Лишь твой силуэт
Шрифт:
— А ты гляди.
Я останавливаюсь перед ней и прямо в роликах поднимаюсь на мысочки. Благо, вестибулярный аппарат хорошо развит, и мне удается держаться ровно. Убедившись в твердости поверхности, я поднимаю руки над головой и начинаю на цыпочках передвигаться вправо, прямо как настоящая балерина в пачках.
Шерон зажимает рот рукой, дабы не позволить смеху вырваться наружу, но всё-таки не выдерживает и заливается искренним хохотом.
— Эдан, перестань! — сквозь слезы просит она, и как раз в этот момент я начинаю движение в другую
Мне нравится слушать ее голос, потому, позабыв об осторожности, я принимаюсь дурачиться. Мой «спектакль» продолжается недолго: я оступаюсь.
— Эдан! — Шерон успевает поймать меня, уберегая от жесткого столкновения с землей. — Осторожно!
— Ты меня, — бормочу я, тщетно пытаясь исправить своё комическое положение, — мороженым испачкала.
— Ой! — Шерон убирает стаканчик от моих губ и помогает добраться до лавки. — Вот что бывает, когда палку перегибаешь, — ворчит она, вытирая носовым платком сладкий пломбир с моего подбородка. — Так можно и головой стукнуться!
— Но тебе было смешно, — констатировал я.
Девушка тяжело вздыхает.
— Да, смешно, пока ты не начал падать.
— Ну и ладно, — бубню я сквозь платок. — Всё же обошлось. На коньках у меня получалось лучше.
— Эх, Эдан, — произносит Шерон. — Я за твою беспечность так и дала бы сейчас по голове! Чтобы на всю жизнь запомнил, что нельзя так делать!
— Ты такая вредина, — фыркаю я, а потом, чуть поразмыслив, еле слышно добавляю: — Мне очень хочется тебя увидеть.
Рука Шерон замирает и медленно ложится мне на плечо.
— Я не красавица, чтобы на меня смотреть. Ну, как меня тебе описать… Ты кого предпочитаешь блондинок или брюнеток?
— А это зачем?
— Я просто интересуюсь. И всё-таки кого любишь, м?
— Никого.
— Значит, мне повезло, — хитро ухмыляется девушка, — потому что у меня волосы голубые.
— Правда? — поражаюсь я. — Как вода?
— Ага, — подтверждает Шерон. — Голубые-голубые.
Я касаюсь ее длинных волос, захватив несколько прядей пальцами. Они были теплыми, можно сказать, горячими, точно девушка недавно постояла под солнцепеком. Тепло с детства у меня ассоциировалось с желтым цветом, но прошлые уставы вмиг рухнули, стоило мне осознать, что и холодные оттенки умеют согревать.
— Мне нравится, — произношу я и улыбаюсь девушке. — Оказывается, я люблю не только застывший лед.
Глава четвертая
Всё развивалось очень быстро. Так быстро, что я не успевал следить за этими удивительными модификациями. Еще неделю назад я и представить не мог, что моя жизнь, уходящая по наклонной, вдруг сделает петлю и стремительно начнет набирать высоту. Еще неделю назад я любил носить маски, а уже через несколько дней мир мог, наконец, снова лицезреть мое истинное лицо и вспомнить, что когда-то жил такой — Эдан Хоулмз.
Меня не сломили полностью, нет. Я упал на колени перед трудностями,
Пусть мои глаза не видят, однако видеть могу я. И вместо черноты я вижу этот мир, вижу его краски, я чувствую их.
Шерон вернула мне сердце. Да, именно она это сделала, как бы банально это не звучало. Была ли она ангелом, отправленным на землю для спасания человеческих душ? Была ли она иллюзией, сотканной из сладких мечтаний? Была ли она прекрасным сном, который тут же развеется, только открою я глаза?
Я до сих пор гадаю.
Никогда не верил, что существуют в мире люди, что могли своими словами вновь заставить человека жить и чувствовать, и даже сейчас не верю, хотя вот оно — доказательство — играет на рояле около меня…
— Ты не те ноты берешь, — говорю я и накрываю ее двигающуюся левую руку ладонью, останавливая игру. — Возьми здесь повыше.
— Но это получится вообще не то! — твердо заявляет Шерон.
— Ты не можешь быть в этом уверена. Линда упростила тебе ноты, поэтому изменился переход. Давай, попробуй сыграть!
— Ты предлагаешь взять эти ноты? — уточнила девушка и пробежалась пальчиками по клавишам фортепиано.
— Да, — подтверждаю я. — С ними твоя игра улучшится.
— Ну, хорошо.
Она кладет руки на рояль и, собравшись с мыслями, начинает играть всё сначала.
***
— Ты понимаешь, что происходит? — со счастливой улыбкой спрашивает Линда у дочери.
Женщины затаились за дверьми в зал и увлеченно наблюдали из прихожей за Эданом и Шерон. Клэр надевала пальто, а Линда что-то искала в сумке, время от времени подглядывая за сыном и ученицей.
— Да, — согласилась та. — Наш Эдан наконец-таки начинает оттаивать.
— Я так рада, — признается Линда, — что боюсь и слова лишнего сказать, чтобы ничего не испортить.
— Ты ничем не можешь помешать, всё зависит от Эдана, — ответила Клэр. — Только скажи мне, это правильное решение — оставить их одних?
— А что здесь такого? Я с девочкой положенное время отзанималась…
— На полчаса раньше, — перебивает девушка. — Нет, конечно, я против ничего не имею, наоборот, я очень рада, что Эдан нашел себе родственную душу.
— Ладно, пойдем, — произносит Линда. — Не будем им мешать.
И женщины на цыпочках уходят из дома, оставляя парочку наедине.
***
— Ну, вот, — удовлетворенно киваю я, когда Шерон перестает играть, — у тебя уже лучше получается.
— И правда, — подтвердила Шерон. — А я даже не предполагала. Эдан, вы лучший учитель! — хихикнула она.
Непроизвольно губы растягиваются в улыбке. Я пододвигаюсь к девушке ближе и, прильнув к ее боку почти вплотную, бегло исполняю несколько незамысловатых нот, настраиваясь на мелодию, которую хочу исполнить.