Лисьими тропами
Шрифт:
— Нет.
— Нет?
— Конечно, нет! — Возмутилась. — Ты приходишь весь из себя такой загадочный, явно что-то знаешь, но не хочешь мне говорить! Кто так делает?
— Дело не в моем нежелании, возможно, я просто не знаю, что тебе сказать, об этом ты не подумала?
— Подумала. Но ты знаешь.
— Откуда такая уверенность?
— Оттуда! — Злилась все сильнее. — Это мой ожог, я в это вляпалась, ты шинигами, ты уже мертв, черт возьми! А я хочу жить!
— И ты будешь жить! — Рявкнул шинигами.
Мы заткнулись, будто врезались в железобетонную стену. Кипели недолго
— Я просто хочу знать, что со мной, — призналась в этот раз примирительно.
— Я бы тоже хотел это знать, — теперь и шинигами звучал спокойно, ровно.
— Что ты хочешь сказать?
— Отведи меня в то место, — попросил меня он.
— Ладно. Но уже завтра. — Вопрос в глазах жнеца был ярче солнца. — Ты меня видишь? Я стоять не могу. Готов тащить меня на себе?
Шинигами подумал секунду, а затем поднялся, собрался уходить.
— Подожди! — Поскольку идти за ним я не могла, я поползла следом. — Ты не перевяжешь мне плечо?
— Не нужно. Рана изнутри, это тебе не поможет.
Опять прозвучало неоднозначно.
— Ты скрываешь от меня что-то, — заметила я.
— Не выдумывай. И ложись спать. Завтра ты отведешь меня к тому месту.
И не успела я больше ничего сказать или возразить, как шинигами закрыл дверь. Отлично. Не жнец, а лжец.
Глава 9
Болезненно было спать, даже не знаю, почему. С одной стороны вроде бы отдыхала, но с другой — ни черта подобного. Снова снился сон о той ночи. Нацуэ, которая тянет ко мне руку, просит помочь… под утро проснулась с протянутой рукой, как будто возможно было ее спасти.
Что же могло произойти такого, что моя подруга исчезла даже из списков шинигами? Хороший вопрос.
Шинигами. Не нравилось мне, что он от меня что-то явно скрывает, меня это, прям, бесило. Но что с этим сделаешь? Правильно, ничего. Как я себя чувствую? Жива и ладно. Лихорадило все равно, ожог продолжал болеть. Что и неудивительно, за одну ночь все это вряд ли легко пройдет. Что же…
Встала и поплелась в ванную. К счастью, шинигами не караулил меня у двери, я спокойно сползала помыться и привела себя в более или менее нормальный вид. Ну как нормальный? Смотрю на себя в зеркало и вообще не понимаю, как я стала такой бледной? Что со мной происходит? И как выбить из шинигами правду? Он, конечно, все продолжает заверять меня в том, что все в порядке, но вдруг ему просто надо для дела?
Возвращалась к себе, когда внезапно заметила Такеру, который ставил возле моей двери очередной пакет с едой. Сначала хотела спрятаться, сбежать, но потом подумала: а я-то чего? Это он меня избегает.
Такеру пристроил пакет, выпрямился и хотел уже уходить, когда напоролся на меня взглядом и испугался. Не ожидал, оно и понятно. Но ничего не поделаешь. Сам выбрал от меня бегать.
— Доброе утро, — неожиданно вежливо поздоровался со мной он.
— Доброе, — поприветствовала я его в ответ.
Он кивнул мне в знак приветствия, помялся на месте, а затем собрался уходить. Не знаю, что меня сподвигло, но я предложила:
— Не хочешь кофе попить?
Такеру замер, замешкался, колебался недолго. Я не ожидала ничего, если честно, но внезапно он кивнул. Попросила его подождать, не очень-то рассчитывая, что он не сбежит, зашла к себе и оделась. Но к моему удивлению он не сбежал, и в итоге мы отправились в кафе неподалеку, где взяли кофе, пару пирожных и сели за столик у окна. Погода была умиротворяющей, бури будто вовсе не существовали.
— Как ты себя чувствуешь? — Испытывая явное чувство вины, поинтересовался Такеру.
— Не скажу, что идеально, но хотя бы не падаю в обморок, когда встаю на ноги, — хмыкнула я шутливо.
Такеру разглядывал стаканчик с кофе так пристально, будто намеревался увидеть на нем карту галактики.
— Прости, — извинился все-таки он. — Что бросил тебя.
— А почему ты бросил? — Поинтересовалась я.
Он поднял глаза на меня, будто проверяя мою реакцию, подумал недолго.
— Мой… отец запретил тебе помогать, — признался он, а я удивленно вскинула брови. — Он, конечно же, узнал, что мы ходили с тобой и у всех спрашивали про исчезновение студентки.
— Ты думаешь, он к этому причастен? — Слишком опрометчиво выпалила я, совершенно не подумав.
Зря. Такеру не просто взъелся на меня, взглянул воинственно, готов был порвать на кусочки за то, что я только что сказала.
— Мой отец уважаемый и глубоко почитаемый Президент университета, который стоит во главе этого учебного заведения уже двадцать пять лет. За все время не случилось ни одного серьезного инцидента, все специалисты получили высокооплачиваемую работу, а многие даже работают в правительстве!..
— Такеру, — прервала я, — это не обвинение. Я просто не понимаю, что именно тебе сказал твой отец.
Такеру чуть сбавил обороты (я уже опасалась, что он сейчас мне врежет или плеснет кофе в лицо), вздохнул, все равно остался недовольным.
— Когда мы стали выяснять причины исчезновения студентки, он сам взялся за это дело и все хорошенько проверил. Но, как и мы, он ничего не нашел. Вообще ничего.
— И он сказал тебе бросить это, — подытожила я.
— Нет, все не так, — Такеру снова почти огрызнулся, я замолчала, ожидая дальнейших объяснений. — Дело в другом. Я сказал тебе, что мой отец отлично управляет университетом, но я не сказал, что этого недостаточно, если кто-то хочет посеять сомнения и подорвать авторитет моего отца.
— Что это значит?
— Не все студенты, кто не справился с экзаменом, остались этим довольны. Есть те, кто имеют достаточно влияния, чтобы распространять злые слухи и обвинять моего отца в том, чего он никогда в жизни бы не совершил. Время расставляло на свои места, но людей слишком много и у них бывают обиды и амбиции.
— Так вот, почему наша система дала сбой, — поняла неожиданно я, Такеру лишь быстро глянул на меня в ответ, будто в подтверждение. — Хочешь сказать, после того, как твой отец выяснил, что Нацуэ вообще не существует, он решил, что я просто пытаюсь обвинить его в том, чего не было? Сею смуту, так сказать? — Такеру вернулся к виноватому выражению лица, когда глянул на меня. — Ладно. А что думаешь ты?