Лис. Сказания Приграничья
Шрифт:
Вряд ли это хороший ход, но я выбрал третий вариант. Кажется, кроме массы врагов и проблем я успел завести в этом мире еще нескольких друзей. Или по крайней мере тех, кто остался мне должен. Как Сеттерик назвал тех всадников с красными лентами? Донгеллы? Пора найти тех, кто сможет противостоять моим врагам.
Я начал спускаться вниз, стараясь обойти деревушку стороной. Сначала аккуратно перебирал ногами, ища поверхность поустойчивее. Но с каждым шагом все больше и больше разгонялся, скользя по политым дождем камням. Деревня Маринэ, разрушенная кочевниками, осталась сбоку. Впереди
Я еще раз мысленно поблагодарил Кэттона, который рассказывал, в какой стороне расположено графство Донгеллов. Спасибо тебе, друг. Надеюсь, там тебе хорошо. А здесь — за тебя отомстят.
Часть 2
Есть люди, которые считали себя никем, но встретили смерть с отчаянной храбростью. Есть люди, которые считали, что достигли совершенства, но перед лицом смерти проявили нерешимость.
Глава 1
Темное, безоблачное небо, похожее на простыню, усеянную крапинками светящихся точек, пронзила красноватая тень. Одна из точек полыхнула, на секунду скрыв кусочек полотна в алой пелене. Мгновение — и на небе вновь покой. Внимательный зритель, если, конечно, он бы всматривался в миллиарды точек на простыне, смог бы насчитать еще одну. Но разве сейчас кто-то смотрит на небо в поисках еще одной, только что родившейся звезды?
Бусид стоял, обвеваемый ледяным ветром, на вырубленном в скале балконе. Издалека выступ походил на выступающую лапу громадного ящера, заточенного в горе Прибой. Крестьяне, из чьих деревень было видно это место, так и называли его — Драконий коготь. Редко кто из людей добирался до этой затерянной в горе обители.
Да и зачем? Что можно найти крестьянину, которого заботит пропитание семьи и дань, или странствующему рыцарю, который стремится встретить подвиг, в заброшенном месте, где когда-то жил отшельник? Бусид набрел на странный дом случайно, когда исполнял обязательную для монахов Гномьих гор миссию-паломничество. Юному претенденту пришлось покинуть родной дом, целый год бродить по Приграничью, ища что-то, о чем не слышало большинство. Испытывать навыки, которые тренировались двадцать лет подряд. И только вернувшись, выяснив что-то для себя, получить долгожданный сан адепта и продолжить обучения, только надеясь стать послушником или монахом.
Бусид справился, заработал рясу, найдя спрятанную в глубине горы пещеру. Там, защищенный ловушками и големами, стоял лишь один сундук, в который спрятали властвующие раньше маги свои дневники. Хороший улов, который стоил ученику пары шрамов на спине.
Можно было бы рассказать и об обители в Драконьем когте, но новоиспеченный адепт промолчал. Да и что здесь было важного? Когда Бусид впервые здесь оказался, то наткнулся лишь на обглоданный птицами скелет бывшего хозяина, да пару тарелок с ложками. Кто он такой, этот отшельник, что поселился здесь? Как он смог выдержать ледяные ветра и лавины? Ответа Бусид так и не получил, но поделился секретом с другом, соседом по келье. С Отр…
Бусид тряхнул головой. Чуть не нарушил заповедь. По правилам монастыря Гномьих гор, адепт, не справившийся с задачей, терял право на имя. А те, кто продолжал звать его так, считались соучастниками его провала. Монахи Гномьих гор были суровы к тем, кто не смог выполнить приказ.
Оступившийся. Вот как теперь его зовут. Бусид рос вместе с Оступившимся, делил редкие игры и часто тренировался вместе. Но быстро обогнал приятеля, получил звание адепта, потом послушника. Но не отдалился от товарища. Наоборот, поделился найденной обителью, приходил сюда с ним в редкие свободные вечера. Куда еще мог пойти Оступившийся, Бусид представить не мог. И не ошибся.
— Давно мерзнешь? — послышался голос сверху.
— Считай, пару часов. А ты куда отходил? — не поднимая головы, ответил Бусид. Бояться было нечего — товарищ хоть и оступился, не выполнил приказ, но напасть на послушника не смог бы. Понимал, чем это закончится.
— Поесть хотелось. Вчера ночью совсем продрог. Вот чудеса — там, внизу, еще тепло. А здесь такой буран поднялся. До костей промерз. Вот и решил, что надо поймать что-нибудь, — сказал адепт и спрыгнул с небольшого уступа на балкон. Монах приземлился мягко, спружинил ногами, слегка согнув их в коленях. В руках мужчина держал тушку кролика.
— Да, верно. С едой холода полегче, — кивнул Бусид, даже не взглянув на добычу. Так и стоял, с напряженной спиной, прямой, как жердь, и смотрел вдаль, на море на горизонте.
— Будешь? Я немного дров натаскал, можно костер развести. Поешь со мной, — спросил адепт, перебирая пальцами шерсть кролика. Трупик уже остыл, на шерсти скопился иней.
— Скажи, Отр… — Попытался спросить Бусид, но запнулся. Глаза адепта расширились, на лице отразился ужас. Бусид покачал головой — словно товарищ не понимал, что сотворил, и надеялся на помилование. Но только как?
— Говори, — глухо попросил адепт, отбросив ставшую ненужной тушу кролика. Труп животного ударился о запорошенную стенку балкона, перевалился через отделанные обледеневшим деревом перила и исчез.
— Скажи, как ты не справился? Тебе помешали? Или что случилось? — спросил Бусид, хоть и не должен был. Настоящий воин не пытается узнать причины. Если дать шанс объясниться тому, кто оступился, можно поверить, что тот не виноват. Человек оступившийся всегда будет пытаться оправдать себя, даже если и виноват. Такова природа. Молчание затянулось.
— Говори! — рявкнул Бусид, первый раз взглянув на товарища. Посмотрел — и отшатнулся, увидев решимость в его глазах.
— Он был сильнее, — нашел в себе силы ответить адепт. — Не сходи с пути, брат. Ты знаешь, зачем ты здесь, и я знаю.
Бусид покачал головой, глядя на товарища. Нащупал рукоять меча, спрятанного под свободным балахоном. Права на прощение у воина нет и быть не может. Если человек оступился раз — оступится и дальше.
— Я все делал, как умел. Пытался пробить его болтом, но он успел отклониться. Меч он отразил, от ножа сбежал. Когда пытался кулаками — он вертелся, как змея. Но оказался сильнее, — пробормотал адепт, склонив голову. К концу фразы голос его потух, он понял, что говорит зря.