Линия разлома

Афанасьев Александр

– В увольнении, босс.

– А Сэм?

– Тоже в увольнении, босс. Остальные отправились прогуляться по окрестностям, чтобы восстановить навыки.

– Чего… – Крейг не был настроен выслушивать весь этот бред, – что ты мне тут втираешь? Ты думаешь, я не знаю, что в городе бордель? Адрес назвать?!

…

– Садись на телефон, пусть надевают штаны и валят сюда. Через час оперативное совещание, пусть попробуют не успеть.

– Есть, босс. Барни и Сэма тоже отзывать?

– Тоже. Пусть поторопятся.

Примерно через час основной состав расквартированной в Пилигрим-Пойнт оперативной группы британского спецназа собрался. Несмотря на то что в обычной жизни командовать такими солдатами, какие есть в полку, – сущее мучение, в бою – они лучшие из

всего, что только есть. Группа спецназа первого уровня, прошедшая, наверное, все конфликты последних семидесяти лет, какие только были, начиная со Второй мировой работавшая на четырех континентах, образованная на тридцать, если не сорок лет раньше, чем их конкуренты в странах НАТО, они с гордостью соблюдали свои традиции. Вступающие в полк подвергались нечеловеческим испытаниям, из пары сотен желающих выбирали одного-двоих, а иногда и вовсе никого. Офицеры полка были первыми среди равных, полк был единственным в британской армии, в котором ни одному офицеру не полагалось адъютантов. Предельный возраст активного оперативника полка – сорок лет, после этого – обычно уходили либо на гражданку (офицеры и солдаты полка занимали особое место в созданной за последние два десятилетия разветвленной системе ЧВК), либо в британские спецслужбы, на работу, требующую меньших физических усилий. Люди полка были легендами не только в британской армии, но и во всем НАТО, в Афганистане их называли «джедаи» и шутили насчет того, что, если верить каждому, кто утверждает, что был в полку, Херефорд станет размером с Канаду. Полк – во время кампаний в Ираке, Афганистане, Ливии, Сирии, Египте, Нигерии – понес едва ли не наибольшие потери среди всех подразделений британской армии и имел самый высокий процент награждений. Сейчас – впервые, наверное, начиная с самого начала, со времен Второй мировой полк нашел себе достойного соперника – русский спецназ. Это были не моджахеды, не иракские солдаты, не аргентинцы, не йеменские или оманские отморозки, не джихадисты всех родов мастей и видов. Это были такие же, как и они, солдаты спецназа, прошедшие отбор, выкованные в клинок в горах Афганистана и Кавказа, оснащенные современной техникой, прикрытые с воздуха. Британская армия ни разу не воевала с русской начиная со времен Крымской войны, и все помнили, что тогда было – атака Легкой бригады была одной из легенд, на которой воспитывалось молодое пополнение. За то время, пока они были здесь – они совершили несколько вылазок, в основном в разведывательных целях, а часть из них – по ротации находилась на территории Западной Украины, где в лагерях обучала молодое пополнение пехотной и специальной тактике. Только один раз им удалось схлестнуться с кем-то серьезным, причем они не знали, кто это был – то ли группа спецназа, то ли особо хорошо подготовленная диверсионная группа сепаратистов. Как бы то ни было – в той короткой ночной стычке они потеряли убитыми двоих, обоих – от снайперских выстрелов. Сколько потерял враг, они не знали, – неизвестная группа не была настроена на продолжительный бой, преследовать ее ночью было безумием, утром они нашли «использованные перевязочные пакеты, кровь, следы волочения» – но больше ничего. Они знали о том, что если это был и не спецназ – то кто-то, кого готовил спецназ в лагерях на русской территории, ударный отряд сепаратистов. И они не прочь были поквитаться…

– Итак, джентльмены, – начал капитан. – У нас есть миссия по ту сторону границы. Отряд разведки составит восемь человек. Для него мне нужны те, кто, насрав на приказы командования, шарится в приграничной полосе, ходит на ту сторону, имеет несанкционированные контакты с местными и торгует всякой хренью. Не лишними будут и те, у кого есть на той стороне близкие знакомые, у которых есть жилье и которые могут приютить попавших в беду британских солдат на несколько дней. Я так полагаю, среди нас такие есть, и немало, верно?

– Надо подождать Сэма, босс, – сказал один из солдат, – у него точно там подружка есть, я знаю…

Контрольно-пропускной пункт

Литовско-белорусская граница

18 июля 2020 года

Погранпереход на литовско-белорусской границе встретил нескончаемым хвостом из фур и автовозов, дымом от всяких самопальных закусочных,

наглыми, полуголыми девицами, расхаживающими между фур. Но, по крайней мере, дорога тут была приличной.

Сидевший за рулем Сэм Козел, потомок польских мигрантов в Великобританию уже в третьем поколении, наглый и напыщенный хлыщ, одетый в джинсы и короткую, по новой моде, выше пояса кожаную куртку (и то и другое он купил здесь, на доходы от приграничного шахер-махера), достал из кармана телефон, из кармашка чехла достал целую коллекцию СИМок, вставил одну в телефон и позвонил. Перекинувшись несколькими словами по-русски, нажал на отбой.

– Сейчас подъедут, босс. Стоять тут не будем.

– Как мне себя вести? – спросил сидевший рядом Крейг.

– Да как обычно, босс. Мы – парни с НАТОвской базы ВВС, отправившиеся в Беларусь дешево и содержательно отдохнуть. Тут полно таких.

Интересно… нет, лучше об этом даже не думать. Война двадцать первого века, твою мать. Гибрид войны, базара и борделя.

С жужжанием подкатил мотороллер, подросток в ветровке «Коламбия», конопатый и белобрысый, с наглым видом сунулся в машину, осмотрелся.

– Привет. Тачку купил?

– Привет. Нет, одолжил. Как сегодня? – спросил Козел.

– Нормально. Давай за четверых.

– Черт, сделай скидку…

– А есть что-нибудь?

– Нет, сегодня нет.

– Тогда никаких скидок.

– Тогда – в счет этого сюда визы поставь. – Козел передал два паспорта, в числе которых был и паспорт Крейга.

Козел достал из кармана куртки несколько купюр, передал подростку. Тот сноровисто, как опытный кассир, пересчитал их, посмотрел одну на свет. Спрятал паспорта в карман ветровки, не забыв застегнуть.

– Годится, давай за мной.

Козел вывел «Ландкруизер» на встречную полупустую полосу, тронулся за мотороллером.

– Он нас через Литву проведет?

– Через обе, босс. Тут погранцы давно в связке. Если у кого и есть разногласия, так это кому и сколько причитается.

– А в обратную сторону?

– Да то же самое. Плати деньги и езжай. Всем плевать.

Если всем плевать – тогда какого черта мы тут делаем?!

Они подкатили к недавно укрепленной границе, литовскую сторону прошли без проблем – запомнился только литовский солдат, договаривающийся с девицей прямо у поста. На белорусской стороне – стоял БТР, пацан махнул им, чтобы они вставали на площадку для досмотра, а сам умчался куда-то на своем мотороллере. На площадке к ним никто не подошел.

Минут через десять лихо подрулил пацан, сунул в окно паспорта. Козел их открыл, проверил.

– Девяностодневные, – сказал пацан, – как другу. Без балды. Будет что – вези. Уже по трехе принимаем.

– Учту.

Они вырулили со стоянки, мгновенно набрав скорость. Хвост из фур – теперь был на противоположной стороне трассы.

– Не хочу даже спрашивать, что ты ему сдаешь, – заметил Крейг.

– Патроны, босс. Трофеи. У кого нет денег – могут расплатиться ими. Местная мафия скупает…

…

– Вы, кстати, знаете, что когда-то Беларусь и Литва были единым целым?

– Не знал.

– А тут это помнят. Мне кажется, сэр, что местных нельзя назвать прорусскими. Они просто делают свои дела…

Похоже, тут все делают свои дела.

Через несколько минут подкатил «Крузер» Барни с оставшейся частью команды. А еще через несколько минут на обочине остановился многотонный «Вольво» с длиннющим прицепом – и водитель перекусил таможенную пломбу.

– Давайте быстрее, – сказал он, – пока менты не прищемили.

Восемь САСовцев быстро перекидали в машины полтонны снаряжения, и водитель, захлопнув фуру, положил новую пломбу, один в один таможенную. Козел передал несколько двухсотевровых желтых банкнот.

– Бывай, Юзас. Спасибо.

– Обращайся… – Водитель огляделся, как вылезший из норы хорек, и побежал к тягачу:

– Все. Можно ехать.

– А если нас тормознут на трассе? – подозрительно спросил Крейг

– Не тормознут. Вся местная милиция в доле. Они знают, что отдыхающие натовцы сорят здесь деньгами и есть команда не трогать их. Если прижмут – надо сказать: ангел дань снял. И все будет хорошо…