Лирика древней Эллады в переводах русских поэтов
Шрифт:
Лирика древней Эллады
в переводах русских поэтов
Собрал и комментировал Я. Голосовкер
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Предлагаемая читателю книга охватывает лирику древней Греции в том виде, как она отразилась в переводах русских поэтов главным образом XIX и отчасти XVIII и XX вв.
Сборник имеет задачей познакомить не столько с древнегреческой лирикой как таковой, сколько с восприятием ее в русской поэзии. Поэтому переводы подобраны как с точки зрения полноты воспроизведения всех
Academia
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Более тысячелетия охгатывает эта маленькая антология - весь путь развития эллинской мелики: от VII века до н. эры по VI век н. эры, от ее расцвета до ее увядания. С берегов Лесбоса, места ее рождения, из дорийской Эллады, из Великой Греции юга Италии, из золотого века Афин докатилась она до музейной Александрии - Рима - Византии. И здесь история поставила на язычестве и на ней крест.
Антология не претендует на полноту. Поэтому в ней так мало фрагментов. Глаз читателя нигде не наколется на полустрочие, двустрочие, на искалеченную строфу. Ее - задача воздействовать на живое чувство, а не вызывать археологический интерес.
Далеко не все авторы и жанры лирики включены в антологию. Иные поэты и песни вообще не получили русского перевода. Иные переведены, но именно - переведены, т. е. с показом техники перевода при поэтическом бессилии или уж слишком прозаично. Сознательно выпала «элегия» в эллинском смысле слова. Политическая ли, эротическая, боевая, нравоучительная, - но в ней, обычно, мало лиризма. К тому же она не песенная лирика - не мелика. В этом смысле есть только два отступления в книге. Включены ямбы. Звеном между меликой и ямбографамн явился язвительный Архилох. Второе отступление: книга заканчивается поздней эпиграммой. Эпиграмма для классической эпохи - младший член поэтической семьи. Поздняя эпиграмма заместила все виды языческой лирики, в том числе и песенной.
Антология неожиданно оказалась богатой, хотя от богатства древней мелики - и сольной и хоровой - цельных стихотворений для чтения сохранилось чрезвычайно мало. Исключение - никем не читаемый Пиндар.
А между тем дошла до нас - в скрытом виде - эллинская мелика: она укрывалась в строфах, антистрофах и аподах трагедии, в лирико-патетических монологах героев, в плачах-комосах, в полудиалогах между героем и корифеем хора. Это - подлинная мелика. Но до сих пор никого не подстрекнула мысль извлечь ее из хоров трагедии.
Предъявить читателю хоры целиком со всеми загромождающими их мифологемами и резиниациями, без музыки и пляски, вне фабулы трагедии, - кто дочитал бы до конца собрание таких хоров? Не пришлось даже быть кладоискателем, - клад сам давался в руки: гимны, пеаны, трены, дифирамбы, баллады, картины природы выступали из глубины хорового действа. Иные монологи и лирические диалоги оказались сольными лирическими песнями: монодиями. Оставалось только дать им по возможности простые заголовки.
Читатель впервые сможет читать книгу эллинских стихов, а не грустить, с долей иронии к судьбам высокой культуры, над музейными реликвиями-фрагментами.
Я. Г.
АВТОРЫ ПЕРЕВОДОВ
Инн. Анненский
А. Баженов
К. Батюшков
Н. Берг
Р. Брандт
В. Брюсов
О. Вейс
В. Вересаев
Н. Гнедич
Я. Голосовкер
Д. Дашков
Г. Державин
В. Жуковский
Ф. Зелинский
Вяч. Иванов
А. Иванов
Вс. Крестовский
М. Ломоносов
А. Майков
Л. Мей
Д. Мережковский
Л. Михайлов
Вл. Печерин
А. Пушкин
Н. Щербина
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РАСЦВЕТ
МЕЛИКА
АЛКЕЙ
Буря
Пойми, кто может, буйную дурь ветров.
Валы катятся - этот отсюда, тот
Оттуда... В их мятежной свалке
Носимся мы с кораблем смоленым,
Едва противясь натиску злобных волн.
Уж захлестнула палубу сплошь вода;
Уже просвечивает парус,
Весь продырявлен. Ослабли скрепы.
Но - злейший недруг - голову выше всех
Гребней подъемля, новый чернеет вал,
Беду суля и труд великий.
Прежде чем гавань спасут нас боги.
На Питтака
Притонов низких был завсегдатаем;
Опохмелялся в полдень несмешанным.
А ночью то-то шло веселье:
Гам бессловесным сменялся ревом.
Пошел он в гору; но не забыл в честях
Ни жизни прежней, ни площадных друзей:
Всю ночь о дно глубокой бочки
Наперебой черпаки стучали.
Заговорщикам
Медью воинской весь блестит,
Весь оружием убран дом -
Арею в честь.
Тут шеломы, как жар, горят.
И колышатся белые
На них хвосты.
Там медяные поножи
На гвоздях поразвешены;
Кольчуги там.
Вот и панцыри из холста;
Вот и полые, круглые
Лежат щиты.
Есть булаты халкидские,
Есть и пояс, и перевязь: