Лиорская мельница
Шрифт:
– Расхолажило то как… Еще пара дней, и накроет, – полуголый благостный Джус сидел на приступке двери, держа в руках дымящуюся кружку. – Скоро Сбор придется до шести дней сокращать, а то смоет к шарговой матери.
Ежащийся от холода Брак промолчал, уныло бродя вокруг трака с длинным ломом в руках. Конец лома заканчивался широким плоским блином размером с две ладони, исходящим рассерженным шипением.
– Или вообще придется другое место искать. Раньше по месяцу хорошая погода стояла, а сейчас… Все чаще и чаще кроет. Вон еще один, под колесом! – четырехпалая рука ткнула в сторону кормы трака.
Калека подхромал
На камне осталась неровной формы бурая клякса, плоская и местами обугленная. Не пострадавшие от жары участки по краям, зеленовато-прозрачные и мерзкие на вид, судорожно дергались, стремясь отползти подальше.
– Не дави так сильно, дубина, – Джус отхлебнул из кружки и почесал иссеченную застарелыми шрамами грудь. – Нажимай плавно, чтобы пропеклось. Или тебе охота ошметки весь день выжигать? Часовщик еще с рассветом садмов в “Мамашу” созывал, если пропустишь из-за своей криворукости – сам будешь с ним разбираться.
Брак помянул про себя шарга и принялся аккуратно прижигать расползающегося гразга. Погань судорожно пыталась избежать раскаленного металла, сокращаясь и дергаясь, но лом был быстрее.
– Откуда только занесло? Точно ведь какая-то ленивая падла на колесах притащила, поленилась проверить. Теперь на полдня шухер поднимется, торг встанет, – Джус допил и громко хлопнул ладонью по борту. – Эй! С тобой отец разговаривает. Так и будешь молчать?
– Падла… – пробормотал парень сквозь зубы, непонятно к кому обращаясь. Гразг, наконец, издох, оставив после себя лишь дурно пахнущую бурую пленку на камне. Таких пятен вокруг трака уже был с десяток.
– Что сказал?
– Не обязательно на колесах, говорю. Все машины на въезде досматривают, да и какой кретин гразгов забудет вычистить? Может, на цепе притащили.
– Скажи еще, ветром принесло. Хотя могло, мелких тварей штормами далеко разносит. Как-то даже под целый дождь из слизняков попали, я совсем мелким тогда был. Месяц их потом вывести не могли, три тарги потеряли. Под днищем смотрел?
– Смотрел. Нету там.
– Еще посмотри. Спину согнуть лень что-ли? Ты молодой, а задницу свою напрячь боишься лишний раз, – Джус выудил из кармана штанины кисет и принялся плотно забивать короткую металлическую трубочку содержимым мешочка. – А про кретинов ты зря. В степи их хватает. Да и везде, раз уж на то пошло. Но в степи их особенно много. Слышал историю про то, как Рейколм коров перевозил?
– Примерно тысячу раз… – пробормотал Брак. Он обнаружил мелкого гразга с внутренней стороны колеса. Тот уже успел выжрать в резине небольшую каверну и уютно там устроился.
– Рейколм был вольник, из бывших вояк республиканских. Дурак по жизни, но где-то раздобыл приличный старый трак, кое как перебивался мелкими заказами и бандитизмом. Команду себе даже собрал, неплохую, себя называл не иначе, как “Капитан”. Далеко на юг не забирался, понимал, что в степи его сожрут, – Джус раскалил палочку и затянулся сладковатым дымом, не слушая бурчанье сына. – А тут подвернулся ему заказ в Джаке, за хорошие кри. Тамошние фермеры собирались на
Калека слушал знакомую историю вполуха, возясь с щипцами. Гразг упорно не желал извлекаться из колеса, засел накрепко.
– ...дурак и согласился. Прицеп поставил решетчатый, коров туда напихал как рыбу в бочку, кузов тоже коровами и кормом забил. Так и поехали. Все бы ничего, но вольные земли Рейколм решил по побережью пересечь. Эйр сэкономить решил, да и боязно было через напрямик идти. Ему команда в один голос твердила, что затея тупая, надо по степи ехать. А то прижмут к берегу и все, деваться некуда. Но тот был упертый как люторог, послал всех к шаргу поперся вдоль берега. – Джус дожег остатки трав в трубочке и сунул ее в кружку, охлаждая. – Ну и нарвался. Все боялся бандитов и кланы, а опасаться следовало собственной глупости. Ну кто в здравом уме повезет тридцать молодых самок по побережью, в самый разгар сезона у люторогов? Да еще и в открытом прицепе. Молодые самцы, едва такое изобилие учуяв, срывались в галоп. У них мозгов на побережье совсем не остается, в башке лишь огонь и бабы. Одиноких кое-как отгоняли, но потом нарвались на здоровенное стадо, они тогда до полутысячи голов доходили.
Брак выковырял проклятого гразга и принялся аккуратно выжигать, стараясь не давить слишком сильно. А Джус тем временем заканчивал историю:
– Ну и началось. Лютороги на трак кидаются, таранят кузов и прицеп. Телки внутри от ужаса ревут, срутся, а двинуться не могут, плотно стоят. Скорости Рейколму не хватало уйти, трак старый, банки быстро расстреляли. Да и что ты против такой кучи будешь делать? Озверевшее стадо сперва прицеп с мясом отодрало, а потом и телок. В кузове тоже задница полная, там места побольше было, а телки взбесились… В общем, раскачали тот трак изнутри, обшивку проломили и чуть кабину не снесли. Повезло кретинам, что дорвавшиеся до телок лютороги про них забыли. Кое-как в степь сбежали, с разбитым кузовом и на одном движке.
Джус помолчал, задумчиво оглядывая свой трак. Перевел взгляд на вылезшего из-под днища сына.
– Уезжали из Джаки загрузив трак товаром на гору кри, а вернулись на обосранной вонючей развалине, которую даже в уплату пени за коров брать брезговали. К Рейколму прозвище “Коричневый Капитан” намертво прилипло, с таким кретином даже команда бывшая работать отказалась, дружно к шаргу послали. А все потому, что плюнул на правило, которое даже малые дети в степи знают. Видишь на побережье люторогов – без гигатрака не суйся. А ты говоришь, кретинов нет…
– Про Коричневого Капитана много историй. Я навскидку штук пятнадцать или четырнадцать вспомню, – Брак против воли увлекся, он давно не помнил Джуса таким. Показалось на мгновение, что сейчас кабины выйдет Сима и позовет завтракать. – Жаль неизвестно, что с ним в конце стало. Он ведь потом гравицепом командовал, где-то на островах.
– Обычным цепом, откуда у него кри на гравик… Спился, скорее всего, или сгинул в океане. Хотя, такое говно всегда всплывает. Ему сейчас под полтинник было бы.