Лишнее золото. Судьбы цвета хаки
Шрифт:
– Ладно, не кипешуй, Нардин, ксива у меня имеется. – Мужчина достал из кармана рубашки замусоленный, сложенный пополам бумажный конверт. Нашел среди бумаг пластиковую карту и подал мне.
– Проблемы с законом были?
– В этом мире я чист. Можешь в абвере проверить.
– Проверю, если надо будет. Кто были эти парни у бара?
– Фраера. Рамсы малость попутали – делягу за мужика приняли. Сам понимаешь – масть в этих краях не наша, мы воздух погоняли, чтобы вальсом проскочить, да не вышло.
– Вальсом?
– Ну…
– Ничего не понял, но ладно, будем считать, что объяснил. Михаил
– Аверьяном кличут. Фамилия у него такая – Аверьянов.
– Давно в Новом мире?
– Нет, недавно. Я – около месяца, а кореш мой – и того меньше. И что дальше будет?
– Дальше? – переспросил я. – Ничего не будет.
– А два жмурика?
– Ты имеешь в виду два трупа, у бара? Они на нашей с Каримом совести, нам и отвечать. Если возникнет такая необходимость, конечно. Хотя… очень в этом сомневаюсь.
– Как так?
– А вот так. Добро пожаловать в Новый мир, господин Демидов. Ладно, иди к своему приятелю: может, ему надо что-нибудь. И позови врача, если он освободился.
Демидов внимательно посмотрел на меня, потом на Карима и покачал головой.
– Странные вы, парни.
– Какие есть.
– До этого момента я думал, что знаю русский язык, – удивленно покачал головой Карим, провожая глазами уходящего Михаила.
– Я тоже так думал.
– Таких выражений я не встречал даже у Флегона [49] .
49
Автор книги «За пределами русских словарей» (Beyond the Russian Dictionary, London, 1973).
– Дьявол их разберет, – я пожал плечами. – Скорее всего, это какой-то argot russe [50] .
– Видел у него на руках татуировки?
– Трудно не заметить. Этот старик, как мне кажется, мутный тип. Напомнил обитателей двадцатого округа. Вавилонвиль [51] , дьявол его раздери.
– А вот и кавалерия подоспела, – сказал Шайя. – Слышишь?
– Это наш доктор настучал.
– Полагаешь?
– Уверен. Мы же ему не представились, – усмехнулся я и посмотрел наверх. На крыше медицинского пункта покачивалась радиоантенна.
50
русский сленг (фр.).
51
Вавилонвиль – шутливое название Бельвиля (Belleville), одного из криминальных районов Парижа.
К дому со стороны порта подъезжал джип, украшенный эмблемами Ордена. Он остановился метрах в пяти от нас, и наружу выбрался один из патрульных. Лениво и неторопливо. Водитель остался в машине, держа на коленях автомат. Из кузова выпрыгнул еще один боец и сделал несколько шагов в сторону.
– Предъявите ваши документы, господа…
С этими парнями разобрались быстро. Не знаю, что помогло больше – наши служебные удостоверения или персоны убитых. Оказалось, что очень известные в узких кругах личности. Даже немного странно, что эти головорезы были без огнестрельного оружия и так глупо попались. На обычной драке.
Так или иначе, но патрульный записал наши данные и отправился брать показания у потерпевших. Не знаю, как это у него получится. Что-то мне подсказывает, что эти мужики не много ему расскажут.
21 год по летоисчислению Нового мира.
К югу от Рио-де-Жанейро
– Красиво, да? – усмехнулся рулевой.
– Очень, – признался Никита. Он оперся на пулемет, закрытый брезентовым чехлом, и посмотрел в сторону берега. На горизонте, в синей дымке облаков, виднелась горная гряда.
– Да, парень, это вечная красота. Первый раз в море?
– Несколько раз плавал из Порто-Франко в Новую Одессу.
– На одной из этих железных коробок, которые аккуратно ходят вдоль берега? Это не то. Совсем не то… Плавающие лоханки.
– А вы давно плаваете?
– Давно, – кивнул собеседник. – Даже слишком давно. В Старом мире был моряком торгового флота. Половину жизни провел в море, даже семью не успел завести. Как говорит наш чиф – «вся задница в ракушках». Ходил на сухогрузах, лихтерах, балкерах.
– А как же…
– Очутился здесь? Как и большинство старых переселенцев, – он пожал плечами, – не видел смысла дрейфовать вместе со всеми. Да и океаны в Старом мире загадили. Окончательно и бесповоротно. Как-то у восточных берегов Африки мы наткнулись на огромное поле мазута. Ты не поверишь, парень, но оно тянулось до самого горизонта! Я уже не говорю про остальной мусор, который плавает по океану. Словно это акватория грузового порта где-нибудь на задворках Европы…
– Надеюсь, что в этом мире до этого не дойдет.
– Я тоже на это надеюсь, – кивнул рулевой. – По крайней мере, на наш век хватит свежего воздуха, чистой воды и парусов.
– Вы, как вижу, просто влюблены в эту яхту.
– Да, пожалуй, ты прав. И она этого заслуживает. Вот что я тебе скажу – лучше нашей «Катарины» на западном побережье не видел. В ней есть все, что нужно для комфорта, но и океан рядом. Вот он – только руку протяни! Нет стальных переборок, которые загораживают солнце. Нет вечной духоты тесных кают и стука каблуков по железным лестницам. Может, я слишком романтично отношусь к нашей малышке, но когда она идет под всеми парусами – сам себе завидую.
Через несколько минут Никита оставил рулевого радоваться жизни, а сам спустился в кают-компанию и присел неподалеку от стола. Так, чтобы не мешать старшим «вспоминать молодость», но и не упустить суть разговора. Тем более что время, отведенное на воспоминания, видимо, уже закончилось, и они перешли к делу.
– Вот здесь, – Майкл отставил бокал в сторону и ткнул пальцем в карту, – есть еще одно место.
– Что там? – поинтересовался Нардин-старший.
– Ничего особенного для этого мира, сэр. Небольшая рыбачья деревня. Жителей нет. Несколько покосившихся хижин, развалившийся причал и пяток сгнивших лодок на берегу. Удобная бухта и хорошие глубины.