Липовый лифт
Шрифт:
Клаус, прищурившись, взглянул на номер, еле видимый в тусклом зеленоватом свете.
– По-моему, это дом 667, – сказал он.
– Значит все верно, мы на месте. Квартира мистера и миссис Скволор находится в пентхаусе, Мрачный Проспект, дом 667. Думаю, дверь здесь.
– Ошибаетесь, она вон там, – раздался из темноты высокий скрипучий голос. Бодлеры даже слегка подпрыгнули от неожиданности. Обернувшись, они увидели человека в широкополой шляпе и мешковатом пальто, которое было слишком велико для него. Рукава висели, полностью скрывая руки, а широкие поля шляпы скрывали большую часть лица. Разглядеть кого-либо в темноте было не просто, и поэтому неудивительно, что дети не заметили его раньше.
– Большинство посетителей с трудом находят дверь, – сказал странный человек. – Для этого и был нанят консьерж.
– Я это приветствую, – любезно ответил мистер По. – Моя фамилия По, и у меня есть договоренность с мистером и миссис Скволор, что я оставлю им их новых детей.
– Да, да. Они мне сказали, что вы придете. Проходите, пожалуйста.
Консьерж открыл дверь и провел их в комнату, где было так же темно, как и на улице. Вместо ламп на полу стояло несколько свечей, и дети так и не поняли, большой или маленькой была комната, где они очутились.
– Боже, какой мрак! – воскликнул мистер По. – Почему вы не попросите своих нанимателей вкрутить здесь хорошую яркую лампу?
– Не положено. Сейчас темнота в моде.
– В чем? – спросила, не поняв, Вайолет.
– Просто в моде, – пояснил консьерж. – Здешние жители сами решают, что модно, то есть стильно и броско, или же не модно. Мода меняется беспрестанно. Каких-нибудь две недели назад темнота была не в моде, а в моде, наоборот, считался свет. Вы бы видели всю эту округу! Ни на минуту нельзя было снять темные очки – так слепило глаза.
– Надо же, темнота в моде, – ухмыльнулся По. – Не забыть бы рассказать об этом жене. А сейчас покажите нам, где у вас лифт. Мистер и миссис Скволор живут в пентхаусе, и мне бы не хотелось пешком подниматься на верхний этаж.
– Боюсь, вам ничего другого не остается, – сказал консьерж. – Две двери лифта прямо здесь, но вам от них никакой пользы.
– А что, лифт не в порядке? – спросила Вайолет. – Я хорошо разбираюсь в разных механизмах и с радостью погляжу, в чем там дело.
– Это очень любезное и необычное предложение, – сказал консьерж. – Но лифт сейчас не в моде. Это постановила вся округа, и он был отключен. Лестницы, впрочем, остались в моде, так что в пентхаус все-таки попасть можно.
Консьерж провел всю компанию через вестибюль, и Бодлеры с удивлением увидели очень длинную петляющую деревянную лестницу с металлическими перилами. Через каждые несколько ступенек кто-то поставил свечи, и лестница теперь превратилась в петли мерцающих огоньков, которые тускнели по мере того, как она уходила все дальше вверх, пока совсем не пропадала из виду.
– Я ничего подобного нигде не видел, – сказал Клаус.
– Она больше похожа на пещеру, чем на лестницу, – добавила Вайолет.
– Пинс! – выпалила Солнышко, что означало: «Или же на космос».
– А мне все это напоминает какую-то бесконечную длинную дорогу, – буркнул мрачно мистер По и, обернувшись к консьержу, спросил: – До какого этажа доходит лестница?
Консьерж пожал плечами под своим непомерно огромным пальто:
– Не помню точно. Кажется до сорок восьмого, а может быть, и до восемьдесят четвертого.
– Никогда не представлял себе, что бывают такие высокие дома, – сказал Клаус.
– Сколько бы их ни было, сорок восемь или восемьдесят четыре, у меня не хватит времени проводить вас, дети, до самого верха, – сказал мистер По. – Я пропущу вертолет. Вам придется добираться самостоятельно. Кланяйтесь от меня мистеру и миссис Скволор.
– Неужели нам идти одним? – спросила Вайолет.
– Радуйтесь, что у вас с собой нет вещей, – ответил мистер По. – Миссис Скволор сказала, что нет смысла брать с собой старую одежду. Теперь я понимаю, она хотела избавить вас от необходимости тащить вверх по лестнице чемоданы.
– Так, значит, вы не пойдете с нами? – спросил Клаус.
– У меня просто не хватит времени проводить вас. В этом все дело.
Бодлеры переглянулись. Они знали, как, не сомневаюсь, знаете и вы, что темноты, в общем-то, бояться не надо. Но даже если вы не особенно чего-то боитесь, вам все равно не хочется лишний раз сталкиваться с неприятной для вас ситуацией. Сироты слегка нервничали при мысли о том, что им придется одним взбираться по лестнице в пентхаус, а рядом не будет никого из взрослых.
– Если вы боитесь темноты, – сказал мистер По, – я, наверное, мог бы отложить поиски Квегмайров и проводить вас к вашим новым опекунам.
– Нет, нет, – поспешил заверить мистера По Клаус. – Мы не боимся темноты. Для нас самое важное – спасти Квегмайров.
– Обог, – неуверенно произнесла Солнышко.
– Проползи сколько сможешь, а потом мы с Клаусом будем нести тебя по очереди, – ответила ей Вайолет. – До свидания, мистер По.
– До свидания, дети. Если у вас возникнут какие-нибудь проблемы, помните, вы всегда можете связаться со мной или с любым из моих помощников в Управлении Денежных Штрафов, и уж во всяком случае после моего возвращения из путешествия на вертолете.
– Что касается лестницы, одно хорошо – она уводит отсюда наверх в гору, – пошутил консьерж, провожая мистера По обратно к наружной двери.
Бодлеры, которые уже успели подняться на несколько ступенек, слышали, как внизу в темноте консьерж хихикает над своей шуткой. Выражение «уводит наверх в гору» не имеет ничего общего с подъемом по лестнице. Оно лишь означает, что дела у вас пойдут лучше в будущем. Дети поняли шутку, но даже не рассмеялись – настолько тревожно было у них на душе. Тревожил их Граф Олаф, который мог появиться с минуты на минуту. Тревожили тройняшки Квегмайры, которых они могли больше никогда не увидеть. А в данный момент, когда они начали взбираться по лестнице, их тревожила встреча с новыми опекунами. Они пытались представить себе, какие же люди живут на такой темной улице и в таком темном доме, да и к тому же еще на самом верхнем этаже, куда добраться можно, лишь одолев не то сорок восемь, не то восемьдесят четыре марша темной лестницы. Им было трудно поверить, что в будущем что-то переменится к лучшему, когда они поселятся в этом мрачном и плохо освещенном месте. И хотя они только начали в темноте карабкаться по лестнице и впереди их ждал еще долгий подъем, они были полны тревоги, которая мешала им верить, что высоко наверху им наконец улыбнется удача.
Глава вторая
Для того чтобы яснее представить себе, что чувствовали бодлеровские сироты, когда начали изнурительный подъем вверх по лестнице к пентхаусу мистера и миссис Скволор, полезно было бы на время чтения этой главы зажмурить глаза. Свет от стоящих на полу вдоль лестницы свечей был очень тусклым, и казалось, будто дети идут в темноте с зажмуренными глазами. За каждым поворотом лестницы была дверь, ведущая в квартиру, и тут же рядом на всех этажах еще две двери раздвижных лифтов. Из-за этих дверей, естественно, не доносилось ни звука, потому что лифт был отключен, тогда как в квартирах слышались голоса живущих там людей. Когда сироты добрались до седьмого этажа, они услыхали, как за дверью заливисто хохочут двое мужчин, будто их рассмешили какой-то удачной шуткой. На двенадцатом этаже они слышали плеск воды и решили, что там кто-то принимает ванну, а на девятнадцатом странный женский голос с незнакомым акцентом произнес: «Да пусть они едят пирожные».