлять явную, провокационную ложь, которая идет из-за рубежа или генерируется внутри России, вырабатывать стратегию и меры противодействия фальсификаторам – это вполне возможно и нужно делать.
В свое время поэт Александр Твардовский в замечательной поэме «По праву памяти» сказал: «Одна неправда нам в убыток и только правда ко двору». И в самом деле! Разве есть нужда сегодня что-то приукрашивать и бояться честного разговора, скажем, о перипетиях отступлений 1941 и 1942 годов, страшной статистике людских потерь, о заградотрядах, штрафбатах и многом другом – черном, страшном, горьком? Надо честно говорить об этом, открывать архивные данные и, если что-то еще недосказано, как выразился тот же Твардовский, «домолвить былые недомолвки». Никакая информация о перенесенных ужасах и трагедиях не принижает народного подвига, а только делает представление о нем более объемным и пронзительным. Важно только, чтобы не было перекосов, чтобы черные страницы не заслоняли куда большее количество
Целостность, комплексность оценок, диалектичное осознание героического и трагического и принятие того факта, что приговоры истории никаким «обжалованиям» не подлежат, – только на основе такой правды, осознанной всеми, можно действительно извлечь правильные уроки из событий Второй мировой. Только не уводя суть проблемы в сторону от главного виновника войны – фашизма, можно избежать его возрождения в новом обличье. Только беря из истории то, что работает на сближение, а не на разъединение народов, можно избежать ошибок прошлого, прийти к гармоничному и справедливому миру, свободному от войн, основанному на демократических ценностях, доверии и взаимопонимании.
Две России
Во время поездок по регионам меня часто спрашивают: «Вы говорите о поддержке социально-экономического курса руководства страны и в то же время часто выступаете с резкими критическими оценками по социально-экономическим вопросам. Почему?»
В начале 90-х годов, когда по воле апологетов «чистого рынка» произошел резкий отход государства от регулирования экономических процессов, дело закончилось массовым закрытием производств, деградацией целых отраслей и регионов. Последствия этого мы расхлебываем до сих пор, и даже спустя годы имеем противоречивую картину: с одной стороны удалось переломить ситуацию и добиться стабильного экономического роста, но с другой – крайне медленно преодолевается сырьевая направленность экономики и ее технологическая отсталость. Основной вклад в прирост доходов страны по-прежнему вносит не труд и не капитал, а рента от использования природно-ресурсного потенциала. И, увы, существенная часть рентных доходов все еще проходит мимо государственной казны, попадает в карман сырьевого бизнеса, питает коррупцию, вывозится за границу и т. д.
Есть политика Президента, Правительства и есть чиновничество. Есть то, что можно назвать силами торможения. Это категория людей, считающих, что в их персональном благополучии, в том «личном коммунизме», который построен ими для самих себя в лихие 90-е годы, и состоит высшая справедливость. Для этих деятелей отец родной – дикий рынок, а мама – коррупция. У них атрофировано социальное чувство и не болит сердце за чужую обездоленность. Их волнует одно – пусть все идет, как есть, и как можно дольше. И таких, к сожалению, много и в Парламенте, и в Правительстве, и в других госструктурах, и в рядах некоторых партий, и в бизнесе.
Именно эти силы несут ответственность за ошибки в монетизации льгот, бездарную пенсионную реформу, сбои в лекарственном обеспечении, попытки забюрократизировать дачную амнистию и многое другое, включая вопиющую беспомощность государственных структур во время недавних страшных пожаров. Именно из-за их сознательного противодействия или непрофессионализма очевидные успехи в экономическом развитии, достигнутые в последние годы, с таким трудом конвертируются в повышение уровня жизни людей. Куда ни приедешь, испытываешь двойственное чувство. С одной стороны – налицо позитивные перемены: развивается производство, люди строят планы, начинают новые проекты. С другой – звучит все больше недоуменных вопросов: почему у нас так обесценен труд и сохраняется такое позорнейшее явление, как бедность работающего населения? Почему при непрекращающемся нефтедолларовом дожде столь убоги пенсии и социальные пособия? Почему не сокращается более чем 15-кратный разрыв между бедными и богатыми?
Создается впечатление, что есть две разных России. В одной – Росстат радует приятными сообщениями: доходы населения растут, число тех, кто за чертой бедности, неуклонно сокращается, средняя зарплата уже перевалила за 13 тысяч рублей. В другой – живут реальные люди, чьи заботы и нужды не сопрягаются с официальным благополучием. Вот данные недавнего опроса ВЦИОМ: чтобы свести концы с концами, пятая часть россиян вынуждена регулярно отказываться от покупок необходимых продуктов питания. Треть из экономии откладывает поездки к родственникам или друзьям. Почти половина россиян не может съездить в отпуск, куда хочется. Особенно досадно, что по некоторым позициям даже наметилось ухудшение.