Лишний свиток
Шрифт:
— Аааа… — уставился на меня и Анаса этот Абельмавия.
— Это — тоже я, такой я колдунский, — махнул рукой я.
— Ясно, ваше магичество, — на алом глазу соврал гетман. — А двемерские руины… Так вона оно из-за чего… Молчу, — аж зажал он свою пасть ладонями, смотря на добрых нас вытаращенными глазами. — Так что руины-то? Есть они, подлые. И железки двемерские, значится, посекли Рана, Го…
— Не неси чушь. Вы туда проникали? Что-то про них, кроме хода, знаете? И вообще — кроме бешеной матки, что нехорошее в шахте есть?
— Дык, куда ж мы проникали? Не проникали,
— Сам там пошукаю, но несложение поправлю, — на что бригадир с готовностью покивал, полностью «обменом» удовлетворенный.
— А что в шахте дурного… Крысы завелись. Как тряхнуло остров месяца четыре назад, так река на нижних горизонтах разлилась, да тьма больных крыс появилось.
— Пепельный мор?
— Он самый, ваша магичность! Черное сердце, жрецы бают. Слабость от укуса страшная, кости ломит…
— В курсе. И матку они, похоже, заразили.
— Видно, так, ваша магичность. Тьмуща крыс вырвалась, храни нас Альмсиви! Только храмовыми слугами и живы ещё, — закивал он, почти неслышно пробормотав что-то в стиле «видел он жрецов в гробу, у белых тапках».
— Что, обижают? — с ухмылкой спросил я.
— Только их молитвами… — начал было гетман, посмотрел на мою ехидную рожу, махнул рукой и продолжил. — Да как появились крысы — стали нас к алтарю только за пожертвование пускать, — признался он.
— Коммерсанты херовы, — оценил я.
Просто для тех же шахтёров вылечить пепельную или моровую болезнь, кроме как у алтаря — нереально. Та же Азура своим алтарём лечит, насколько я в курсе. Ну или лекарство алхимическое, недешёвое. Или маг, который тоже бесплатно надрываться не будет. Какие, блин, ушлые в Гнисисе жрецы. Как бы не нажречествовали они на ночной костерок с ними в качестве топлива, когда шахтёры озвереют. Ну, впрочем, вряд ли: с мором, я думаю, помогу, а дальше… Да не моё дело, просто раздражает: всё спокойно, так чуть не на улицах до честных данмеров докапываются, с вопросами дурацкими, типа: «молилась ли ты на ночь, Дездемона?» А как народ прижало — тащите пожертвования за доступ к силе даэдра, к которой эти жертвособиратели так, сбоку припёка, блин.
Ну, в общем, дошли до шахты, даже впёрлись. После входа и коридора был довольно большой зал, забитый яйцами. Довольно значительная гора, взирая на которую, перебираемую пятком шахтёров, гетман вздохнул.
— Заражённые почти все.
— Да понятно. Так, карта мне, думаю, не нужна, — переглянулся я с кивнувшим и просочившимся сквозь пол Анасом. — Сопровождение — тоже. Помрут ненароком…
— Да тут только сортировщики и есть нынче. Если кого на горизонтах встретите — не нашенский, бандит, — выдал Абельмавия.
В общем, послал я его подальше, по его делам. Ну и дождался через четверть часа Анаса.
— Матка есть, проход есть, двемерские руины — есть.
— Город.
— Именно руины, Рарил. Завалено всё к даэдра, я внутрь не проникал, но руины.
— Ну… жаль, но ладно. Автоматоны-то копошатся?
— Ну да, сердечники будут, — кивнул Анас.
— Тогда —
И потопали мы по проходам шахты в недра. Освещение давала всякая плесень на стенах и грибы, слабенькое. Шалки суетились у ног, потом фуражиры и рабочие квама. Но эти агрессию не проявляли, суетились по своим делам, набрасывались время от времени на жрущих шалков крыс, правда. Крысы были бешеные и заражённые, как пеплом присыпанные, и с бордовыми глазищами. Несколько даже слабой молнией шарахнул, как и рабочих, ставших проявлять агрессию.
Но в целом — дошли мы до живописно раскиданных костей (квама столько белка логично не оставили) через полчаса. Я приготовил зелье, а то выжмет меня мертвечина, как тряпку. Ну а некрохрыч предался, с сиянием и завыванием, некрохрычизму, получив в результате восемь скелетов.
— Кривые они у тебя какие-то, косые и строем не ходят, — придирчиво осмотрел я получившееся воинство.
— Иди нахер, Рарил! — возмутился мертвечина. — Какие материалы, такая и нежить! И сам, как пьяница, зелья хлебал весь ритуал!
— Ну да, тяжеловато, — признал я.
— А если бы я ваше даэдрическое чувство прекрасного пробовал тешить, то вы бы тут и брякнулись! — фыркнул Анас.
— Будем считать, что отмазался, — признал аргументы я под возмущённое хлопанье призрачного клюва. — Ладно, пойдём.
— Сволочь ты, Рарил, — отвесил мне тяжеловесный комплимент дохлятина.
И потопали мы дальше и глубже, причём искрить слабыми искрами мне приходилось довольно часто. А то инвалидная команда Анаса была и вправду кривая, хромая и неловкая. Сильные, конечно, но явно «на скорую руку» нанекромаженные.
И дотопали через четверть часа до здоровенного, гладкого и тёмного туннеля, после пещеры, забитой яйцами. В потолке был лаз, под ним — деревянные обломки.
— Ход к матке, — тыкнул в туннель Анас. — Там три воина, пять мы обошли.
— Это ты, конечно, молодец, — признал я. — Скелетов пустишь?
— И сам полечу. Жди, — бросил некрохрыч и потопал впереди своего дохлого воинства.
А через три минуты позвал меня мысленным зовом, предупредив, что воины хреначат электричеством. Так и оказалось — здоровенные, шипастые, гротескно-антропоморфные тела воинов были прижаты к стенам тоннеля трепыхающими скелетами. Но глаз на гофре шевелился, пучился, и били паразиты молниями, меня и скелетов. Ну, скелетам было пофиг, а меня оберёг оберег.
Так что вщемился я в просторное, с несколькими специфическими рабочими, суетящимися вокруг королевы помещение. Королева была, была огромна, раздута брюшком. Даже гофра глаза, как у воинов, просто валялась на земле, не шевелясь. А что там за тело — и не разглядеть, груда шипастого хитина, теряющегося на фоне здоровенного, раздутого белёсого брюха.
— Ты чего высматриваешь? — поинтересовался Анас, увидев, что я смотрю и даже шевелю всякую дрянь по углам.
— Норы крысиные. Все же, Анас, мы получаем весьма ценную награду. Так что просто исцелить… ну в общем — хочу прикрыть от крыс, да и иммунитет наложу, средний. На неделю-другую, — кивнул я на матку. — А дальше уже сами.