Лис Улисс и край света
Шрифт:
Последнее заявление вызвало со всех сторон шквал нелестных эпитетов в адрес Похитителя. Это Антуанетте уже было не интересно. Она отошла от решетки и осмотрела комнату. Окна, разумеется, нет. Есть кровать, кресло, стул и столик. На столике — корзина с фруктами. Ты смотри, заботливый какой.
Антуанетта повалилась на кровать, закинула передние лапы за голову и уставилась в потолок.
Ничего. Этот любитель любви еще не знает, с кем связался. Захватить помощницу гениального сыщика — что может быть глупее! Тогда уж следовало похитить вместе с ней и Проспера. А так — очень скоро мэтр ее найдет. Что она, мэтра не знает?
А вот нечего
Кстати.
Антуанетта нахмурилась.
А ведь голос Похитителя она раньше слышала. Точно слышала! Но не может вспомнить, кому он принадлежит…
Эх, жаль, что Похититель так и не снял маску…
Вилла, в которую забрался Проспер, принадлежала какой-то богатой и важной персоне. Водя фонариком по сторонам, сыщик то и дело натыкался взглядом на очередной портрет одного и того же тигра, из чего сделал вывод, что это и есть хозяин дома. И также, конечно, владелец располагавшегося в подвале казино, порочный дух которого Проспер ощущал буквально пятками. Ну, правильно: кто же еще, как не богатая и важная персона, может позволить себе в городе, в котором запрещены азартные игры, содержать подпольное казино.
Но все это сыщик отметил мельком. Его больше занимали другие вопросы. Первый: что, собственно, он ищет? И второй: сколько времени у него есть на поиски того, что, собственно, он ищет, прежде чем в дом кто-нибудь нагрянет?
«Надо найти кабинет, — решил Проспер. — Важные персоны обычно все важное хранят именно в кабинете. Это их святая святых».
И, словно по заказу, луч фонаря уперся в дубовую дверь, на которой висела табличка «Святая святых». Проникнуть внутрь оказалось лишь делом техники, то есть выбором подходящего ключа из бесценного набора Антуанетты.
Проспер нашарил лапой выключатель, вспыхнула хрустальная люстра под потолком и…
А вот этого сыщик никак не ожидал. Он, правда, не знал, что именно он ожидал, но не этого.
Одного взгляда на кабинет было достаточно, чтобы узнать многое и о хозяине дома, и о Вершине. По крайней мере, такому опытному зверю, как Проспер, хватило даже пол-взгляда.
Итак, вывод первый: в Вершине существует видистская организация. Основание для вывода: штандарты, увенчанные железными головами саблезубых тигров; на стене — огромный знак, представляющий собой два перекрещенных клыка; красно-черно-золотые знамена с той же символикой; фотографии хозяина дома и других тигров в черных мундирах и с тотальным отсутствием чувства юмора во взглядах; широкий транспарант через всю стену, гласящий «Движение За Возвращение К Дикости»; плакаты с марширующими тиграми и всякими банальностями типа «мы победим» и «за чистоту вида».
Все это Проспер видел не раз. Однажды, правда, ему попались видисты, у которых символическими цветами служили коричневый, синий и белый, но все члены той организации оказались дальтониками. Почему-то все ксенофобы в мире, принадлежа к абсолютно разным видам, тяготели к похожим цветам, похожей символике и похожим формулировкам похожих идей.
«Да ясно почему. Недостаток ума компенсируется отсутствием воображения», — с неприязнью подумал Проспер. Видистов он не любил. Как и всех зверей с недостаточно, как ему казалось, гибким мышлением и склонностью к дурацким обобщениям. Не случайно еще ни один видист не стал знаменитым сыщиком.
Вывод второй: лидером местных ура-патриотов был не кто иной как хозяин дома. Основание: да вот этот самый кабинет! Или, вернее будет сказать, штаб.
Вывод третий: плохо. Дело пахнет политикой. А у политики запах скверный. С гнильцой.
«Не стоит торопиться с выводами, — подумал сыщик. — Может, похищение Антуанетты все-таки бытовуха. Или маньяк. Всяко лучше, чем политика и видисты».
Напротив массивного письменного стола из красного дерева располагался телевизионный столик с полкой, заполненной видеокассетами. Проспер нагнулся и увидел, что вместо названий они озаглавлены датами. Он выбрал кассету со вчерашней датой и втолкнул ее в магнитофон. На экране появился стоящий на трибуне хозяин дома. Он поднимал правую лапу, призывая к тишине публику, которая скандировала за кадром «А-ни-бал! А-ни-бал!». Сам Анибал, хоть и пытался добиться тишины, мордой выражал удовольствие — он то и дело открывал и закрывал пасть, словно собирался присоединиться к скандирующим и приветствовать самого себя.
Наконец публика смолкла и главарь продолжил речь (перематывать кассету назад, чтобы послушать начало, Проспер не стал).
Анибал.Поэтому мы не станем больше терпеть надругательства над нашей великой историей! Отныне мы не позволим врать нам, будто наши великие саблезубые братья потерпели поражение от снежных барсов! Мы докажем, что все это выдумки! Где они, эти снежные барсы, а? Нет их! Это ли не свидетельство того, что на самом деле победу одержали наши великие собратья?
Крики с мест. Правильно! Хватит лжи! А-ни-бал! А-ни-бал!
«История пишется победителями, — философски подумал Проспер. — И переписывается побежденными».
Анибал. Мы напишем новые учебники, в которых раскроем тиграм глаза на правду! Мы расскажем, как наши великие саблезубые братья победили подлого снежного врага, причем с нашей помощью — помощью тигров, чьи великие потомки населяют ныне великую Вершину! И помощь наших великих предков была самым великим вкладом в ту победу!
Выкрики с мест. Великую победу!
Анибал. Да-да, великую, разумеется, какую же еще.
Робкий голос из зала. Но ведь при этом наши великие саблезубые братья умерли.
Анибал. Верно! Но… (многозначительная пауза) Наши-то предки выжили! А значит, победили тигры! Все тигры на свете одержали победу! И в первую очередь, великие саблезубые, потому что это была их война! Пусть даже они ее и… выиграли!
Одобрительные возгласы.
Анибал. Наши новые великие учебники впишут недостающие великие страницы в историю великой Вершины, а лишние и лживые страницы вырвут с корнем!
«Ух ты! Похоже, Вершину ждет грандиозное прошлое», — сделал вывод Проспер.
Анибал. Но победа над былым врагом не должна застилать нам глаза. У нас и сегодня есть враг, который только и жаждет нашего падения, нашего позора, нашего порабощения, нашего уничтожения! Вы все знаете, кто он, этот враг. Это псовые!