Линия соприкосновения
Шрифт:
Совершенно секретно
Дознание по делу № 23-567/н
«Призрак Тритона»
Том 3
Приложение
Справка к делу
Ференц Лайош был обнаружен случайно 23 апреля 2265 года (почти через два года после исчезновения) в 278 километрах от станции «Циклон-23» при воздушном картографировании поверхности Марса. Тело частично мумифицировано, причина смерти – удушье от нехватки кислорода. При нем находился переносной универсальный геологический анализатор. Номер скафандра – сорок семь.
Совершенно секретно
Дознание по
Делу № 23-567/н
«Призрак Тритона»
Том 4
Решение специальной Комиссии
КОНОКОМа
1. Гибель астронавта Ференца Лайоша квалифицировать как несчастный случай.
2. В связи с выявленными необычными обстоятельствами предложить научному отделу КОНОКОМа продолжить работу.
5 июня 2265 года
Совершенно секретно
Дознание по Делу № 23-567/н
«Призрак Тритона»
Том 4
Резолюция Научного отдела
КОНОКОМа
«Списать в архив».
30 декабря 2265 года
– Получается, что научный отдел так ничего и не обнаружил? – спросил Сноу. – И сам же в этом расписался?
Блумберг кивнул и стал смотреть на запад – туда, где еле рдели последние всполохи вечерней зари.
– И что такого необычного в этом деле? – продолжил Ричард. – Ну, нашли его почти в трехстах километрах – эка невидаль! И не такие случаи известны. А что там привиделось этому инженеру на Тритоне – вообще ерунда. Насмотрелся и наслушался сообщений по поводу исчезновения и поисков планетолога – вот и примерещилось незнамо что. Вампирный ужас!
Айво повернул голову:
– Ужас, говоришь? Вампирный? А как тебе понравится тот факт, что галлюцинация Локкерби по времени абсолютно точно, до минут – это проверено – совпадает с моментом, когда у венгра на Марсе кончался кислород. Это – раз. Проверено – Локкерби и Лайош в жизни никогда не пересекались и друг друга знать не могли. А когда Локкерби показали фотографию Лайоша, он опознал его. Это – два. Исчезновение и гибель венгра не освещались в СМИ, и, следовательно, знать об этом Локкерби не мог. Это – три.
Сноу задумчиво потер переносицу.
– И очки он носил?
– Венгр? Да, носил.
– Хорошо, тогда объясни мне, в чем там закавыка?
– А я-то откуда знаю?! Дело давно в архиве, я им не занимался, Штольц его вел, мой предшественник. А у меня с ним сам знаешь, какие непростые отношения.
– А зачем тогда ты мне всё это рассказал?
– Чтобы ты понял, что легенды внеземелья, которые циркулируют в среде астронавтов, имеют под собой реальную почву.
– И да и нет, Айво. Есть, действительно, легенды, которые основаны на прочных фактах, и тут я с тобой спорить не стану. А есть мифы, фантазии, героический эпос внеземельщиков, если хочешь. Небывальщина, одним словом.
– Ну, как знаешь, – Айво снова отвернулся к окну. – Только ты имей в виду, что Джонсон нам сейчас тоже может порассказать всякой небывальщины, как ты выражаешься. Так ты постарайся с ним без твоего скепсиса разговаривать, а то…
– Ладно, ладно, Айво! Что ты, ей-богу?
Сноу несколько секунд просидел неподвижно, потом набрал номер:
– Инспектор Леруа! Добрый вечер… Да, да, конечно… Что звоню? Инспектор, медики еще не назвали причины смерти Добровольского? Как? Острая сердечная недостаточность. Других… Понятно. Спасибо, инспектор, до свидания.
Ричард выключил МИППС и взглянул на Блумберга. Тот, продолжая смотреть в окно, прокомментировал без всякого выражения:
– Это тот диагноз, когда врачам просто нечего сказать.
Оба конокомовца замолчали, каждый по-своему обдумывая сообщение Леруа.
– Через семь минут мы совершим посадку в Зандворте, – прозвучал механический голос дроида-пилота, и пол кабины стал проваливаться вниз. – Прошу приготовиться и пристегнуть ремни безопасности. Начинаю снижение.
Глава 5
Полковник Оливер Джонсон встретил детективов на пороге своей небольшой виллы, расположенной на самом берегу. Невидимое в сгустившейся темноте Белое море совсем рядом мерно бухало тяжелые высоченные волны о песчаный берег, а ветер был такой, что силовой зонтик, который легкомысленно раскрыл Блумберг, тут же с хлопком вырвался из рук и исчез в водовороте дождя и тумана. За пятьдесят метров, что им пришлось пройти до дома, они успели и подмокнуть, и даже слегка подмерзнуть.
Сняв влажные куртки и обувь и отдав их домашнему дроиду, они прошли вслед за опирающимся на трость хромающим Джонсоном в просторную гостиную, посередине которой уютно потрескивал сухими дровами настоящий камин – редкость в ХХIII веке. Айво непроизвольно протянул к огню руки, будто стараясь их согреть. Угадав их мысли, полковник предложил им расположиться в креслах поближе к огню и сел сам. Он был невысок ростом, но в плечах – косая сажень. Широкое лицо обрамляла идеально ухоженная бородка, волосы на голове торчали ровным коротким пепельным ежиком. Своим обликом он неуловимо напоминал норвежского шкипера. Для полной картины не хватало только трубочки в зубах.
Джонсон прислонил трость к спинке кресла, взял в руки длинную тонкую кочергу и пошуровал в камине.
– Слушаю вас, господа.
– Полковник Джонсон, разрешите представиться… – начал Сноу.
Джонсон махнул рукой:
– Отставить, майор. Во-первых, ваш коллега представился, когда звонил мне, во-вторых, я разговаривал с вашим Дугом.
Ричард наклонил голову:
– Вы имеете в виду начальника аналитического отдела КОНОКОМа Дугласа Пирса?
– Так точно. Я с ним давно знаком. Хотел его расспросить, с чем связан ваш визит ко мне, но вразумительного ответа так и не добился. Но я и не ожидал, что он мне сразу всё выложит. Пирс – известный хитрый лис. Поэтому жду пояснений от вас.