Лирелии - цветы заката
Шрифт:
Джеран, радостно обнимался и в шутку бился плечом к плечу с каким-то господином, одетым так же оригинально, как и он сам.
– Альта-а-арский богомол, - протянул папа, глядя на картину приветствия двух мужчин.
– Пап, это кто? – спросила я.
– Надо же, и как я мог не узнать его там в харчевне. Если мне не изменяет память, то этот господин – давний друг Джерана, с которым они еще в студенчестве куролесили. Потом он, вроде как решил пожить на Земле по каким-то там причинам. А сейчас, видимо, вернулся.
– Джеран Мирайл!
– Эверд Каргайл! Какие люди! И без охраны! – радостно вопил Джеран, продолжая здороваться со своим давним другом с помощью немыслимых комбинаций таких же немыслимых жестов.
– Пресвятые помидоры! Эверд вернулся, - пробормотал Свенельд, посмотрев на папу. – А ведь я тоже не узнал его. Удивительно, как находясь даже на расстоянии, два этих обалдуя навели шороху, обеспечив сегодняшней смене дежурных жандармов веселую ночку. А если они теперь еще и объединятся?
– Нашей столице каюк, - в шутку промолвил папа.
– А больше у Джерана нет закадычных друзей? – спросила Эмилия у Свенельда.
– Нет, а что?
– Ну и слава Богам! – ответила подруга.
– А то мне вспомнилась шуточная поговорка с Земли: «Два дебила – это сила, три дебила – это власть». Я уже начала беспокоиться.
– Можешь быть спокойна, - заверил ее папа. – Таких уникальных экземпляров в нашей империи только два.
По рядам нашей компании прокатился смешок.
Эверд Каргайл. Что-то я давно не слышала это имя. Наверное, он уже много лет жил на Земле.
– Так, поручик Нортон! Ведите этих двоих буйных господ к майору Эльсинейру! Пусть разбирается. И мага-менталиста туда направьте, - крикнул полковник Дартейли, идя к нам навстречу. – Когда эти двое попали в этот участок впервые, я в те времена сам был еще поручиком. Сегодняшний вечер просто-таки погружает меня в ностальгию, - промолвил он с улыбкой, подойдя к нам. – Пройдемте в мой кабинет. Запишем ваши показания и отпустим домой. А с непосредственными зачинщиками будем еще разбираться. Надеюсь, что лорд Каргайл не надумает идти устраиваться на работу поближе к своему другу в Академию?
– Упаси Боги нас от этого! – воскликнул Делайл со смехом. Нам одного магистра Мирайла хватает с головой. Мы еще вспоминаем его выходку в конце прошлого учебного года, когда он рано утром в одних кальсонах бегал по территории академгородка с криками: «Пошли все к демонам, я в отпуске!» Слава Ар-Лиинн, что почти все адепты к тому времени уже разъехались по домам!
Тихо посмеиваясь, мы направились в кабинет полковника Дартейли.
Спустя час мы возвращались домой в одном экипаже – я, Эмилия, Марьяна, Свенельд и папа. Мариус и Делайл развозили остальных гостей мальчишника по домам.
– Ну что, девушки, вы готовы к девичнику, который состоится уже сегодня? – озорно улыбаясь, промолвил мой братец, наблюдая за нами. – Только, пожалуйста, давайте в этот раз без жандармерии.
– С удовольствием, - ответила я, подавляя зевок. – Мне сегодняшнего раза хватило. Но до вечера все же хотелось
Марьяна с Эмилией еще о чем-то тихо переговаривались, но меня вдруг сморила усталость просто-таки вселенского масштаба, веки будто налились свинцом, и не став бороться со сном, я задремала.
И снова ставшая знакомой пристань. Стоя на самом ее краю, я смотрела на пришвартованный величественный драккар. Сейчас здесь никого не было, кроме меня. Вода с тихим плеском билась о его корму. Свежий прохладный ветер приносил запах горящих дров, и я с наслаждением вдыхала его полной грудью. Любимая тальхарпа, подаренная мне еще в детстве, лежала рядом, обернутая сукном.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала шагов позади себя. Из задумчивости меня вывели сильные руки, обвившие мою талию и поцелуй в макушку.
– Я был в доме у Ньорда. Звуки твоей тальхарпы слышны даже там, - тихо промолвил низкий мужской голос с хрипотцой, принадлежавший мужу.
– Тебе не угодна моя игра?
– Как ты могла подумать такое, Ингерд? – удивился супруг, развернув меня к себе лицом и заглядывая мне в глаза. – Играй, милая, если просит душа. Пой, если хочется песен. Музыка заставляет твои глаза сиять. Если это – твоя радость, я не смею отнимать ее. Ты – очаг моего дома, Ингерд. Его душа. Если душе отрадно, то отрадно и мне. И тогда в доме будет мир и лад.
Его слова согрели меня, и душу до краев заполнила нежность. Не найдя слов, я порывисто обняла его в ответ.. От его плаща пахло дымом и хвоей.
– Иногда ты словно дитя, Ингерд, - смеясь, промолвил он, и еще крепче меня обнял.
– Эрик! – отстранившись от него, я посмотрела ему прямо в глаза. – Обещай мне, что никто и никогда не узнает о том, что я… Что я… Сам знаешь.
– Что ты провидица? Но что здесь такого, любовь моя?
– Т-с-с! Тише! – шикнула на него, прикоснувшись указательным пальцем к его губам. – Эрик, никому никогда не говори! Обещай мне это! Я не хочу, чтобы люди знали об этом.
Взяв меня за руку, он оставил на запястье невесомый поцелуй, разбудивший в душе трепетное томление.
– Ты можешь мне верить, Ингерд. Мы муж и жена, одно целое. Я никому не открою твои секреты. Это навеки будет нашей с тобой тайной.
– Спасибо тебе! – прошептала, прежде чем ощутить его губы, подарившие поцелуй, опьяняющий не хуже крепкого заморского вина.
Мне с детства твердили, что самое главное в браке знатных особ – взаимное уважение. Любовь? Это не главное. Династические браки заключаются не по любви. Когда речь идет о единении двух старинных могущественных родов, не время вспоминать о чувствах. И все же, мне хотелось знать, что я не просто нравлюсь своему мужу. Услышать от него что-то большее. Как это, наверное, глупо, но в этот раз желания сердца не подчинялись голосу разума. Недаром, наверное, отец всегда говорил, что женщины любят ушами.