Лис Улисс и потерянный город
Шрифт:
Он перечитал написанное. Два слова правды было. Порядок.
– Нам пора! – раздался с порога голос Берты. Евгений вздрогнул. Будучи всецело погруженным в творческий процесс, он даже не услышал, как лисичка вошла в комнату. А Константин вообще успел заснуть, пока Берта прихорашивалась для встречи неизвестно с кем. Но немедленно проснулся, стоило только лисице подать голос.
– Я готов!
– Я тоже, – сказал Евгений, закрывая тетрадь.
Через пару минут друзья уже выходили из гостиницы. За ними из окна наблюдал Бенджамин Крот.
«И эти куда-то на ночь глядя, – подумал он. – Наверное, тоже хотят выдать меня врагам. Всех вокруг хлебом не корми, дай только выдать меня врагам».
Внезапно Крот уловил движение на другой стороне улицы. Что-то мелькнуло и тут же исчезло. Енот в изумлении раскрыл пасть. Из недр его археологической памяти всплыло что-то смутное, малоизвестное, древнее… Какой-то миф…
– Не может быть… – прошептал Бенджамин Крот, чувствуя, как шерсть приходит в движение. – Бумажный Зверь!
Ошарашенный енот сел на кровать. Оживающие мифы – это скверно. Подумать только, Бумажный Зверь!
– Ничего, – тихо сказал Крот. – Бумажный – это еще не финиш. Главное, чтобы до Железных не дошло.
Археолог тяжко вздохнул. Теперь еще надо каким-то образом увидеться во сне с Лисом Улиссом.
В голову полезли кажущиеся чужими мысли. Но они вполне точно передавали чувства Крота. «Ох… Ну и дела. Сил моих нет. Вот увидите, я уволюсь»…
Суслик Георгий шел по Кромешной улице к дому номер тринадцать, двигаясь той самой механической походкой, которая не на шутку испугала Бенджамина Крота. Если бы археолог мог видеть глаза партнера, он перепугался бы еще сильнее: взгляд суслика казался остекленевшим, зрачки пребывали в неподвижности. А если бы Георгий мог наблюдать себя со стороны, ему многое нашлось бы что сказать.
Окна дома номер тринадцать светились робким неровным светом – электричество на такое неспособно, а это означало, что в доме зажгли старые добрые свечи.
Георгий пересек веранду и зашел в дом. Посередине комнаты за круглым столом расположились трое призраков – волк, пантера и тигренок. Они держали друг друга за лапы и хором произносили:
– Вызываем тебя из мира живых. Приди же на наш зов, о живой.
– Я пришел, – ровно сказал Георгий. – Зачем вы позвали меня? Зачем потревожили мой покой?
Три пары призрачных глаз уставились на застывшего, подобно игроку в «замри», суслика.
– Получилось… – восторженно прошептала пантера Клара.
– Конечно, получилось, – самодовольно заметил Волк Самуэль. – Я уже не в первый раз в своей смерти провожу спиритический сеанс и вызываю живого. – Он повернулся к пришедшему и строго спросил: – Кто ты, о существо из мира живых?
– Я – Георгий.
– Мы звали того из живых, кто способен и готов ответить на наши вопросы. Способен ли ты, Георгий, и готов ли отвечать нам?
– Разумеется. Я умею придумывать ответы на все вопросы. И даже могу дать самый главный ответ на самый главный вопрос.
– Так дай же! – сгорая от любопытства, воскликнула Клара.
– Все в мире не имеет смысла, за исключением того, что составляет мою, Георгия, личную реальность, за пределами коей никакого «мира» не существует.
«Самый главный ответ» привел духов в замешательство.
– Разве это то, что нам нужно? – удивилась Клара.
– Я же говорил, что мы не того вызываем, – проворчал юный Уйсур.
А Волк Самуэль сказал Георгию:
– Благодарю тебя, о живой. Но это не совсем то, что нас интересует.
– Не то? Странно. Это же самое важное, что только может быть. Вы меня разочаровываете.
– В каком смысле? – нахмурился Волк Самуэль.
– Не важно, – ответил Георгий, в голосе которого наконец стал прорезаться намек на эмоции. – О мертвых либо хорошо, либо никак. Так что никак. О чем же вы хотите меня спросить? Может, вас интересуют глобальные вопросы? Например, в чем смысл смерти?
– Нет-нет, – торопливо возразил волк.
– Тогда, вероятно, вы хотите узнать, есть ли жизнь до смерти!
– И это нет.
– Смерть после жизни?
– Нет!
– Неужели вы вызвали меня, чтобы задавать вопросы нефилософского свойства? – поразился Георгий.
– Ну… Пожалуй, что так… – смутился призрак.
– В таком случае, в следующий раз я захвачу с собой микроскоп, – сказал суслик.
– Зачем? – хором удивились привидения.
– Чтобы вам было чем гвозди забивать. Раз уж вы не мелочитесь и призываете из мира живых величайшего философа, чтобы узнать какую-то фигню…
Волк Самуэль сурово погрозил суслику пальцем.
– Вы это прекратите, Георгий! Не забывайте, о мертвых либо хорошо, либо очень хорошо!
– Вы правы. Извиняюсь. Готов выслушать ваши глупые и неинтересные вопросы. Только имейте в виду, что раз я величайший философ, то отвечу только на восемьсот вопросов, и ни на один больше!
– Сколько? Восемьсот?
– Больше нельзя!
– Да у нас столько и не наберется, – заметила Клара.
– Это вам так кажется. Вот увидите, один вопрос повлечет за собой другой, и так далее, пока лимит не будет исчерпан, а вы так и останетесь ни с чем. В сущности…
– Не надо в сущности! – перебил Волк Самуэль. Он уже понял, что если Георгия не останавливать, то он способен уболтать их до смерти. Или до чего там можно уболтать тех, кто и так давно мертв. – Итак, вопрос! Скажи, о живой, где находится сокровищница саблезубых тигров?
– О… – сказал Георгий. – Так вот, что вам нужно…
– Отвечай, о порождение мира живых! Отвечай тому, кто призвал тебя! – потребовал Волк Самуэль. – Ты обязан!
– Да… – неохотно согласился Георгий. – Ладно, я отвечу. Слушайте внимательно. В Градбурге живет лис по имени Леонард Прецедентис…