Листья травы (Leaves of Grass)
Шрифт:
прошлого,
От гимнов феодальному миру, от
триумфов королей, рабства,
каст и сословий,
Повернись к миру, которому
предназначены грядущие
триумфы - откажись от мира
отсталости,
Оставь его певцам былого, отдай им
отребья прошлого,
Но то, что останется, останется для
тех, кто воспоет тебя, -
войны грядут для тебя
(Подумай, в свое время на тебя
работали былые войны,
нынешние также
Так повернись же, Либертад, и не
бойся - обрати свой
бессмертный лик
К будущему - оно величавее всего,
что было в прошлом,
И оно бодро и уверенно готовится к
тебе, Либертад.
ИЗ ЦИКЛА "ПАМЯТИ ПРЕЗИДЕНТА
ЛИНКОЛЬНА"
КОГДА ВО ДВОРЕ ПЕРЕД ДОМОМ
ЦВЕЛА ЭТОЙ ВЕСНОЮ СИРЕНЬ
<>
1
<>
Когда во дворе перед домом цвела
этой весною сирень
И никла большая звезда на западном
небе в ночи,
Я плакал и всегда буду плакать -
всякий раз, как вернется
весна.
Каждой новой весной эти трое будут
снова со мной!
Сирень в цвету, и звезда, что на
западе никнет,
И мысль о нем, о любимом.
<>
2
<>
О, могучая упала звезда!
О, тени ночные! О, слезная, горькая
ночь!
О, сгинула большая звезда! О,
закрыл ее черный туман!
О, жестокие руки, что, бессильного,
держат меня!
–
О, немощное сердце мое!
О, шершавая туча, что обволокла
мое сердце и не хочет
отпустить его на волю.
<>
3
<>
На ферме, во дворе, пред старым
домом, у забора, беленного
известью,
Выросла высокая сирень с
сердцевидными ярко-зелеными
листьями,
С мириадами нежных цветков, с
сильным запахом, который
мне люб,
И каждый листок есть чудо; и от
этого куста во дворе,
С цветками такой нежной окраски, с
сердцевидными
ярко-зелеными листьями,
Я ветку, всю в цвету, отломил.
<>
4
<>
Вдали, на пустынном болоте,
Притаилась пугливая птица и поет-
распевает песню.
Дрозд одинокий,
Отшельник, в стороне от людских
поселений.
Поет песню, один-одинешенек, -
Песню кровоточащего горла,
Песню жизни, куда изливается
смерть. (Ибо хорошо, милый
брат, я знаю,
Что, если бы тебе не дано было
петь, ты, наверное, умер бы.)
<>
5
<>
По широкой груди весны, над
страною, среди городов,
Между изгородей, сквозь вековые
чащи, где недавно из-под земли
пробивались фиалки - крапинки
на серой
прошлогодней листве,
Проходя по тропинкам, где справа и
слева полевая трава,
проходя бесконечной травой,
Мимо желтых стеблей пшеницы,
воскресшей из-под савана
в темно-бурых полях,
Мимо садов, мимо яблонь, что в
розовом и в белом цвету,
Неся мертвое тело туда, где оно
ляжет в могилу,
День и ночь путешествует гроб.
<>
6
<>
Гроб проходит по тропинкам и
улицам,
Через день, через ночь в большой
туче, от которой чернеет
земля,
В великолепии полуразвернутых
флагов, среди укутанных
в черный креп городов,
Среди штатов, что стоят, словно
женщины, облаченные
в траур;
И длинные процессии вьются за
ним, и горят светильники
ночи,
Несчетные факелы среди
молчаливого моря лиц и обнаженных
голов,
И ждет его каждый поселок, и гроб
прибывает туда, и всюду
угрюмые лица,
И панихиды всю ночь напролет, и
несется тысячеголосое могучее
пение,
И плачущие голоса панихид льются
дождем вокруг гроба,
И тускло освещенные церкви, и
содрогающиеся от горя
органы, - так совершаешь ты путь
С неумолчным перезвоном
колоколов погребальных,
И здесь, где ты так неспешно
проходишь, о гроб,
Я даю тебе ветку сирени.
<>
7
<>
(Не только тебе, не тебе одному, -
Цветы и зеленые ветки я всем
приношу гробам,
Ибо свежую, как утро, хотел бы
пропеть я песню тебе, о светлая
и священная смерть!
Всю тебя букетами роз,
О смерть, всю тебя покрываю я
розами и ранними лилиями,
Но больше всего сиренью, которая
цветет раньше всех,
Я полной охапкой несу их тебе,
чтобы высыпать их на тебя, -
На тебя и на все твои гробы, о
смерть.}
<>
8
<>
О плывущая в западном небе звезда,
Теперь я знаю, что таилось в тебе,
когда месяц назад
Я шел сквозь молчаливую