Лисья йога. Письма Черного Лиса к продвинутым существам
Шрифт:
– Но твои встречи с Мессией Дональдом Шимодой проходили на точно таких же подмостках.
– Ну и что! Эти встречи относительно нас еще только произойдут в будущем. И Дональд не скажет, что сцена напоминает ему местность из книги «Лисья йога», он сразу начнет говорить что-нибудь дельное.
– Кстати, Ричи, Дон – единственный Мессия, над которым я не хочу смеяться, – сказал я, пожевывая травинку.
Ричард развел-таки костер и ответил:
– Он близок тебе по духу. Такой же обманщик и шулер.
– Но чудеса он делал настоящии. Гулял по воде, плавал по земле, проходил
– Что здесь такого, Лис? Ты пока не умеешь творить чудеса, но это не значит, что подобное состояние будет долгим. Твое кольцо власти постепенно тает, тает… и скоро ты научишься летать и вытворять фокусы, которым наш друг Дональд позавидует. И даже сейчас ты ничем не хуже его. Главное – знания у тебя такие же. А всего остального нужно только дождаться.
– Ты прав, но я и сам все это знаю, – резюмировал я и разлегся на травке, которая была изумительного зеленого цвета. И пахла тоже по-зеленому…
341. Хорошо однако жить! Ричард хлопотал с кастрюлями и сковородками, а я на правах гостя лентяйничал. Люблю это занятие. Так приятно, когда какое-нибудь божество делает за тебя всю черную работу.
Подслушав мою мысль, Ричард улыбнулся и телепатически передал мне свою точку зрения:
«Хорошо, когда какое-нибудь божество лентяйничает за тебя, а ты сам занят нужной работой. В итоге все получается очень гармонично.»
Неожиданно рыжий ковбойский платок на моей шее начал пугающе трансформироваться. Из него выросли два проводка с наушниками, которые весьма резво дотянулись до моих ушек и воткнулись в них. Сам платок превратился в плэйер. Кнопка воспроизведения на нем была нажата. Кнопка «стоп» отсутствовала, также как и прочие. Оставалось только слушать…
They say: «Love is blind»,
But you are always on my mind.
Лиса в своем репертуаре. Но все верно – она давно не давала о себе знать.
Я совсем расслабился – распластался на траве и внимал истинам, которые в меня музыкально вкладывала Гелла.
342. Я закрыл глаза. Перед взором стали проноситься яркие картины образов, которые Гелла принимала когда-то очень давно. Еще, когда я был лисенком, сам не зная того…
Фрагмент 102
Тут была учительница в школе, которая поставила мне «двойку» по рисованию (рисовал я действительно плохо). Тут был кирпич (он же рыжий), однажды упавший мне на голову с крыши. Нет, я вполне нормально это пережил, как пережил и «двойку» по рисованию. Читатель уж небось злорадствует, что именно из-за кирпича я пишу эту книгу. Не только из-за него, дружище!
И, конечно же, тут был преклонного возраста педик, приставший ко мне как-то в парке (о, читатель, я уже тогда был не дурак и запросил с него за это много денег, чем сразу отпугнул беднягу).
Тут было и индийское пособие по сексуальной жизни «Ветви персика», и странным образом привлекший мое внимание календарик с фотографией длинноволосой, чувственной блондинки (как сейчас помню – стоял он возле телефона у какого-то моего приятеля; увидев эту фотку, я просто обалдел и потерял дар речи, ну и, придя в себя, незаметненько так слямзил календарик у дружка, тот даже и не вспомнил о нем). Нужно признать -
343. Гелла всегда умела задеть за живое. В случае с календариком это проявилось особенно сильно. Сильнее было только с кирпичом.
Воистину прав Ричи Бах – любовь бывает разная (это про кирпич).
Далее в моей музыкальной медитации пошли образы всех девушек, на которых я заглядывался на улицах и в транспорте своего реальностного городка. Их было так много, что автор даже перестал фиксировать отдельных вниманием. Расслабился еще сильнее. Стало плевать на все эти видения.
После девушек, на которых я бросал взгляды в метро, появились образы девиц, с коими автор был знаком более близко… (читатель, не надо потирать руки в предвкушении пикантных откровений – ничего особенного там не было – простое исследование принципа «вечер нам откроет
344. сотни самых сладких тайн, если мы останемся вдвоем»).
Все лица всех девушек, все предметы, все существа, которые возникали передо мной сложились в одно лицо. Такое знакомое лицо Геллы.
Будучи и видением, и голосом в наушниках, Рыжая Лиса запела:
Я снова вижу тебя,
Я снова вижу во сне.
Я все же верю, что ты
Вернешься вновь ко мне!
(«Мираж»)
Под такие напевы, сопровождаемые приличным музоном, я и заснул. Закатное солнышко пригрело. Последней моей мыслью было: «По чьему-то недосмотру здесь нет затмения…»
Фрагмент 103
Рядом раздавались какие-то голоса… Мужской и женский. Женский говорил, что Лис обожает печень трески, а раз так, то оный продукт должен быть в наличии. Мужской отвечал, что для серьезных превращений требуется Дональд Шимода,
345. а сам он не берется за такое дело.
Я повернулся на другой бок и приоткрыл один глаз. Увиденное заставило меня сначала закрыть его, а потом открыть, но уже вкупе с братом (то ли левым, то ли правым…). Возле солидного костерка Ричард Бах о чем-то спорил с Геллой. В наступивших сумерках свет костра неплохо отражался в ее огненной шевелюре.
– …наконец, я могу хренировать сказку, и у нас объявится Дональд.
– Так и сделай. А то список продуктов, который я приготовила для этого пикника весьма велик. Тем же, что у тебя было с собой, я просто не могу позволить Лису питаться.
– Между прочим, он проснулся, – заметил Ричард.
Раздался боевой клич Рыжей Лисы. Оное существо прыгнуло мне на шею и начало всячески выражать свою любовь и преданность. А именно – сильно прижиматься, целовать взасос и взакус. Особенно сильный «закус» достался ушам и нижней губе.
– Милый, я так рада тебя видеть в этой сказке! Ты столько пережил без меня.
– Но только номинально без тебя. Платок-то все время был на мне, – ответил я, вытирая обцелованное лицо.
– Он и сейчас на тебе, дорогой мой Лисеночек.
Я немного (самый чутарик) остолбенел – платок на шее, Гелла напротив… Ах, да!
346. Совсем забыл! Как там его зовут?
– Д-уровень – способность находиться сразу в нескольких местах.
– В той сказке ты была этим платком и все?
– Нет, разумеется. Там, где Ричард повеселил тебя и себя отрубанием твоей головы, я была еще и мечом, и эшафотом, и толпой людей.