Линкор «Дасоку»
Шрифт:
– В чем дело, господа? – обратился Нори к техникам. – Почему работа стоит?
– Это я им велел погодить, – как ни в чем не бывало заявил Брик.
– Вы? – Первый бортинженер подался в сторону Брика так резко, что едва не стукнулся забралом о шлем русского. – Какое вы имеете право отдавать распоряжения моим подчиненным?
– Право человека, неравнодушного к тому, что происходит, – пафосно изрек Юрик. – Да вы посудите сами, Нори-сан, для чего переводить столько материала? Нам ведь только до Старой Одессы дотянуть. А вы ставите такой пластырь, будто завтра в бой. Сейчас достаточно какой-нибудь временной залепухой дырку прихлопнуть, а уж на Старой Одессе нас залатают по высшему разряду.
– Брик-сан, я не нуждаюсь в ваших советах, – бортинженер правого края с трудом сдерживался, чтобы не повысить голос.
– Понимаю, – Юрик хотел кивнуть, но шлем помешал.
– Да будет вам известно, Брик-сан, вы вообще не имеете права покидать корабль без особого на то распоряжения капитана или вахтенного офицера.
– На этот счет не беспокойтесь, Нори-сан, – беспечно махнул рукой Юрик. – С вахтенным я договорился.
– Договорился? – непонимающе сдвинул брови Нори.
– Ну да, – снова попытался кивнуть Брик. – Сегодня старший вахтенный офицер Ёситика, мировой мужик.
– И Ёситика-сан дал вам разрешение выйти из корабля? – еще раз, не веря своим ушам, переспросил бортинженер правого края.
– Хотите, я сейчас с ним свяжусь? – предложил Юрик.
– Не стоит, – отказался Нори.
У него были подозрения, что русский блефует. То есть Нори, конечно, не сомневался в том, что Ёситика действительно дал русскому разрешение на выход из корабля. Вот только мотивировать это свое желание покинуть корабль Брик мог весьма своеобразно, оставив за кадром основную причину, каковой, по твердому убеждению Нори, являлось намерение русского в очередной раз покрасоваться перед экипажем. Русского, конечно, можно было вывести на чистую воду, но затевать мелкую склоку на глазах у подчиненных не хотелось.
– А что касается моих советов, Нори-сан, – невинным голосом добавил Брик, – так я ж за них денег не прошу.
Ноздри у бортинженера правого края раздулись, губы побелели. Если бы у него имелись усы, то, встав дыбом, они бы непременно прободели забрало шлема.
– Ну так что? – с невинным видом поинтересовался Юрик. – Ставим другой пластырь?
– Брик-сан, – медленно процедил сквозь зубы бортинженер правого края. – Я вынужден доложить о вашем самоуправстве капитану.
– Капитану? – страшно удивился Юрик. – Капитану Сакамото? Так я ему сам уже все рассказал! Он мою идею поддержал и одобрил, нечего, говорит, попусту материал разбазаривать.
Бортинженер правого края Нори был сражен наповал! Любой нормальный японец первым делом сообщил бы о том, что распоряжение поставить на пробоину временную заплату вместо надежного пластыря исходит фактически от капитана корабля. Русский же приберег эту новость напоследок! Поистине в том крылась какая-то извращенная логика!
На следующий день, когда Нори решил лично осмотреть машинное отделение, в котором полным ходом шли восстановительные работы, он снова встретил там русского! Правда, это был не Юрик Брик, а Гарик Васин. Но и этот не менее уверенно командовал работавшими в машинном отделении техниками!
Помня о состоявшемся накануне разговоре с Бриком, бортинженер правого края на этот раз решил действовать более осмотрительно.
– Простите, Васин-сан, – обратился он к криогенщику. – Вы здесь находитесь по приказу капитана Сакамото?
– Сакамото? – Гарик удивленно уставился на Нори, как будто вообще впервые услышал имя капитана «Дасоку». – Нет, Сакамото меня сюда не посылал, – Васин усмехнулся и добавил: – Япона мать!
– Простите, что? – не понял Нори.
– Не, ничего, это я так, – махнул перемазанной машинным маслом рукой криогенщик.
– А вахтенный офицер знает о том, что вы работаете в машинном отделении? – задал следующий вопрос Нори.
– А кто у нас сегодня вахтенный? – сдвинул мохнатые брови Васин.
– Штурман Исикава.
– А, – широко улыбнулся Васин. – С Исикавой я сегодня за завтраком виделся.
– И что он сказал?
Васин прикусил верхнюю губу и закатил глаза под веки – задумался.
Нори терпеливо ждал ответа.
– Что-то про музыку говорил. – Русский вытер руку о штанину и поскреб пальцами затылок, будто выковыривая оттуда воспоминания. – Еще о японских шашках мне рассказывал.
– Японских шашек не существует, – машинально заметил Нори.
– А Исикава говорил мне, что есть, – Васин пожал плечами. – Вот же, япона мать.
– А насчет работы в машинном отделении вы с Исикавой-саном случайно не говорили? – задал коварнейший вопрос бортинженер правого края.
– Не, – русский усмехнулся. – Исикава ведь штурман – что он в двигателях понимает?
Собеседник, конечно, должен был сделать из сказанного вывод, что сам Васин знает о двигателях абсолютно все. Но бортинженер правого края Нори на это не купился.
– В таком случае, ответьте мне, Васин-сан, – по-змеиному прошипел он, – что вы делаете в машинном отделении?
– А, вот вы о чем, – радостно улыбнулся Гарик. – Видите ли, Нори-сан…
Нори почувствовал резь в желудке, как будто он живьем проглотил краба. Если русский начинал фразу со слов «видите ли» или «дело в следующем», то это означало, что произнесенная им речь будет настолько витиеватой и длинной, что к концу ее он сам забудет, с чего начал.
– Васин-сан, – проявив характер, прервал русского Нори. – Я задал вам один очень простой вопрос: что вы делаете в машинном отделении? И хочу получить на него такой же простой и конкретный ответ.
– Работаю, – конкретно ответил Васин.
Так… Нори судорожно сглотнул. Похоже, сегодня за завтраком съел что-то несвежее.
– Кто вас на это уполномочил?
– Да никто, – развел руками Васин. – Случайно здесь оказался. Шел мимо, смотрю, ребята горбатятся, – кивок в сторону занятых профилактикой остановленных ХД-двигателей техников. – Ну и решил присоединиться.
– А мимо пройти вы не могли? – поинтересовался на всякий случай Нори.
– Не, – покачал головой Васин. – Поступить так мне не позволяет совесть разумного человека.