Лис Улисс и край света
Шрифт:
Евгений потянул Берту за рукав и тихо сказал ей на ушко:
— Посмотри в угол.
Берта глянула в угол и ей стало не по себе: там на полу кучей валялись железные прутья, дубинки, ножи и даже ружье. Странно, что она раньше не обратила внимания. Хотя что тут странного, от голода она могла смотреть только на стол.
— Я сразу почувствовала, что с этими Башеньками что-то не так, — шепнула лисичка Евгению. — А теперь уверилась. Зачем нормальной семье оружие?
— Давай не будем выяснять, — предложил пингвин. — Мне кажется, это будет благоразумно.
— Давай. Угостились, и хватит. А то, видишь ли, тысячные мы. Юбилейные, видишь ли.
— Тысячные? — в шепоте Евгения прорезалась паника. — Тысячные кто?
На вопрос друга у Берты в голове промелькнуло несколько вариантов ответа, и все они были так или иначе связаны с кровопролитием. Лисичка нервно сглотнула и громко объявила:
— Большое спасибо за угощение! Нам уже совсем-совсем пора!
— А то если мы вовремя не вернемся, нас будут искать специальные поисковые группы, — быстро добавил Евгений. — Карательные отряды. Никого не пощадят.
— Если хоть одна шерстинка упадет с наших голов… — сказала Берта.
— Хоть одно перышко… — сказал Евгений.
Константин, который все это время заливался соловьем, повествуя о чудесах Градбурга, махнул лапой:
— Ребята, не мешайте! Так вот, а в море есть буйки. Это очень злобные рыбы, которые не выпускают пловцов в открытое море. Но если вы все-таки заплывете за буйки, то все, кранты — эти чудовища вас обратно к берегу не пустят.
— Константин… — попыталась остановить друга лисичка.
— Отстань, милая, я занят. Ну вот, и тогда приплывают патрульные-акулы и отгоняют пловцов на остров, сделанный из цельного куска хрусталя. Этот остров — одно из чудес света. Всего в мире триста шестьдесят семь чудес света, и четыреста из них находятся в нашем городе.
— Константин! — Берта хлопнула по столу ладонью. Кот изумленно уставился на подругу.
— Да что с тобой, Берта?
— Мы уходим!
— Как уходим? Ведь я еще не рассказал про небесный цирк и подземные самолеты!
Но Берта была неумолима.
— В другой раз! — она решительно встала и обратилась к удивленным Башенькам: — К сожалению, мы должны идти. Нас ждут.
— И ищут, — добавил Евгений, поднимаясь с места.
Глава семейства развел лапами.
— Ну, что же, раз так, то конечно. Идите, если пора.
— Тихо! — внезапно крикнул Теодор Башенька, навострив уши. Все замолчали и прислушались. Откуда-то снизу донесся тихий стук.
— Погреб! — охнула Мама Башенька.
— К оружию! — призвал Папа Башенька.
Тигры кинулись в угол гостиной и вооружились: Папа Башенька схватил ружье, Мама Башенька, Теодор и Ирина взяли каждый по ножу и дубинке, и даже маленький Аркадий поднял с пола железный прут, воскликнув:
— Мы им покажем! Пусть белегутся!
— Да что происходит? — ошеломленно спросил Константин.
— Воры! — лаконично ответил Теодор Башенька, устремляясь в погреб. За ним, с криками и угрозами, бросились остальные члены семейства.
— Так это они от воров вооружились, — сказала Берта с раскаянием в голосе. — А я уже подумала невесть что.
— Ну, подумала и подумала, — пожал плечами Константин. — Подумаешь, подумала. В общем, воры — не наше дело. Это же не ужин. Ну что, пошли отсюда?
Но Берта внезапно покачала головой.
— Нет! Так не годится. Мне стыдно перед Башеньками. Они были к нам добры, а мы к ним — несправедливы. Я не уйду, пока не увижу, что с ними все в порядке.
Константин подарил лисичке тяжелый взгляд.
— А передо мной тебе не стыдно? А ко мне ты была справедлива? Ты прервала самую блестящую мою речь за последние годы, ну ладно, дни! Задушила мое вдохновение, прирезала мою музу, наступила на горло моей песне и потопталась на ней! А теперь, оказывается, все это было напрасно!
— Остынь, — сказала Берта. — Если бы не я, то все равно твое вдохновение придушили бы воры, и твой удивительный и абсолютно лживый рассказ по-любому бы прервался.
— Лживый рассказ, — в голосе кота задребезжала горечь. — Ты слышишь, Евгений? Это она про художественный вымысел, между прочим. Представляешь, что скажет эта приземленная реалистка, когда прочитает твой роман? На твоем месте я бы ее к нему и близко не подпускал!
Берта фыркнула и решила, что Константин не достоин той гневной отповеди, которая звучала в ее голове.
— Я пошла в погреб.
И она пошла — такой твердой и уверенной походкой, что становилось предельно ясно: усилиями одного кота и одного пингвина ее не остановить. Поэтому коту и пингвину не оставалось ничего другого, кроме как последовать за обуреваемой жаждой покаяния подругой.
В погребе их ждала картина, напоминающая поле битвы непосредственно перед сражением. Возле двери в угрожающих позах стояли Башеньки, готовые в любой момент пойти в атаку на врага, расположившегося у противоположной стены. Численностью враг превосходил защитников дома, но сильно уступал им в росте и комплекции.
Ворами оказались крысы. Их было около дюжины, они были одеты в старые и поношенные комбинезоны, а вооружены — палками и камнями. В середине композиции возвышался самый внушительный крыс — главарь. Он был единственным из всей компании, кто держал не камень и не палку, а кое-что посерьезней: пистолет.
Перед крысами валялись мешки с продовольствием — это и был предмет спора: еда, принадлежащая Башенькам, которую воры не успели утащить.
— Если припретесь сюда еще хоть раз, пеняйте на себя! — пригрозил Папа Башенька.