Лисавета Иванна велела кланяться
Шрифт:
— Ура!
И толпа подхватила:
— Ур—ра!
А Лисавета продолжала
— Убить меня хотели, да не вышло. Хоть пуля, хоть сабля — ничем не возьмешь. Вот разве что тело погубят, а душу… Душа боится только одиночества. И я подумала: к кому еще идти, как не к тебе? И вот… пришла.
Толпа стояла у стены, приветствуя оркестр… А Лисаветы рядом не было. Лишь ее голос… голос продолжал:
— Ты не ищи меня в толпе. Я здесь, в твоей душе. Прогонишь — я уйду, а если нет… Да ты не бойся! Разве я колдунья?
— А я и не боюсь, — сказал Егор.
— Тогда чего ты ждешь? Пойдем.
— Куда?
— Увидишь. И не пожалеешь. Ведь ты отныне — это я. Я — это ты. Пойдем?
— Пойдем.
И он пошел. Толпа… Нет, люди расступались перед ним. В глазах у каждого, если как следует всмотреться, едва—едва мерцала слабая надежда.