Линия на стекле
Шрифт:
– Князь! Подожди! – он попытался сделать шаг к нему, но ничего не получилось. – Почему ты уходишь? – искренне произнес Вирт. – Мы только начинаем понимать друг друга? Ты же прошел испытание…
– Испытание!? – впервые в голосе князя прозвучало раздражение, даже злость. – Именно для того чтобы удостовериться, что я тот, кто вам нужен, вы и обрекли почти на гибель эту планету? – он замолчал, но Вирт понимал, что он не ждет оправдания. – И для этого вы так скрытно вели себя, что мы не могли понять, кто же нам противодействует и почему? Именно поэтому уничтожали наши лаборатории и насылали имперские легионы на наши города? Именно для этого стравливали нас, похищая своих людей, которым ничего не грозило?
– К катастрофе привел доктор Вельзом, ваш создатель, князь! – напомнил Вирт. – Мы не знали его намерений, не знаем и сейчас, для чего все это он затеял! Мы такие же жертвы обстоятельств, как и все на этой планете! Не мы затеяли эту игру!
– Возможно, так все и есть, – согласился князь, грустно усмехнулся. – Мы все втянуты в эту игру, и я думаю, доктор Вельзом такая же жертва обстоятельств, как и мы все, – вскинул глаза на Вирта: – Только нам было дано время что-то сделать, а…
– Тем более ты нужен этому миру! Работа только начинается! Все впереди!
Князь долго смотрел сквозь Вирта, что-то обдумывая, покачал головой:
– Это не мой мир! Он не принял меня! – Монс сделал резкое движение правой рукой, и кончик меча беззвучно исчез в тумане. Медленно поворачиваясь спиной к Вирту снял с головы рогатый шлем и швырнул в сторону. Сделал шаг к мерцающему проходу, туман беззвучно сомкнулся плотной массой, отсекая его от Вирта. Силуэт князя стал бледнеть, растворяясь в плотной массе. Вирту искренне было жаль этого человека. Человека? Поймал себя на мысли, что стал думать о нем именно как о человеке, а не как о создании доктора Вельзома, и еще он очень понимал состояние князя. Сейчас они были чем-то похожи друг на друга: они были одиноки…
Вирт был прав. В последнее время Монс чувствовал себя одиноким, как никогда. Его внутреннего состояния никто не понимал; продолжали уважать, почитать, бояться, но и только. В нем никто не видел и даже не помышлял видеть близкого человека, друга. Он был для своего окружения КНЯЗЕМ, непогрешимым, всегда все знающим не ошибающимся господином. Господином, но не человеком! Человека в нем распознала Габи, за что и полюбила. Положение господина перестало удовлетворять, радовать; он хотел большего, но вместо этого появилась прозрачная линия на кровавом стекле, кинжалом прошла по сердцу, залив кровью прекрасное будущее и убив его надежду, но он верил, что может все изменить…
Вирт тяжело вздохнул, непроизвольно сделал шаг за князем, вернее попытался сделать. Белая масса забурлила, обволокла тело со всех сторон, блокировав малейшую попытку двинуться.
Едва различимое блеклое пятно замерло, потом стало темнеть, и Вирт понял, что князь возвращается! Он обрадовался! Монс медленно приближался, раздвигая туман, остановился на том же месте, словно и ему не давала преодолеть невидимую границу какая-то сила.
– Возьми! Это ваше! Продолжайте свою игру! – из белой пелены возникла рука князя; на ладони лежал кристалл оператора. Он окутался огненным ореолом и в следующее мгновение Вирт ощутил его в своей руке. – Напрасно вы принесли в наш мир эту слепую силу. Напрасно…
– Прощай князь! – Вирт ничего не стал объяснять Монсу насчет силы. Не тот момент. Ему стало тоскливо и грустно.
Князь покачал головой, как-то по-особенному посмотрел на оператора:
– Мы еще встретимся, человек со звезд! – его глаза ожили, в них почувствовалась сила, но не прежняя жесткая, все подавляющая, а какая-то мягкая, мудрая. – Все в этом мире относительно: и время, и пространство, не так ли? – он повернулся и двинулся к проходу. – До встречи, человек со звезд! Борись за свою прекрасную даму, и она вернется!..
Князь растворился в тумане. Стояла абсолютная тишина. Вирт остался один, настроение было подавленным, на душе неприятный осадок, словно в том, что произошло с князем, была его вина. Да так оно и было на самом деле…
Вирт не знал куда идти. Беспомощно огляделся по сторонам: везде непроницаемая стена тумана. Со стороны, куда ушел князь, туман пронзил световой поток. Он растворил белую массу, и Вирт увидел ярко мерцающий ПРОХОД, и стоящего на границе двух миров князя, готовящегося сделать последний шаг. Яркость быстро ослабевала, и вскоре пространство ПРОХОДА стало прозрачным. ТАМ был день. Вирт увидел большой Город. Множество домов занимали все обозримое пространство, широкие улицы, теряющиеся вдали. Люди, прогуливающиеся по чистым тротуарам, густой поток машин… Все выглядело милым уютным, если бы не зловещий столб черного дыма над строением, напоминающим замок. «Да, – подумал с сожалением оператор, – не очень-то спокойный мир выбрал князь… Или ему выбрали?»
– Князь! – попробовал Вирт его задержать. – Ты не прав! Это не только наша игра, но и твоя!
Из густого тумана послышался тихий довольный смех. Раздвигая белую плотную массу, появилось лицо князя.
– Ваша игра, ваша! Я, свою закончил и ухожу! – туман сомкнулся.
– Князь! Ты не окончил игру! Ты перешел всего лишь на следующий уровень, а он сложнее и опаснее! – ответа он не услышал, прошептал: – Пусть тебе повезет, князь…
Князь исчез, ушел в свой новый мир. Вирт остался один. Он потерял ощущение времени, пространства, не представлял, что нужно делать, чтобы выбраться отсюда. Решил идти в сторону Прохода, пропустившего князя. Шел довольно долго, но ничего не обнаружил, лишь все та же плотная пелена тумана окружала его со всех сторон. Он остановился, подумал, что, несмотря на долгое время, проведенное здесь, усталости не ощущает. Хотя, понятие времени субъективно, особенно здесь, в этом пространстве, где, возможно, его просто не существует…
Он медленно шел, раздвигая плотный туман. Отметил, что стало, как-то сумрачнее, словно день шел к закату, и это его обеспокоило. Внешне ничего не изменилось: все так же беззвучно бурлила белая субстанция, закручиваясь множеством воронок; их стало значительно больше, и он отметил эту особенность. Спустя еще какое-то время подтвердились худшие опасения: темнота значительно сгустилась, туман, еще недавно мерцающий белизной, сейчас потерял свою яркость, стал серым, и именно это позволило Вирту заметить светлое пятно впереди. Не раздумывая ни секунды, не сводя глаз с этого места, чтобы не потерять направление, он направился туда. Светимость усиливалась с каждым шагом, и именно на этом месте возникла большая воронка, а световое пятно обрело довольно четкие границы: примерно такие же, как у открывшегося «прохода» пропустившего князя. Вирт бросился туда, и через минуту действительно увидел, что-то похожее на «проход», только уже без мерцающей мембраны, его закрывающей. «Проход» был открыт! Для кого?!
Вирт колебался недолго, подошел вплотную к светящейся рамке, заглянул ТУДА и вздохнул с разочарованием, увидев вместо картины нового Мира, всего лишь какое-то помещение, правда, свободное от тумана. Оглянулся, как бы прощаясь, и шагнул в неизвестное.
Ничего не произошло. Он оказался в небольшом округлом в плане зале, с множеством уже! включенных светильников, приятный мягкий свет, которых, не оставлял места тени. Если не считать стоящего в центре прямоугольного сооружения размерами примерно два на три и, высотой в один метр, зал был пуст. Внимательно рассматривая, Вирт обошел сооружение вокруг, пытаясь выяснить его назначение; увидел, что-то похожее на пульт, с многочисленными разноцветными клавишами. На клавишах были нанесены ничего не говорящие ему значки. Зачем его направили сюда? Вспомнил слова Клер, произнесенные в ту ужасную ночь об игре, невольными участниками, которой они стали, и у него возникло смутное ощущение, что он вновь оказался фишкой, попавшей не на свое поле. Откуда у Клер возникла такая аналогия? Она, определенно, что узнала. Словно в подтверждение его мыслей, раздался негромкий щелчок, и верхняя часть непонятного сооружения мягко откинулась в сторону, открыв взору Вирта внутреннее устройство. Первое, что пришло в голову, это аналогия с камерой анабиоза, потому-что внутри ничего, кроме переменного по высоте углубления не оказалось, зато в отъехавшей крышке виднелось множество различного диаметра отверстий. При более внимательном осмотре обнаружил в изголовье камеры, (он решил для себя так называть это устройство), два сложных по конфигурации гнезда и еще одно такое же на противоположной стороне. У Вирта сразу же возникло ощущение, что где-то похожую конфигурацию он уже видел. Осторожно, едва касаясь кончиками пальцев, ощупал гнезда, запоминая изломы стенок. В голове крутилась какая-то догадка, но не хватало чего-то малого, чтобы окончательно оформиться. Он закрыл глаза и опять обследовал гнезда, и в сознании возник объемный образ гнезда. И тут пришло решение! Вирт достал из кармана оставленный князем кристалл и с некоторым опасением вложил в гнездо. Кристалл подошел идеально! Он точно соответствовал размерам и конфигурации гнезда! Едва кристалл занял свое место, сразу же замерцало белым светом соседнее гнездо в изголовье, словно приглашая заполнить и его, а на своде зала образовалось такой же формы пятно, из которого в центр камеры ударил луч света. Вирт замер в тревоге. Ожидать можно было чего угодно. К счастью, это продолжалось недолго: вначале погасло пятно на своде, затем перестало светиться пустое гнездо в изголовье, со звоном выскочил наружу кристалл. Вирт едва успел поймать его, и в это же мгновение почувствовал, что в зале он не один: за спиной, там, где остался «проход», кто-то есть. Резко обернулся, – «проход» закрылся! Не осталось ни малейшего следа! Судорожным взглядом обвел стены зала: везде однородная гладкая поверхность. На пол упала слабая размытая тень, Вирт поднял голову: со свода зала вниз извергалась белая субстанция. Все происходило в абсолютной тишине. Не прошло и минуты, как Вирт вновь оказался погруженным в белый туман. Он понимал, что вторгся случайно на чужую территорию, и был уверен, что это не все, что-то должно произойти, и не ошибся.