Лира. Жизнь на грани миров
Шрифт:
– Пока ещё только обручились.
Луиза сидела красная от стыда. Она-было собралась убежать, но бабушка едва заметно помотала головой. Мол, нельзя.
– Вы простите дитя неразумное, ей очень хочется маму иметь, - попыталась я сгладить ложь малышки.
– Бог простит, если покается.
Похоже, фанатизм у него остался. Да и на что я надеялась, возвращая его к жизни?
Порку я заслужила, хотя отчасти считала, что поступила правильно, ведь оставлять паразитов в этом доме себе дороже. И тут подумала, что, если этот священник видел меня в своей комнате? Там, правда, темно было. Но я подносила свечи к его лицу. А вдруг он выходил из тела, как я во время медитаций.
Негодование мужа уже не казалось несправедливым. Я его заслужила, а может и больше. Ведь не просто подвергла свою жизнь опасности, но и жизни нас обоих, легенды наши, задание.
Первым есть начал Ли, тем самым дав команду начать всем остальным. Я ела с охотой - уже успела проголодаться.
Благо, жена с мужем перебросилась парой слов, и о нас с девочкой временно забыли. Нужно попросить у Ли прощение и пусть накажет так, как считает нужным.
Я согласна даже на порку.
Вскоре ко мне вновь обратились, спросили про то, откуда я, почему у меня кольцо на пальце, хотя до того я сказала, что мы помолвлены. Пришлось отвечать. Причём, такое ощущение имелось, что "свёкры" сговорились и ведут допрос.
– Мадам Лизетт, вам пора отдохнуть, - после трапезы сказал молодой Уитворт.
Я, правда, устала и клевала носом, даже при том, что энергией он поделился. У нас уже наступила ночь.
– Я вас провожу, - и Ли подал мне свой локоть.
За это была ему благодарна.
Примечания по главе:
уд* - любой наружний отдельный орган, в том числе детородный мужской. (Даль) м. снасть, снаряд, орудие, сбруя, сосуд (откуда уда, удила и пр); но более
член, часть тела, всякое отдельное, по наружности, орудие тела, как: нога, рука, палец и пр.
Глава 12
Дойти до спальни нам не дали, мама перехватила сына.
– Мне надо с тобой поговорить.
– Мы уже всё обсудили, - довольно холодно сказал Ли.
– Я пойду. Поговори с мамой, - тихо сказала я.
В глазах жениха плескалось раздражение. Ох, достанется сейчас кому-то. Пусть лучше не мне.
Я пошла дальше, а он остался.
Ли вскоре пришёл, закрыл дверь, подперев её стулом, помог мне раздеться.
– Я сожалею, - сказала на английском.
– И заслужила наказания.
– Ты уже наказана.
– Но...
Договорить он не дал, просто поцеловал, подхватывая на руки и укладывая в постель. Отстранился. Разделся. Лёг рядом. И если я была в ночнушке, то он - без одежды.
Напряжение никуда не ушло. Моя обида прошла, потому что по сути, он не сделал ничего такого. Да, заставил себя мыть. И испытывал возбуждение. Да, это было как наказание, но заставило меня задуматься. И правильно или нет, но сработало. А вот он, похоже, до сих пор сердится на меня.
Я нависла над ним. Не хотелось так оставлять. И лучше самой дуться, чем видеть его обиду.
– Спать, Ли. Сегодня спать!
– возразил он.
Но я поцеловала его. Не потому, что хотела испить, а просто так. Хотелось ощутить его губы, поцелуи. И чтобы он не сердился больше.
Он отвечал нехотя, да и не сразу, а потом перевернул меня на спину, оказавшись сверху. И уже сам целовал, с жаром, неистово. Губ оказалось мало, перешёл на ухо одно, потом другое, шейку. Странно, но сейчас прикосновения казались приятными, будоражащими кровь.
Я выгнулась ему навстречу, обвивая его шею. И осознала одну вещь: я не против, если он пойдёт дальше, до конца.
– Ли...
Он отстранился.
– Спи, ты не готова пока. Потом жалеть будешь. Просто виноватой сейчас себя ощущаешь.
– Но...
Он лёг рядом, развернув меня спиной к себе.
– Я не сержусь, - прошептал он.
– Не на тебя.
– А на кого?
– На себя. Что не углядел за тобой. Женщины более импульсивны, а ты ещё юна и неопытна. Какие ещё сюрпризы мне ждать?
– Не знаю. А что матушка от тебя хотела?
– Сказала, что ты неважно выглядишь. Как бы не померла. И либо лекарь никудышный, либо ты таки понесла, либо я тебя совсем...
– Что?
– Залюбил, - ответил он после небольшого раздумья.
– А ты что?
– Ответил, что сегодня не буду так сильно тебя изматывать.
Благо, что темно было, да и спиной к нему повёрнута, он не видел, как я покраснела.
– А твой отец?
– Я с ним не разговариваю.
– Он помнит, почему?
– Мне без разницы.
– А если он проклянёт меня или тебя?
– Ты же носишь крестик. И у меня есть, - дал он исчерпывающий ответ, поглаживая меня, затем задрал ночнушку и всунул руку меж моих бёдер. Я напряглась. Оказывается, он был прав. Не готова я. Он тут же вытащил ладонь и положил её мне на живот.
– А что в первый раз матушка хотела?
– постаралась его отвлечь да и себя.
– Сказала, что опрометчивое решение я совершил. Что ты притворяешься хорошей мамой и скромницей, на самом деле это не так.
– И?
– Я сказал, что в пятницу Хьюз явится, надо было успеть раньше наложить лапу на твои деньги.
– Думаешь, она не видит, как ты глядишь на меня? Да и ночуешь здесь.
– Совмещаю приятное с полезным, - прозвучало это так двусмысленно.
– А сейчас спи...
А ночью, хоть и дверь была подперта, кто-то приходил. Проснулась я от того, что Ли обвил меня целиком, правда, между нашими руками ощутила холодное лезвие кинжала. А как только свеча начала удаляться, Ли встал и бесшумно отправился следом. Я осталась в постели одна. Страх тонкой змейкой прополз по спине. Кто это? И как он сюда пробрался? Жених ведь подпёр дверь.