Линия разлома
Шрифт:
– Коз… – прошипел капитан в микрофон.
– На связи.
– Я иду. Если что – работай.
– Понял.
Мысли в голове нехорошие: а что если на посту скрытая камера? Он слышал, что у русских были такие. Второй уровень защиты… третий уровень защиты. Постовые – всего лишь пешки, они могут и не знать, что за ними. Классика – снимаешь часовых, проникаешь на объект – и тут тебя встречает шквальный огонь тревожной группы.
Русские допустили только одну ошибку. Высоченные бетонные элементы разграждения – чуть ли не по пояс. За ними можно спрятаться…
Группа подтянулась к нему, он пополз дальше, прикрываясь бетонной плитой
За блокпостом стоял БТР. Самый настоящий, типа «80» – устаревший, но для не слишком технически продвинутой армии самое то. Он замер – ему надо было пересечь два метра открытого и освещенного пространства, – а потом метнулся за БТР. Он ожидал криков, которые подсказали бы ему, что он обнаружен, но их не было.
Вместо этого он услышал шаги и едва успел заползти под колеса БТРа.
Шаги… Ботинки.
– Дай сигарету…
Щелчок зажигалки.
– Чо ты г…о какое куришь.
– «Мальборо»…
– Хрен это, а не «Мальборо»!
Упавший окурок был растоптан сапогом.
– Тащ старший сержант, а куда рэксы полетели?
– Тебя не спросили, салагу.
– Там, кажись, война началась. Ракеты летели, я видел.
– Чему быть, тому параллельно. Все, что нам надо знать, до нас доведут. Сигарету зароди мне. Одна нога тут, другая…
Похоже, дедовщина. Они хорошо знали советскую, а потом Российскую армии и знали о том, что солдаты старшего призыва издеваются над младшими. Это называется «дедовщина», что в переводе – власть дедов. Это еще одна ошибка русских – на охрану объекта они поставили намного менее квалифицированный персонал, чем тот, что был внутри.
Хотя и они в Афганистане тоже много косячили.
Солдат бегом побежал за сигаретой. Старший по званию, сержант, постоял, что-то сказал и потопал внутрь блокпоста. С дисциплиной проблема.
– Двойка – общий. Идем тихо. Начали.
Капитан наощупь достал из кармашка своего снаряжения небольшую мину, прилепил ее под днище БТРа и активировал. Спокойной ночи, ублюдки…
– Коз, держись цели? – едва слышно прошипел он в микрофон
– Так точно. Дернется – работай.
– Понял.
– Все ко мне. Тихо только.
Им предстояло рискнуть еще раз.
Через пару минут раздался сдавленный крик. Кто-то упал – и тут же знакомый хлопок бесшумного пистолета.
– Доклад!
– Минус два, босс. Чисто.
Ругаясь последними словами, он выполз из-под бронемашины. Спецназовцы были уже рядом.
– Двое у машины. Кто имел дело с русской бронетехникой?
– Я, сэр. В Ливии.
– Мы двое идем вперед. Закрепляемся у штаба – идете вы. Если мы влипнем – вы прикроете нас, используя огневую установку БТРа.
– Да, босс.
– Имейте в виду. Он заряжен – я оставил сюрприз на днище. Подрыв по радиосигналу.
– Понял, босс.
– Уберите жмуриков. Дюк, за мной.
Каналы информации были закрыты из-за глушения, ничего не было. Нам оставалось только сидеть, ждать и молиться.
Нервы были на взводе. Я давно уже не курю… это плохо, потому что курение дает курильщику возможность успокоиться и потянуть время разными ритуалами. Например, выйти – ты выходишь, достаешь из пачки или стреляешь сигарету, закуриваешь, пускаешь дым. Тянешь время – можно подумать, никто не пристает. Курение создает иллюзию у других, что ты чем-то занят.
Но я больше не курил.
На
Только выйдя, я сразу понял, что дело дрянь. Как понял? А вот так и понял. Это начинаешь понимать, если полазаешь по Кавказу и останешься при этом в живых. Горы на Кавказе – обычно покрыты кустарником, с высокой растительностью, видно там плохо, простреливается еще хуже. Вдобавок – местные перемещаются налегке, у них при себе по три-четыре магазина и самый минимум продуктов и средств выживания – потому что у них в лесу тайники. А у тебя тайников нет, и ты должен нести все на себе для многодневного выхода, да еще и догонять бородатых лесных жителей. Чтобы не сдохнуть – ты сбрасываешь бронежилет… дальше поняли? Чтобы выжить – надо иметь волчье чутье, чувствуешь, что что-то не так – в сторону, с тропы. Вот и тут так же – все было нормально, но я понял, что ничего нормального нет.
Потом понял – насторожили цикады. Они поют, когда рядом никого нет, как только есть кто-то – замолкают. Цикады не пели.
Пачка сигарет у меня была. Я ее носил, чтобы установить при необходимости контакт с курильщиком – ну и для проверки собственной силы воли. Не каждый из бросивших может не оскоромиться, когда пачка в кармане. А я мог. И понимал, что если сейчас не закурю – пуля. А если закурю – тоже пуля. Может быть.
Хрен вам…
Достал пачку, пластиковую дешевую зажигалку, поджег. Сигаретный дым опалил рот, начала собираться горькая с непривычки слюна. Начал в школке еще, потом мужественно бросал… бросил, в конце концов. Когда начинал… да не думал ни о чем, в таком возрасте не думаешь, это потом башка включается… не у всех, правда. Я не глотал дым, чтобы не закашляться, – просто полоскал им рот и выпускал наружу. И думал.
Стоя под прицелом, много не думаешь. Просто считаешь, и сердце колотится прямо в ушах. Близко не подойти, у меня автомат на ремне на боку, не рискнут. Снимут издали. Интересно, кто это и зачем они сюда приперлись? Бандеровцы? Не похоже, у них качественной оперативной работы не ведется, разломали они все и вся – одиночки еще просачиваются, но так, чтобы целая группа прошла, да еще в Белоруссию – быть этого не может. А вот НАТОвцы – вполне могли, по соседству целые базы уже. Интересно, они сумели сообщить о выдвижении? Если да – то операция провалена и двухсотых будет до черта. И что хуже – пленных. Потому что мы достаем пленных хоть как. Если даже не запытают бандеровцы – будет суд. А никто из русских сидеть на скамье международного трибунала не будет.
Потому что… пошли они вместе со всеми трибуналами.
Сигарета уже жгла пальцы, я отбросил ее и проследил ее полет. Потом повернулся, чтобы уйти… и даже, кажется, заметил что-то в темноте. Но заставил себя не бежать, а спокойно закрыть дверь…
Капитана открытая дверь застала врасплох.
Тот, кто вышел покурить, застал их в самый неудобный момент, вторая пара выдвигалась от БТР. Конечно, они сразу заметили движение и залегли… но при таких условиях лучше обойтись без стрельбы и не пытаться снять некстати вышедшего курильщика. Потому что шум – может поднять тревогу, а к немедленному штурму они не готовы.