Лишь твой силуэт
Шрифт:
— Тебе не говорили, что входить без разрешения — это невежливо и некрасиво?
Шерон смущается, поджимает губы.
— Но я же не специально…
— Впредь больше не делай так, — говорю я и начинаю подниматься со стула, но тут натыкаюсь на край рояля и едва не падаю.
— Ты в порядке? — взволнованно спрашивает Шерон, склонившись ко мне. — Не ударился?
Я отталкиваю ее в сторону, стараясь всеми способами не подпускать девушку к себе.
— Да что с тобой? — хмурится девушка. — Тебе очень больно? Чем мне тебе помочь?
— Просто уйти! — сквозь плотно сжатые
Делаю неудачный жест рукой и задеваю стопку листов с нотами, лежавшую на крышке рояля. Чёрт возьми, я растерял полный контроль над собой и всё из-за этой Шерон!
— Ну вот, всё рассыпал! — у меня кровь леденеет в жилах, так как ее голос раздается очень близко. — Ты что не видишь, куда идешь?
Слова Шерон не доходят до меня, я могу лишь следовать одному инстинкту: не позволить девушке узнать о своей слепоте. Предчувствуя, что она собирается собирать бумагу, раскинутую на полу, быстро опускаюсь на колени и отбрасываю ее руку.
— Я сам!
— Дай мне помочь!
— Сказал же: я сам справлюсь! Уйди!
Как раз в этот момент я совершаю третью и роковую ошибку: разворачиваюсь к ней почти лицом, пытаясь перехватить руки. Шерон перестает сопротивляться, замирает.
«Догадалась», — понимаю я.
— Прости, — шепчет она виновато, — я не знала, что ты…
Ее слова выводят меня из себя. Вот почему я ненавижу знакомиться с новыми людьми — все реагируют одинаково.
— Слепой? Инвалид? — подсказываю я едко. — Довольна? А теперь убирайся из этого дома и чтобы больше здесь не появлялась!
Девушка всхлипывает, но мне наплевать на ее слезы. Я слишком зол и растерян, чтобы обратить внимание на то, что только что обидел ни в чем неповинную девушку. Быстро поднимаюсь с колен и выбегаю из гостиной.
— Эдан? — зовет меня мать с порога, но я не обращаю на нее внимания, пролетаю мимо и скрываюсь в своей комнате.
Однако даже в родных четырех стенах мне нет покоя — слышу, как Линда начинает успокаивать гостью, ревущую на полу нашего дома. Будь проклят этот острый слух!
На душе становится так паршиво, что мне хочется сломать что-нибудь, чтобы выпустить пар, но вместо этого привожу мысли в порядок и иду в душ. Там холодно и пусто. Как раз это мне и надо.
Глава вторая
Я просидел в ванной комнате, наверное, целый день. Залез в душевую кабинку и курил сигарету за сигаретой — противная зависимость, к которой я пристрастился после потери зрения, но, тем не менее, расслабляющая. Мама с сестрой наставительно советовали мне завязать с курением, поскольку я могу заработать еще одну беду — рак легких, однако я не шел ни на какие переговоры. Вон сколько курильщиков живут с десятилетнем стажем и им всё нипочем, так что, думаю, в первый год ничего страшного со мной не произойдет.
Эх, видел бы меня сейчас мой тренер по хоккею. Он бы схватился за голову из-за того, кем я стал: убитым человеком, которого сломала какая-то там слепота. И как это я еще в запой не пошел? Видать, сила духа еще жива в загубленном теле.
Итак, сижу, курю, выпуская вверх дымчатые кольца, и
О том, что я сидел в полной темноте, позабыв включить свет, я даже не догадывался, покуда не пришла Клэр и не отчитала меня за мою слабость перед трудностями. Люблю свою сестру и всегда прислушиваюсь к ее мнению, и в этот раз ей уступаю: позволяю ей вытащить меня из душа и уложить в постель.
А я и вправду просидел в ванной почти весь божий день. Тело занемело от сырого холода, и я, не раздеваясь, быстро проваливаюсь в сон.
***
Пробуждение было неохотным. Подушка, напрочь впитавшая запах сигарет, раздражала носовую полость, не дала нормально выспаться. Так всегда происходило: вчера я еще выкуривал пачку за пачкой, а сегодня меня уже воротило от запаха сигарет.
Выбравшись из кровати, я, чуть покачиваясь, пошел прямиком в ванную. Холодный душ придаст мне бодрость и смоет с тела удушающий аромат табака. На дне ванной остались мои докуренные сигареты; чувствую их босыми ногами, когда забираюсь в кабинку. Открываю воду и смываю бычки в канализационную трубу. А потом еще долго стою под душем, прямо так, в одежде.
Боже мой, кто бы знал, что со мной сейчас твориться. А, ровным счетом, ничего. Опять не ощущаю эту искру жизни, за которую можно ухватиться в этом море бездны. Сколько раз я видел по телевизору слепых людей, которые заново учились жить, но даже представить не смел, что это будет так непросто. Помниться, мне хотелось влезть в их шкуру и испытать всё на себе, понять, претворяются они или нет, однако теперь я был готов на всё, лишь бы только видеть. Пусть даже смутно. А-то всё темнота да темнота.
***
— Эдан, — раздался нерешительный голос Линды, — к тебе тут пришли.
Я лежал в кровати и курил сигарету, думая о чем-то своем. Погруженный в себя, не сразу услышал, что к нам пришли гости.
Вскидываю брови и сажусь, сложив ноги по-турецки.
— Кто?
— Лучше затуши сигарету, — вместо ответа велит мать, — и проветри комнату, дышать просто нечем.
Она уходит, а я продолжаю сидеть на кровати, гадая, кому это я понадобился с утра пораньше. Звякает колокольчик, висящий над дверью в мою комнату, оповещающий, что кто-то заходит. Сквозь наполняющий спальню сигаретный дым отчетливо чувствую аромат парфюма. Смутно знакомый. И прекрасный.
— Привет, — раздается застенчивый голос, который я моментально узнаю: Шерон.
— Что ты здесь делаешь? — резко произношу я, сжимая пальцами сигарету настолько сильно, что тлеющая стружка сыпется на кожу и слегка обжигает.
— Я пришла извиниться! — выдает на одном дыхание девушка. — Прости, я приняла тебя за одного из учеников Линды, я не знала, что ты ее сын. Она мне вчера всё объяснила, поэтому сегодня я пришла извиниться и…
— В очередной раз поглядеть на слепого, — перебиваю ее я. — Разве я тебя не предупреждал, чтобы ты больше не появлялась в этом доме?