Линия жизни (сборник)
Шрифт:
Нацепив на себя шлем, дикарь сказал что-то типа «вау», и ушел, видимо, хвастаться своим друзьям-соплеменникам, прикрыв нашу темницу тяжелой деревянной крышкой с дырочками.
Воцарилась тишина. Я еще некоторое время смотрел наверх, потом провел правой рукой по стене ямы, понимая, что вылезти самим шансов практически нет – яма вырыта без единого выступа. Исключительная предосторожность.
Откинув мысль о побеге, я потрепал спящего бойца за плечи. Тот встрепенулся, увидел меня, сощурился и удивленно произнес:
– Штык? Леха, ты ли это?! – он перевел радостный взгляд на Мишу. – Вы пришли зам мной, мы теперь свободны?
Мне не хотелось обламывать его радость, но пришлось:
– Да, это я, Саня, но мы здесь не в качестве спасателей…
Улыбка мгновенно пропала с его лица.
– Значит и вы тоже.… А что случилось?
Миша пояснил:
– Клык вернулся в Центр, сказал, что на задании на вас напали какие-то туземцы, – он показал наверх, – Министр распорядился провести небольшую разведку и послал нас: Леху, меня и… Андрея…
– Андрей что, погиб? – вопросил Александр.
– Да, его застрелили дикари, – с досадой сказал я.
– Ну, за нами же придут? – все не унимался Саня. – Мы ведь не можем умереть здесь вот так.
– Понятия не имею, – сказал я и отвернулся.
Помолчали. Да, не очень счастливое воссоединение.
– А где второй пленник? – вдруг спросил Миша.
Саша задумался, потер заспанные глаза и ответил:
– Он умер в этой яме от ран. Вытащили недавно…
Снова молчание. Каждый напряженно о чем-то размышлял, а я вдруг начал подводить итоги:
– Итак, что мы имеем: смерть отряда Клыка – раз, смерть еще двух парней – два, наши смерти – три. А что взамен? В итоге мы не знаем ни кто они, ни чего хотят.
– Знаем, – тихо сказал Саша, и мы удивленно вытаращились на него, – или вы думаете, почему я тут торчу – меня допрашивают периодически, бьют, а потом задают вопросы.
– Что тебе удалось узнать?
– Ну, история может показаться слегка дикой, предупреждаю!
– Выкладывай! – давил я. – Не время интриги плести.
Саша вздохнул, поправил тряпку на лице, сменил позу и начал:
– В общем, вызвали меня на допрос, привели в какую-то комнату под землей, а там человек сидит, странный такой, в нашей форме. Я сперва не узнал его, но потом, когда мы немного поговорили, я понял, что этот тип Марк!
– Кто? – возмущенно спросил я, чувствуя, что Саша спятил и несет какой-то бред.
– Ты не помнишь? – изумился Александр. – Это же тот сумасшедший, который года два назад пытался поднять вооруженное восстание в Центре.
– Не может быть! – воскликнул Миша. – Он жив? Но ведь его после поимки совершенно голого выкинули на поверхность. Как же он смог выжить?
– Я не знаю, – просто ответил Саша и обратился ко мне, – немудрено, что ты не помнишь, Штык, это случилось, если я не ошибаюсь, когда ты чистил север.
– Вспоминаю, – отозвался я, и вправду припоминая кое-какие жуткие истории. – Похоже, эти дикари приютили его, поэтому он и выжил. Но кто эти аборигены, откуда у них наше оружие и почему живут не с нами?
Вопрос поставил всех в тупик.
– О чем вы вообще с ним говорили? – спросил Миша.
– Он задавал странные вопросы, типа: жив ли Министр, как там Эмма и прочую чепуху, ничего существенного.
– Зачем он спрашивал про Эмму? – я задумался.
– Однако я его тоже кое о чем спросил: что он собирается делать? Он ответил: восстановить справедливость.
– Это будет месть, месть за старые обиды, – сказал я неуверенно, – и если он задавал такие идиотские вопросы, можно с легкостью предположить, что в своей боевой мощи он уверен.
– Зреет конфликт, война, – сказал Миша, уставившись на меня, – нужно сообщить в Центр.
Я кивнул, а Саша спросил:
– Но как же нам выбраться отсюда?
Тут крышка нашей темницы отъехала в сторону и внутрь заглянула бородатая морда, на удивление без тряпки, что явно не соответствовало здешнему дресс-коду. Через секунду внутрь спустилась лестница и низкий голос сказал:
– Поднимайтесь, овцы!
Некоторое время мы стояли неподвижно, не желая подчиняться, но, когда бородатый гость направил на нас дуло автомата, мы нехотя подчинились и поочередно поднялись по скрипучей лестнице.
Нам связали руки и вывели в самый центр впадины, где полукольцом уже собралась толпа зевак, жаждущая увидеть кровавую расправу. Сердце било кувалдой, обещая вот-вот выпрыгнуть из груди. Несмотря на много градусный мороз, на лбу проступили капельки пота, внизу живота поселился неприятный холодок – я боялся, боялся умереть вот так, как баран на добровольном закланье. Необходимо было что-то срочно придумать, но, что именно мой мозг никак не мог сообразить. Кругом сновали дикари с автоматами, изредка поглядывая на нас, позади шел конвоир, поэтому о побеге, к сожалению, речь даже не ведется.
Нас привели в свободное от толпы пространство и усадили на колени. Я поглядел на товарищей: глаза их излучали страх, хоть их хозяева всеми силами старались скрыть это. Они боятся, как и я, боятся никчемной и бессмысленной смерти.
К нам подошел тот самый бородатый абориген и грубо спросил:
– Кто из вас типа главный?
– Я, – голос мой звучал твердо, – а вы что, главарей щадите?
Бородатый ухмыльнулся и ответил, передавая автомат рядом стоящему дикарю и доставая здоровенный десантный нож из-за пазухи.
– Нет, мы их обезглавливаем, а из черепов пьем вино! – Он заржал и, повторяя за ним, единовременно залилась истеричным лающим смехом вся толпа.
– Надо же, не мочу? – злобно съязвил я. Ухмылка мгновенно слетела с лица туземца.
– Заткнись, – сказал бородатый дикарь, заходя мне за спину, когда беснующаяся толпа немного успокоилась, – на том свете пошутишь еще.
С этими сломами он взял меня за шиворот и положил лицом в снег. Холодно, но на это я вообще не обращал внимания, мой взор сейчас был направлен на нож, что держал абориген, предмет, который в одно мгновение может перечеркнуть мою жизнь.