Линия соприкосновения
Шрифт:
– А её здесь нет?..
– Она учится в лицее-интернате в пригороде Парижа.
– А, простите, почему в интернате?
– Бабушек-дедушек у нас не наблюдается. Саша воспитывался в детдоме, а мои родители погибли… Он все время в полетах, ну а я тоже работаю. Так что могу заниматься Натали только по выходным, да и то не всегда.
– Понятно. Больше детей нет?
– Есть. У меня сын от первого брака.
– Взрослый?
– Да, – вздохнула она. – Фредерик учится в Сорбонне. Но вы же хотели услышать о Саше…
– Да, да, конечно! Продолжайте, прошу вас.
– Наш брак не был особенно счастливым, но и несчастным его не назовешь. Каждый по большому счету занимался своими проблемами, своим любимым делом. Саша – космонавтикой, я – архитектурой. На детей времени оставалось мало, но покинутыми они не чувствовали себя никогда. Со стороны нас, возможно, принимали за идеальную пару…
Марлен замолчала.
– А что же подтолкнуло вас к разводу?
Женщина пожала плечами:
– Даже и не знаю, как сказать. Мы с Сашей расходились все дальше и дальше. Он совсем замкнулся в себе, сидел у себя на квартире, что-то писал, по-моему. Часто уезжал в Санкт-Петербург, и доходило до того, что мы неделями, месяцами не виделись. Мне это порядком надоело, и я предложила разойтись. Он воспринял это совершенно спокойно и подписал все бумаги, ни слова не говоря. Собственно, после этого наши взаимоотношения абсолютно не изменились: он как сидел у себя на Лоншан, или в Петербурге, так и продолжал сидеть, изредка звонил дочке.
– А с вашим сыном у него какие отношения?
– Никаких. Когда мы поженились, Фредерику было двенадцать. Он воспринял Сашу спокойно, но контакта у них никогда не было.
– Враждовали?
Марлен удивилась:
– Нет, что вы. Они общались совершенно нормально. Но как чужие люди.
Сноу и Блумберг переглянулись.
– Мадам Дютрон, а в последнее время вы не заметили каких-либо серьезных изменений в характере или поведении Добровольского? – спросил Ричи.
Женщина задумалась:
– Даже не знаю. За последний год я его видела всего несколько раз…
– А где, когда?
– В декабре прошлого года на новогоднем празднике в лицее дочери, потом… постойте! Он приходил ко мне около месяца назад и принес…
– Что принес? – тут же насторожились конокомовцы.
– Сейчас.
Марлен встала и вышла из комнаты. Буквально через пару минут она вернулась, неся в руках небольшую черную коробочку, которую передала Сноу. Ричард открыл нехитрый замок. Внутри на бархатной подложке лежал миниатюрный мемори-кристалл.
– А вы не проверяли – что на нем записано?
Блумберг осторожно достал накопитель из футляра и внимательно рассматривал.
– Нет. Саша попросил меня подержать это в сейфе. Обещал позже забрать… Вот. Не забрал…
– Мадам Дютрон, а мы можем его взять на время?
– Хоть навсегда, – равнодушно ответила Марлен. – Мне он совершенно ни к чему.
– Да. С одной стороны, ни черта мы не узнали, а с другой – получили мемори-кристалл, – проговорил Сноу, стоя с Блумбергом у лифта и рассматривая электронный накопитель. – Повезло, что она о нём забыла и не отдала полиции. Надо посмотреть скорее, что там записано.
– Ричи, но не на ходу же! Я предлагаю… – Айво посмотрел на часы. – Так, шесть часов, ужинать рано… Слушай, давай посмотрим, не живет ли кто из знакомых звездоплавателей в Париже? Зайдем, поговорим, а потом в «Сатурн» в наш офис и посмотрим запись.
– Ты имеешь в виду тех астронавтов, кто с ним летал? – переспросил Ричард, входя в лифт и пряча во внутренний карман черный футляр.
– Именно.
– Хорошо.
Он достал коммуникатор и занялся поиском. Лифт бесшумно опустил их на нулевой этаж и распахнул двери. Ричард, не отрывая взгляда от монитора, вышел и зашагал по скудно освещенному фойе. Блумберг шел чуть сзади, пытаясь заглянуть в экран через руку товарища.
Мелькнула тень, и сокрушительный удар отбросил спецагента к стене. Он с гулким звуком впечатался в стену, сильно ударившись головой, и стал сползать на пол, нелепо поводя руками. МИППС светящимся квадратом улетел куда-то в угол. В следующую секунду кто-то резко подсек сзади ноги Блумберга, и швед опрокинулся на спину. С неприятным стуком его затылок вошел в соприкосновение с кафельной плиткой. Тень метнулась к сползшему на пол и почти потерявшему сознание Ричарду, сунула руку в карман куртки и вынула черный футляр. После этого темная фигура склонилась над распластанным шведом, но вдруг громко щелкнул электрический замок входной двери. Тень на секунду замерла и спустя секунду скрылась на лестнице.
Глава 3
– Месье, месье, очнитесь!..
Сноу открыл глаза и тут же, застонав, закрыл: темное фойе вращалось, норовя поставить пол на место стен.
– Мой… друг?..
– Другой месье здесь, он тоже сильно ушибся, – женщина, видимо, консьержка, помогла Сноу сесть. – Как же вы так? Пол скользкий, с улицы воды нанесли – вот и…
Сноу повернул голову и увидел сидящего у лифта Блумберга. Тот одной рукой опирался об пол, а второй держался за затылок.
– Жив, викинг? – кряхтя, поднимаясь на ноги, спросил Сноу и привалился к стене.
– Жив… Голову вот разбил…
Айво отнял руку от затылка и посмотрел на ладонь: на ней осталось немного крови.
– Месье, я сейчас «скорую» вызову, – засуетилась консьержка.
– Мадам, мадам! – остановил её Сноу. – Не надо, мы сами с другом дойдем до ближайшей аптеки, там помогут. А вы не видели, кто сейчас выходил из дома?
Консьержка с сомнением посмотрела на еле шевелящихся агентов, пожала плечами и подала Ричарду подобранный с пола коммуникатор:
– Держите, это, наверное, ваш. А из дома при мне никто не выходил.
– Точно?
– Куда уж точнее, я на улице минут пять проторчала, прежде чем войти и увидеть вас на полу.
– А что под дождем-то стояли?
– Силовой зонтик никак не выключался, а с ним войти в подъезд, сами знаете – не получится…
– Да, понял. Спасибо вам и до свидания.
Конокомовцы кое-как, шатаясь и держась друг за друга, вышли на улицу. Уже стемнело, а дождь продолжал лить как из ведра, постепенно превращая в полноводные реки потоки, бегущие по краям дорог, и в водопады – струи воды, извергающиеся из старинных водосточных труб. Раскрыв силовой зонтик, они доковыляли до аптеки. Пожилая ворчливая провизорша быстро и профессионально промыла небольшую ранку на затылке Блумберга и наложила две эластичные скобы.