Лис Улисс
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что он, — гусыня перешла на высокий тембр вечно удивленной Лауры, — не похож на этот?
— Да…
— Годы тяжелых тренировок, мальчик, — объяснила Изольда прежним басом. — Я же актриса.
— Для меня это, признаться, несколько неожиданно, — сказал Константин. — Вообще-то, я не театрал.
— Вот как?
— Да. Собственно, я сегодня впервые в театре.
— Ты подумай… — бесстрастно произнесла гусыня.
— И вы знаете, такой шок! Это оказалось так… так… потрясающе! А вы… вы просто…
Изольда издала тоскливый вздох.
— Ясно. Поди сюда, мальчик. Выпьем.
— Ага, — Константин сел на стул напротив примы, выпрямив спину и сложив лапы на коленях. Изольда налила коньяк во вторую рюмку.
— Ну, за искусство! — она залпом проглотила содержимое своей рюмки. — Значит, спектакль тебе понравился?
— О да! Это великолепно! — воскликнул Константин.
— Гадость, — сказала Изольда.
— Простите? — удивился кот.
— Спектакль — гадость, — пояснила прима. — Пьеса — туфта, постановка — позор.
Константин растерялся.
— Но… а как же вы?
— Я и спасаю этот стыд от полного провала, — заявила Изольда.
— А другие актеры? Тристан?
— Тристан — напыщенный индюк. С шакальими повадками. Но так говорить не принято, поэтому немедленно забудь, что я это сказала.
— А зрителям спектакль нравится! — выдвинул Константин последний серьезный аргумент.
— Зрители — наше все, — кивнула Изольда. — Давай еще по рюмашке. За зрителей!
— За зрителей…
Гусыня выпила, поморщилась и произнесла:
— А скажи-ка мне, котик. Чего это ты одет как забулдыга? Это театр вообще-то.
Константину стало стыдно. Но буквально на секунду.
— А что такого? Нормальная одежда!
— Не заводись, мой мальчик. Мне ведь это нравится.
— Да? — удивился Константин.
— Мне нравится, что ты не вырядился, как все эти индюки. Ты не стесняешься своего плебейского происхождения. Уважаю.
— Вообще-то, моя бабушка была сиамкой, — оскорбился Константин.
— Ерунда, — отмахнулась Изольда. — У всех нас кто-то там был сиамкой в десятом поколении. Важно не это, а то, что ты не испугался быть самим собой. Предлагаю выпить за честность.
Они выпили за честность.
— Если бы ты знал, котик, какое болото этот театр, — сказала Изольда уже немного заплетающимся языком. — Какие звери здесь работают… Животные. Зависть, интриги, подлость. Вот три кита, на которых стоит театр. Никогда не мечтай о сцене, мой мальчик!
— Ладно, не буду, — кивнул Константин.
— О, эта сцена. Она манит, манит… А когда ты наконец рядом, она отталкивает, отталкивает! — Изольда замахала крыльями, демонстрируя как именно отталкивает сцена. — Давай, за сцену!
Они выпили за сцену. Изольда покраснела, ее начало пошатывать.
— А ведь я великая актриса, котик. У меня толпы поклонников. Толпы! Вот ты — поклонник?
— Конечно, поклонник, — подтвердил Константин.
— Во-о-от, — протянула Изольда. — Такие у меня поклонники. Какие-то лисы, вороны, коты… Банальность всякая. Ты только не обижайся.
— Нормально, — махнул лапой Константин.
— А я верю, что достойна большего. Знаешь, я еще никогда не получала букета от павлина, — актриса мечтательно закатила глаза. — Павлины не ходят на наши спектакли. Ни одного не видела. Никогда.
— Может, потому что они живут далеко отсюда? — предположил Константин.
— Может быть. А ты знаешь, какие они, павлины? Это самые красивые птицы на свете! К моим лапкам готовы пасть гуси, ястребы, даже орлы! Но это все не то. Банально, понимаешь, мой мальчик? Вот павлин… Хотя бы один вечер провести с павлином…
— У меня есть приятель пингвин, — зачем-то вспомнил Константин. — Могу познакомить.
— Пингвин… — задумалась Изольда. — Тоже вполне экзотично. Но, увы, вовсе не так красиво. Так что не надо.
— Ладно, не буду, — согласился кот.
— За красоту! — воскликнула Изольда.
Они выпили за красоту.
— Всюду обман! — вскрикнула Изольда с надрывом. — И пошлость. Нас окружает пошлость, котик!
«Она совсем пьяна. Да и меня уже шатает, — подумал Константин. — Надо сваливать. Знакомство состоялось, а напиваться до чертиков с депрессирующими примадоннами в задание не входит».
— Мне пора… — робко сказал он.
Изольда кинула на него тяжелый взгляд.
— Ты так, да? — спросила она.
— Правда пора. Меня ждут. Я ведь только хотел цветы подарить.
— Цветы, — горько усмехнулась гусыня. — Хоть от себя дарил?
— Конечно! Вы поразили меня своей игрой!
— Ах, льстец, — сказала Изольда не без удовольствия. Она величаво простерла крыло в сторону двери. — Ступай.
— До свидания…
— Будь здоров!
Когда Константин вышел на улицу, к нему сразу кинулись друзья.
— Наконец-то! — сказал Улисс. — Мы уже начали беспокоиться.
— Да ты пьян! — возмутилась Берта. — Признавайся, с кем пьянствовал?!
— С Изольдой Бездыханной, — гордо произнес кот.
— Что?! — удивилась Берта.
— Да-да. С ней самой. И, кстати, я не пьян. Всего лишь немного выпил для поддержания дружеской беседы. Мы ведь с Изольдой теперь друзья, между прочим. А когда другу плохо, Константин всегда придет на помощь!
— Что за помощь — пьянство?! — возразила Берта.
— Фиговая помощь, — с готовностью согласился Константин.
— Ну и? — спросил Улисс. — Что скажешь про Изольду Бездыханную?
— Скажу, что не такая уж она и бездыханная. Говорит басом, курит сигареты через мундштук, пьет коньяк и ругает театр.