Лишний
Шрифт:
Вода охладила тело и смыла пот, Алекс прислушался к себе, но желания повторить заход в парилку не ощутил. Нет, так нет, будем мылом грязь смывать. Мыло-мыло мягкое, душистое на травах вареное. Земная химия китайско-турецкого изготовления по сравнению с такой няшкой, просто отрава. Зита постаралась. Опять же только для него. Остальные щелоком и близнецом земного хозяйственного пользуются. И сварить-то мыло не сложно, Лиза влет восприняла его невнятные объяснения, но низ-з-зя.
Намылил голову и нырнул под душ-обливалку. Вода зашумела в ушах, Алекс с удовольствием промывал волосы, когда ощутил спиной чье-то присутствие. Враждебности не учуял, потому оборачиваться не стал, а вот адреналином пахнуло. Вновь наступил на педаль, окончательно опорожняя водяною бочку и застыл под лавиной прохладной воды.
На левое плечо легла теплая узкая ладонь и через мгновение его спину принялись
“Гретта! Не утерпела самочка. И, судя по запаху, возбуждена до предела. Бедный маленький волкалчок-серый бочок, тебя же сейчас изнасилуют словно свежую наложницу в гареме. Похоже придется расслабиться от получаемого удовольствия.”
В этот момент руки переместились на грудь и намыливание окончательно превратилось в жадные ласки, к спине прижались упругие груди и твердые от напряжения соски заскользили по мгновенно покрывшейся мурашками коже. Алекс завел руки за спину и пристроил ладони на аппетитную попку. Гретта на мгновение замерла, а потом ее руки нырнули вниз, к животу и сразу же заскользили еще ниже, становясь все активнее, ненасытнее…
Возбуждение постепенно сходило на нет, словно ласковая волна на песчаном пляже. Безумствовали неожиданные любовники больше часа и сейчас грозный рабовладелец отмокал в полупустой моечной лохани. Таких, в отличие от японкус гигантус, в мойне было несколько, и помельче, и поглубже. Плеснула вода, Алекс приоткрыл один глаз и сразу же второй. Уж больно захватывающее открылось видение. Невысокая, ему всего-то по плечо, тоненькая, но совсем не хрупкая… женщина. Хуторская жизнь с Григом, особенно в последние годы, к полноте не располагала, но за пару месяцев нормального питания болезненная худоба плавно перешла в приятную худощавую подтянутость. Откровенно и неприкрыто залюбовался, тем более, ушлая баба мгновенно уловила в хозяйском взгляде весомую толику чисто мужского интереса и откровенно демонстрировала соблазнительное тело.
“Ай да Сырная королева, Лизетта-искусница, не обманула со своими корешками да травками. Не зря Рьянга, несмотря на отчаянный чих, по кустам да оврагам лазила, да пастушков гоняла. Видать, вся человеческая требуха проснулась, от спячки. Ай да травница-разумница, глядишь, и обещанное омоложение не пустой треп. Явно не одна кровушка набезобразила, хотя волосы так быстро от нее растут, не иначе. Да и титьки ее работа, подтянуло, куда там пластикам-живорезам любой категории. Покажи кому на Земле, да скажи, что бабе пару месяцев назад сорок три годика тикнуло… Сначала попытаются морду набить, чтоб не смел врать серьезным людям, а потом насмерть запытают, чтоб открыл адресок клиники, да рассказал под кем ходят доктора-кудесники. Ибо за такое любых денег мало, а значит этакое чудо не для всех. Ну не продают “Кохиноры” на барахолке.
Ах, ты ж самка ненасытная! После такой скачки, так бедра изгибать и попу демонстрировать… И ведь не плевала в потолок ножки раскинув! Скакала похлеще меня. Похоже окромя печени с селезенкой эликсир еще кое-что раздраконил”
И, откровенно поедая глазами беззастенчиво и откровенно заводящую его партнершу, Алекс неожиданно рассмеялся. Гретта вспыхнула, ею овладело нешуточное смятение, а в глазах мелькнула обида, разочарование и даже тоской плеснуло. Но Алекс не мог удержать улыбку вспоминая обалдевшую при виде немаленькой копны хитрых травок Лизу. Настроение, и так очень-очень хорошее, скакнуло к уровню великолепное. Быстрым хищным движением он сграбастал испуганно пискнувшую от неожиданности женщину и, пока не опомнилась, расположил поверх себя так, чтобы удобно было ласкать и гладить, ворошить короткие, но очень густые, блестящие волосы. Самка, живущая в каждой женщине, мгновенно уловила его настроение, она чуть ворохнулась и словно растеклась благосклонно принимая ласки своего самца. Мимолетное напряжение растворилось и Чужак ушел в воспоминая под теплое легкое дыхание доверившейся ему женщины
Началось все после драки на вырубке. Едва оклемавшегося к утру Чужака удивил вкус травяного настоя. Испугавшаяся чего-то, Лиза куда-то сбегала и притащила маленький пучок сильно пахнущей высушенной травы. Из нервной скороговорки Алекс понял, что трава очень-очень хорошая, вот только ее осталось очень-очень мало, а в эликсире она главная, остальные травы есть везде-везде, их достать очень-очень легко…
—Ам!—зубы клацнули и опешившая Лиза мгновенно заткнулась,—принеси все травы по-отдельности.
Самодеятельная травница вновь подхватилась и поспешила в свои закрома. Она совершенно зря опасалась хозяйского недоверия. Организм оборотня учуял силу эликсира после первого же глотка, а уж запах и, главное, вкус травы рассказал все куда лучше и точнее взволнованной женщины. В лесу Алекс специально травку не искал, оборотень мимоходом унюхал ее во время предпоследней охоты. Хитрая травка, очень хитрая… Далекая подружка земной конопли. После эпопеи с бунтом Алекс пошептался с Риной, потом пообщался с Рьянгой и через день Зита круглыми от удивления глазами смотрела, как Лиза, неохотно оставив свою пегую любимицу, подходит на зов пастушков и сначала тупо и неверяще смотрит на копну травы, что они притащили, потом жадно втянув воздух, словно ныряет вперед и словно безумная трясущимися руками раскладывает и перебирает то и дело поднося к носу небрежно перевязанные пуки, пучки и пучочки. Ладно хоть перевязанные, не угляди Сырная Королева издали эти завязки еще при подходе, свежей травкой давно бы хрустели ее ненаглядные коровушки, а с пастухами-лодырями разбирался Шейн на конюшне. За целый день вместо приличного стожка несчастная охапка. Еще и в земле вымазались бездельники.
Но трава, трава и есть, чтобы изготовить эликсиры требовалось время, умение и море терпения. Им Богиня щедро одарила женщин, почти не оставив оного мужчинам. Лиза не просто готовила настои, мази, эликсиры и снадобья. Она творила, она священнодействовала. Вскоре все полки маленькой выгородки в прачечной выделенной для зельеварения оказались заставлены маленькими, плотно закрытыми горшочками, а в самом темном углу за глухими деревянными дверцами крепкого низкого шкафа спрятались узкие высокие кувшины с самыми сложными и ценными эликсирами.
Гретта довольно потерлась о плечо и вернула Алекса к действительности. Самка требовала продолжения и ее, ну совершенно случайные, прикосновения сумели пробиться сквозь ленивую истому получившего свое мужчины. Уловив просыпающийся интерес, женщина перестала маскироваться, принялась за дело всерьез… и разбудила Зверя.
Вместо ласк почти неприкрытое насилие над непокорной самкой. Гретта уже сопротивлялась в полную силу, человека в ней поглотила всплывшая с неимоверных глубин сознания звериная самка, возжелавшая заполучить лучшего Зверя. Она словно безумная впивалась зубами в плечи и руки оборотня наполняя рот вкусом его крови, странно знакомым и очень желанным вкусом. Ногти рвали кожу спины и бедер. Озверевшая самка не давая овладеть собой, попыталась подчинить самца, выпить его кровь, его силу. Но когда внезапно ставшие неимоверно мощными руки безжалостно скрутили ее тело, оно словно вышло из повиновения упиваясь властью самца, туманя и наполняя сознание радостью безропотного подчинения сильному Зверю, способному не только дать могучую кровь потомству, но и кормить, защищать и мать, и будущих детей. Грубость, жесткость и даже мимолетная жестокость воспринимались сейчас как должное и желанное. Терзаемое тело словно отторгало жалость. Жалостливый слаб, сильный беспощаден, он не просит, а подчиняет и берет все, что хочет. Вспышки боли сразу же рефлекторно глушились мозгом и превращались во всплески извращенного удовольствия. Гретта не помнила сколько раз ее тело рвал оргазм, потом удовольствие стало почти непрерывным и почти непереносимым, оно буквально корежило тело, когда очередная вспышка, подстегнутая горячим ударом внизу живота, переросла во взрыв такой силы, что сознание почти померкло. Гретта уже не услышала, а ощутила всем телом, как ее бешеный вой раздирает пересохшее горло и сплетается с хриплым могучим рыком удовлетворенного и довольного победой Зверя.
Алекс вынырнул из безвременья куда его зашвырнула волна оргазма. Зверь ушел из сознания незаметно, по-английски. Мозги работали четко и Человек ясно ощутил насколько произошедшее с ним ново и необычно. Само состояние в котором он пребывал требовало серьезного осмысления. Такого ранее не случалось, а от новых способностей и возможностей начинало просто кружить голову. Спонтанные вспышки звериной сущности при первых обращения, добровольный вызов Зверя во время боя с волками, когда Человек не вмешивался, а словно наблюдал готовый в любой момент перехватить управление, даже частичная трансформация, когда контроль и управления давались с ощутимым трудом и приходилось балансировать на грани, а не просто загонять Зверя, оставляя ему подсознание как при полном обращении, все это было совершенно иным. Сегодня он испытал полное слияние. Зверь сам почуял достойную самку, жаждущую его принять. Сам всплыл не захватывая и вытесняя, а сливаясь с возбужденным, расторможенным Человеком. Впервые противоположные сущности оборотня не выстроились в иерархическую структуру, а не вызывая внешней трансформации тела, превратились в равноценные полюса единой личности.