Лис Улисс и потерянный город
Шрифт:
– Мы спасены, – сказал он и вышел из кабинета. Крот молча встал, кивнул Пародии и удалился вслед за Георгием. Суслик его теперь не просто пугал. Он приводил его в ужас.
Пародия Фугас некоторое время отрешенно глядела в проем двери, потом вздрогнула, стряхнула с себя оцепенение и встала приготовить кофе.
– Сил моих нет. И когда это закончится. Вот увидите, я уволюсь, – автоматически произнесла она.
Глава 7
Мировая известность сыщика Проспера
Сыщики Проспер и Антуанетта направлялись в полицейский участок за справками для Пародии Фугас. Чувствовали себя лисы прескверно: не удалось им ни скрыть от соперников свое пребывание в Вершине, ни одолеть бюрократов с наскоку.
– У меня же нет здесь никаких связей, – сокрушался Проспер. – Ох, чует мое сердце, с мэрией мы влипли надолго.
– Может, все-таки сами пойдем в горы? – спросила Антуанетта. – Без карт и проводников?
– Ах, дорогая моя помощница, наши конкуренты ведь так и поступили. И что? Все они в итоге явились на поклон к Пародии.
– Кроме Улисса, – заметила Антуанетта.
– Кроме Улисса, – согласился Проспер и задумался. – А это, кстати, любопытно. Его соратники в мэрии были… Прислал их, а сам не стал тратить время? Вроде бы именно такой вывод напрашивается. Но! Лис Улисс – личность харизматичная, и у него куда больше возможностей одолеть бюрократов, чем у его помощников. Однако сам он не пришел… Странно, очень странно…
Внезапно раздался визг тормозов, и около лисов остановился модный автомобиль ядовито-фиолетового цвета. Из него выскочила молодая гиена в широких бесформенных штанах и оранжевой курточке. Она восторженно уставилась на Проспера и с горящими глазами воскликнула:
– Не может быть! Сыщик Проспер! Да? Ну, признавайтесь!
– Признаюсь, – смутился Проспер. – Это я.
– Потрясающе! – Гиена схватила лапу сыщика и энергично ее затрясла. – Я ваша страстная поклонница! Не пропускаю ни одной истории о вас в иногородней прессе.
– Весьма польщен… – обалдело ответил Проспер.
– Меня зовут Катерина. Я звезда вершинской журналистики.
– Очень приятно, – неуверенно ответил Проспер. – А это моя помощница Антуанетта.
– Ага-ага, – Катерина скользнула по лисице равнодушным взглядом и снова повернулась к Просперу. – Я очень известная в Вершине личность. Может, вы обо мне слышали? Ну… Катерина…
Проспер сделал вид, что припоминает.
– Катерина… Да, определенно слышал… Погодите, – сыщик притворился, что вспомнил. – Ну, конечно! Вы Катерина! Звезда вершинской журналистики!
– Правильно! – возликовала гиена. – Послушайте, я мечтаю написать о вас статью. Давайте я возьму у вас интервью! Но не сейчас. Сейчас я не могу. – Совершенно не интересуясь планами Проспера, Катерина взглянула на наручные часы и решила: – Через три часа! Жду вас в редакции «Вечерней правды». Это во-о-он там. Статья выйдет сегодня же, у нас с этим быстро. Все, я вас жду! Пока! – гиена запрыгнула в автомобиль и унеслась вдаль.
– Какая прыткая девушка, – хмыкнул Проспер.
– Слишком прыткая, – недовольно сморщила носик Антуанетта. – Мне она не понравилась. Думаю, та еще мошенница. Мне ли не узнавать мошенниц? Мэтр, вы что же, пойдете на это интервью?
– Пойду. С прессой лучше дружить. К тому же кто знает, может, именно через эту Катерину удастся завести нужные связи…
В центральном полицейском управлении Вершины был разгар рабочего дня. Капитан и лейтенант (оба тигры) просматривали утреннюю корреспонденцию. Они не успели сделать это утром, потому что было лень. К тому же по утрам следовало давать указания патрульным. Эта непростая процедура обычно происходила следующим образом. Лейтенант связывался по рации с патрульными группами и говорил:
– Смотрите, хорошо патрулируйте!
– Так точно! – отвечала рация, в которой фоном звучал шум, подозрительно напоминающий звон пивных кружек.
– Молодцы! – одобрял лейтенант. – Погодите, капитан хочет добавить. – Он передавал рацию капитану.
– Это патруль? – грозно сведя брови к переносице, вопрошал капитан.
– Так точно!
– Вы там, смотрите, хорошо патрулируйте! – напутствовал капитан.
– Так точно!
После инструктажа наступало время корреспонденции, но наступало оно долго, неуверенно и нехотя.
– Опять заявление из Дома на Окраине. От Башенок, – сказал лейтенант.
– Что, снова про крыс? – поинтересовался капитан.
– Да. Пишут, что крысы проделали еще несколько ходов в погреб, украли два мешка муки и оставили записку с угрозами: «Лучше не мешайте, а то мы вас загрызем своими острыми, как кинжал, зубами».
– Грозные ребята эти крысы, – заметил капитан.
– Башенки требуют принять меры.
– От крыс требуют?
– От нас.
– И каких же мер они от нас ждут? – удивился капитан.
– Ждут, что мы пошлем патруль, который разберется с крысами.
– А. Ну, пошлите патруль.
Лейтенант взялся за рацию.
– Патруль?
– Так точно!
– Отправляйтесь в Дом на Окраине, к Башенкам. Скажите крысам, чтобы прекратили воровать еду. Все ясно?
– Так точно!
Лейтенант отключил рацию и вскрыл следующий конверт.
– Опять из Дома на Окраине.
– Что, снова от Башенок?
– Нет. От крыс.
– И что пишут?
– Пишут, что их дети вынуждены голодать из-за агрессивности Башенок, которые применяют против крыс ничем не спровоцированную грубую силу, когда крысы отправляются за едой в башенковский погреб.
– А от нас что хотят?
– Требуют признать действия Башенок гадкими, а самим крысам не мешать. Иначе им придется Башенок задушить, повесить, утопить, зарезать, отравить и застрелить.
– Грубые они все-таки, эти крысы.
– Дикари, что с них взять, – вздохнул лейтенант. – В общем, хотят, чтобы мы приняли меры.
– Ну так принимайте, – велел капитан.
Лейтенант взялся за рацию.
– Патруль?
– Так точно!
– Во время патрулирования избегайте Дома на Окраине. Крысам не мешать. Все ясно?