Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы
Шрифт:
— Далеко еще? — Ян поглядывал на Тима, стараясь понять, знает ли он дорогу.
— Уже рядом. Ручей — граница, ни человек, ни зверь не переходят ее. Просто не захотят. Внутренний голос не позволит, — ответила за брата Адель.
И в самом деле, противоположный берег ручья был высокий, поросший кустами и высокой травой, занесенной снегом. Заросли стеной преграждали путь. К тому же сам ручей в этом месте был широкий, перепрыгнуть его было просто невозможно, а лед был очень тонкий, кое-где проступала бурным потоком вода. Кроме того, даже при беглом взгляде на противоположный
— А здесь водятся рыси? — вдруг спросила София.
— Наверное, а что? — ответил Ян.
— Да так, мне кто-то рассказывал, что рыси очень хорошо чуют запахи. И особенно запах французских духов. Он их приводит в бешенство! Они нападают и могут разорвать человека. Из нас никто сегодня не душился французскими духами?
— Я душилась, бежим скорей, — со смехом сказала Адель и бросилась бежать, София, не понимая, что она шутит, бросилась за ней. Тим и Ян громко засмеялись.
— Стой, София, куда ты, а как же рыси, — хохотал Ян.
— Вот дураки, — обиделась София.
— Ну, ладно, не обижайся. Зато мы уже пришли, — сказала Адель, показав рукой на противоположный берег.
— Но как мы перейдем на другую сторону? — спросила София.
— По мосту.
— Здесь есть мост?
— Смотри сама, — ответила Адель и посветила фонариком, в луче которого стали видны ажурные перила моста, дугой перекинувшегося с берега на берег. Мост, казалось, был сделан из голубого, как небо, камня.
— А если мост найдут? — спросил Ян.
— Это невозможно, — улыбнулась Адель.
— Даже если найдут, его никто не сможет перейти из наших врагов, — добавил Тим. — Голубой камень, видишь? Это ларимар. Он создает такое поле, что любую злую сущность разрывает на мелкие кусочки.
— Да, — подтвердила Адель, — Ларимар — камень позитива и радости. Он не пропустит ничего плохого.
Они перешли мост и, пройдя еще несколько сотен метров, оказались в каком-то парке. Широкой полосой от леса вверх по холму вела липовая аллея. Деревья на ней были посажены так близко друг к другу, что формировали почти глухую стену. По мере продвижения вперед они заметили, что дорожки на аллее были вычищены до гравия, снега не было и в помине.
Когда они поднялись на вершину холма — на аллее была уже не зима, а поздняя осень! Их ноги ступали по шуршащим камешкам, а с деревьев плавно кружась, падали листья. Вдалеке показалась усадьба, и чем ближе они подходили к ней, тем теплее делалось вокруг, им даже сразу захотелось снять с себя теплые шапки и шарфы. Осень катилась вспять по мере того, как они продвигались вперед, и вот, они вышли на широкую зеленую лужайку перед красивым домом, над которой порхали бабочки, а в высокой траве стрекотали кузнечики. Сам дом был покрыт красной черепичной крышей и утопал в зелени. Огромные витражные окна блестели чистотой стекла.
— Красота-то какая! Прям как в сказке про 12 месяцев, — сказала удивленная София, глядя вокруг широко распахнутыми глазами.
Тим взглянул на Софию. Было в ней что-то неуловимо нежное, от чего хотелось защищать ее от всех опасностей, как рыцарь без страха и упрека. Он улыбнулся, поймав себя на этих мыслях.
Ян уже привык ничему не удивляться, он просто принимал все как есть, хотя лето среди зимы, бесспорно, — было удивительно. Дом был небольшой, с маленькими зубчатыми башенками и узкими окнами он напоминал какой-то уютный летний дворец. На площадке перед домом вокруг пруда с водяными лилиями стояло 12 статуй животных и птиц.
— О! Смотри, Тим, лиса! — показал Ян на одну из статуй.
— Да, это наш род, а есть еще и другие… Вот орлы, например, гордые, смелые бойцы, а еще есть чайки, волки, змеи, крысы, — пояснил Тим.
— Фу, крысы… гадость какая, — сказала София.
— Хорьки еще, рыбы и жабы… всего 12 родов, — уточнил Тим.
— Жабы? — удивилась София.
— Не жабы, а царевны-лягушки. Мудрейшие существа и красавицы писаные. Вы что же, сказок не читали? Про царевну-лягушку не слышали? — сказала Адель.
— Слышали, конечно, но никогда не думали, что это правда, — сказала София.
— Сказка ложь, да в ней намек. Но лягушки — это уже вымерший род. Их не осталось, к сожалению, — сказала Адель, — А еще есть кошки — потерянный род. О них тоже никто не слышал уже много веков. Но вот мы и пришли.
Посыпанная песком дорожка уперлась в мраморную лестницу, по краям которой сидели огромные львы и стояли вазоны с пушистыми гортензиями. Адель открыла тяжелую дубовую дверь и проводила ребят в прихожую. На звук открывающейся двери вышли родители Яна.
— О! Наконец-то, мы уже заждались! — всплеснула руками Анна.
— Не волнуйся, мама, все в порядке, вот Софийку привел, — сказал Ян.
— Привет, София, проходи, пожалуйста, чувствуй себя, как дома. Проходите дети, проходите. Вам надо поесть и хорошенько отдохнуть. Я покажу вам ваши комнаты. Смотрите, здесь гостиная, можно сидеть у камина, а вон там шахматы стоят, Тим, это я тебе говорю, ты же любишь шахматы?
— Я тоже люблю, — сказала София и почему-то смутилась.
— Ну, вот и отлично, отдохнете немного, можете поиграть. Ужин будет в восемь часов. София, к полуночи мы тебя покинем. У нас будет одно очень важное дело. Мы раздвинем время, чтобы утрясти все наши дела, так что ты даже не заметишь нашего отсутствия, нас не будет какие-то считанные минуты. Ничего не бойся, дом абсолютно безопасен. Здесь есть свой домовой, если тебе что-либо понадобится, просто позови, его зовут Дивон.
— Я не волнуюсь, мне здесь все очень нравится, а еще… я никогда не видела домовых.
— Вот и увидишь. А сейчас идите на кухню, а потом — всем отдыхать.
Все пошли на кухню, подкрепить силы, а Ян немного помедлил и подошел к матери.
— Мама, это что, наш дом?
— О нет, — улыбнулась Анна. — Это общий дом сэнмиров, но он разделен на бессчетное число параллелей, так что мы все здесь живем, не мешая друг другу. Достаточно сдвинуть точку сборки на 1 сотую часть секунды и мир уже другой. В этом доме могут жить сотни, тысячи семей одновременно, даже не зная об этом.