Литература 9 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы

Коллектив авторов

Образ живой жизни, которой нет в загробном мире, сконцентрирован Твардовским в образе воды – одном из любимейших его образов (вспомните, например, первые строки «Василия Теркина»). Мотив воды проходит через всю поэму, но в загробном мире «Потому воды и нету, / Что, понятно, спросу нет».

«Вечный покой», с которым обыкновенно связывается представление о загробном мире, оборачивается тут ненужной суетой, бесплодным, но регламентированным времяпрепровождением. «Память, как ты ни горька, / Будь зарубкой на века!» – восклицает автор в конце этого фрагмента. Но – и это следует особо подчеркнуть – Твардовский в изображении сталинского режима соблюдает известную меру и такт, не торопится с обличением того, что в данный момент обличают все, и резонно замечает:

Да и мы о том, былом,Речь замнем покамест,Чтоб не быть иным числом —Задним – смельчаками.

Задумайтесь над этими словами – они чрезвычайно актуальны сейчас, во время, во многом похожее на то, в которое был написан «Теркин на том свете».

Остается сказать еще несколько слов о поэтическом мастерстве А. Т. Твардовского, но его, я думаю, вы уже почувствовали сами. Принцип «Вот стихи, а все понятно, / Все на русском языке» – главный поэтический принцип Твардовского. Его стих необычайно прост, легок и естествен, но никогда не легковесен. По его же собственным словам, тут «ни убавить, ни прибавить», а это и есть признак настоящей поэзии. Поэт не поражает читателя яркими сравнениями, метафорами, его интонация – это всегда интонация естественной человеческой речи, максимально приближенной к речи народной. Сила стиха мастера именно в этой простоте и естественности, в огромной точности любого поэтического слова или образа.

Теркин на том свете

Главы из поэмы

Тридцати неполных лет —Любо ли не любо —Прибыл ТеркинНа тот свет,А на этомУбыл.Убыл-прибыл в поздний часНочи новогодней.Осмотрелся в первый разТеркин в преисподней…Так пойдет – строка в строку —Вразворот картина.Но читатель начеку:– Что за чертовщина!– В век космических ракет,– Мировых открытий —– Странный, знаете, сюжет.– Да, не говорите!..– Ни в какие ворота.– Тут не без расчета…– Подоплека не проста.– То-то и оно-то…И держись: наставник строг —Проницает с первых строк…Ах, мой друг, читатель-дока,Окажи такую честь:Накажи меня жестоко,Но изволь сперва прочесть.Не спеши с догадкой плоской,Точно критик-грамотей,Всюду слышать отголоскиНедозволенных идей.И с его лихой ухваткойПодводить издалека —От ущерба и упадкаПрямо к мельнице врага.И вздувать такие страстиИз запаса бабьих снов,Что грозят Советской властиПотрясением основ.Не ищи везде подвоха,Не пугай из-за куста.Отвыкай. Не та эпоха —Хочешь, нет ли, а не та!И доверься мне по старойДоброй дружбе грозных лет:Я зазря тебе не стануБайки баять про тот свет.Суть не в том, что рай ли с адом,Черт ли, дьявол – все равно:Пушки к бою едут задом, —Это сказано давно…Стрелка «Вход».А «Выход»?Нет.Ясно и понятно:Значит, пламенный привет, —Путь закрыт обратный.Значит, так тому и быть,Хоть и без привычки.Вот бы только нам попитьГде-нибудь водички.От неведомой жарыВ горле зачерствело.Да потерпим до поры,Не в новинку дело…И едва за стрелкой онПовернул направо —Меж приземистых колонн —Первая застава.Тотчас все на карандаш:Имя, номер, дату.– Аттестат в каптерку сдашь, —Говорят солдату.Удивлен весьма солдат:– Ведь само собою —Не положен аттестатНам на поле боя.Раз уж я отдал концы —Не моя забота.– Все мы, братец, мертвецы,А порядок – вот он.Для того ведем делаСтрого – номер в номер, —Чтобы ясность тут была,Правильно ли помер.Ведь случалось иногда —Рана несмертельна,А его зашлют сюда,С ним возись отдельно.Помещай

его сперваВ залу ожиданья…(Теркин мельком те словаПринял во вниманье.)– Ты, понятно, новичок,Вот тебе и дико.А без формы на учетВстань у нас поди-ка.Но смекнул уже солдат:Нет беды великой.То ли, се ли, а назадВороти поди-ка.Осмелел, воды спросил:Нет ли из-под крана?На него, глаза скосив,Посмотрели странно.Да вдобавок говорят,Усмехаясь криво:– Ты еще спросил бы, брат,На том свете пива…И довольны все кругомШуткой той злорадной.Повернул солдат кругом:– Будьте вы неладны…Позади Учетный стол,Дальше – влево стрелки.Повернул налево – стоп,Смотрит: Стол проверки.И над тем уже Столом —Своды много ниже,Свету меньше, а кругом —Полки,Сейфы,Ниши;Да шкафы,Да вертлюгиСзади, как в аптеке;Книг толстенных корешки,Папки,Картотеки.И решеткой обнесенЭтот Стол кромешныйИ кромешный телефон(Внутренний, конечно).И доносится в тишиТочно вздох загробный:– Авто-био опишиКратко и подробно…Поначалу на рожонТеркин лезть намерен:Мол, в печати отражен,Стало быть, проверен.– Знаем: «Книга про бойца».– Ну так в чем же дело?– «Без начала, без конца» —Не годится в «Дело».Но поскольку я мертвец…– Это толку мало.– …то не ясен ли конец?– Освети начало.Уклоняется солдат:– Вот еще обуза:Там же в рифму все подряд,Автор – член союза…– Это – мало ли чего,Той ли меркой мерим.Погоди, и самогоАвтора проверим…Видит Теркин, что уж тутИ беда, пожалуй:Не напишешь, так пришьютОт себя начало.Нет уж, лучше, если сам.И у спецконторкиПримостившись, написалАвто-био Теркин…Стол проверки бросил взглядНа его работу:– Расписался?То-то, брат.Следующий – кто там?Впрочем, стой. —Перелистал,Нет ли где помарок.– Фотокарточки представьВ должных экземплярах…Докажи тому Столу:Что ж, как не запасся,Как за всю войну в тылуНе был ты ни часа.– До поры была со мнойКарточка из дома —Уступить пришлось одной,Скажем так,Знакомой…Но суров закон Стола,Голос тот усопший:– Это личные дела,А порядок общий.И такого никогдаНе знавал при жизни —Слышит:– Палец дай сюда,Обмакни да тисни.Передернуло всего,Но махнул рукою.– Палец? Нате вам его.Что еще другое?..Теркин мыслит: как же быть,Где искать начало?«Не мешай руководить!» —Надпись подсказала.Что тут делать?НаконецНабрался отваги —Шасть к прилавку, где мертвецПодшивал бумаги.Мол, приписан к вам в запасВечный – и посколькуНахожусь теперь у вас,Мне бы, значит, койку…Взглядом сонным и чужимТот солдата смерил,Пальцем – за ухо – большимУказал на двериВ глубине.Солдат – туда,Потянул за ручку.Слышит сзади:– Ах, бедаС этою текучкой…Там за дверью первый стол, —Без задержки следуй —Тем же, за ухо, перстомПереслал к соседу.И вели за шагом шагЭти знаки всуе,Без отрыва от бумагДальше указу я.Но в конце концов ответБыл членораздельный:– Коек нет. Постели нет.Есть приклад постельный.– Что приклад?На кой он ляд?Как же в этом разе?– Вам же ясно говорят:Коек нет на базе.Вам же русским языком…Простыни в просушке.Можем выдать целикомСтружкиДля подушки.Соответственны словаДревней волоките:Мол, не сразу и Москва,Что же вы хотите?Распишитесь тут и там,Пропуск ваш отмечен.Остальное – по частям.– Тьфу ты! – плюнуть нечем.Смех и грех:Навек почить,Так и то на делеБыло б легче получитьПлощадь в жилотделе.Да притом, когда б живойСлышал речь такую,Я б ему с его «Москвой»Показал другую.Я б его за те словаСпосылал на базу.Сразу ль, нет ли та «Москва»,Он бы понял сразу!Я б ему еще вкатилПо гвардейской норме,Что такое фронт и тыл —Разъяснил бы в корне…И уже хотел уйти,Вспомнил, что, пожалуй,Не мешало б занестиВывод в книгу жалоб.Но отчетлив был ответНа вопрос крамольный:– На том свете жалоб нет,Все у нас довольны…Помещенья вроде ГУМа —Ходишь, бродишь, как дурной.Только нет людского глума —Всюду вечный выходной.Сбился с ног, в костях ломота,Где-нибудь пристать охота.

* * *

Галереи – красота,Помещений бездна,Кабинетов до черта,А солдат без места.Знать не знает, где привалМаеты бессонной,Как тот воин, что отсталОт своей колонны.Догони – и с плеч гора,Море по колено.Да не те все номера,Знаки и эмблемы.Неизвестных столько лиц,Все свои, все дома.А солдату – попадисьХоть бы кто знакомый.Всем по службе, недосуг,Смотрят, не вникая…И не ждал, не думал – вдругВстреча.Да какая!

* * *

В двух шагах перед тобойДруг-товарищ фронтовой.Тот, кого уже и встретитьТы не мог бы в жизни сей.Но и там – и на том свете —Тоже худо без друзей…Повстречал солдат солдата,Друга памятных дорог,С кем от Бреста брел когда-то,Пробираясь на восток.С кем расстался он, как с другомРасстается друг-солдат,Второпях – за недосугомСовершить над ним обряд.Не посетуй, что причалишьК месту сам, а мне – вперед.Не прогневайся, товарищ.И не гневается тот.Только, может, в миг прощальный,Про себя, живой солдатТот безропотно-печальныйИ уже нездешний, дальний,Протяженный в вечность взглядНавсегда в душе отметит,Хоть уже дороги врозь…– Друг-товарищ, на том свете —Вот где встретиться пришлось…Вот он – в блеклой гимнастеркеБез погон —Из тех времен.«Значит, все, – подумал Теркин, —Я – где он.И все – не сон».– Так-то брат… —Слова излишни.Поздоровались. Стоят.Видит Теркин: друг давнишнийВстрече как бы и не рад.По какой такой причине —На том свете ли обвык,Или, может, старше в чинеОн теперь, чем был в живых?– Так-то, Теркин…– Так, примерно:– Не понять – где фронт, где тыл.В окруженье – в сорок первом —Хоть какой, но выход был.Был хоть суткам счет надежный,Был хоть запад и восток,Хоть в пути паек подножный,Хоть воды, воды глоток!Отоспись в чащобе за день,Ночью двигайся. А тут?Дай хоть где-нибудь присядем —Ноги в валенках поют…Повернули с тротуараВ глубь задворков за углом,Где гробы порожней таройБыли свалены на слом.Размещайся хоть на дневку,А не то что на привал.– Доложи-ка обстановку, —Как сказал бы генерал.Где тут линия позиций, —Жаль, что карты нет со мной, —Ну, хотя б – в каких границахРасположен мир иной?..Генерал ты больно скорый,Уточнился бы сперва:Мир иной – смотря который, —Как-никак их тоже два.И от ног своих разутых,От портянок отвлечен,Теркин – тихо:– Нет, без шуток?.. —– Тот едва пожал плечом.– Ты-то мог не знать — заглазно.Есть тот свет,Где мы с тобой,И, конечно, буржуазныйТоже есть, само собой.Всяк свои имеет стеныПри совместном потолке,Два тех света,Две системы,И граница на замке.Тут и там свои уставыИ, как водится оно, —Все иное – быт и нравы…– Да не все ли здесь равно?– Нет, брат, – все тому подобно,Как и в жизни – тут и там.– Но позволь: в тиши загробнойТоже – труд, и капитал,И борьба, и все такое?..– Нет, зачем. Какой же труд,Если вечного покояОбстановка там и тут.– Значит, как бы в оборонеЗагорают – тут и там?– Да. И, ясно, прежней ролиНе играет капитал.Никакой ему лазейки,Вечность вечностью течет.Денег нету ни копейки,Капиталу только счет.Ну, а в части распорядка —Наш подъем – для них отбой,И поверка и зарядкаВ разный срок, само собой.Вот и все тебе известно,Что у нас и что у них.– Очень, очень интересно… —Теркин в горести поник.– Кто в иную пору прибыл,Тот как хочешь, а по мне —Был бы только этот выбор, —Я б остался на войне.На войне о чем хлопочешь?Ждешь скорей ее конца.Что там слава или почестьБез победы для бойца.Лучше нет – ее, победу,Для живых в бою добыть.И давай за ней по следу,Как в жару к воде – попить.Не о смертном думай часе —В нем ли главный интерес:Смерть —Она всегда в запасе,Жизнь —Она всегда в обрез.– Так ли, друг?– Молчи, вояка,Время жизни истекло.– Нет, скажи: и так, и всяко,Только нам не повезло.Не по мне лежать здесь лежнем,Да уж выписан билет.Ладно, шут с ним, с зарубежным,Говори про наш тот свет.– Что ж, вопрос весьма обширен.Вот что главное усвой:Наш тот свет в загробном мире —Лучший и передовой.И поскольку уготованВсем нам этак или так,Он научно обоснован, —Не на трех стоит китах.Где тут пекло, дым иль копотьИ тому подобный бред?– Все же, знаешь, сильно топят, —Вставил Теркин, – мочи нет.– Да не топят, зря не сетуй,Так сдается иногда,Кто по-зимнему одетыйТранспортирован сюда.Здесь ни холодно, ни жарко —Ни полена дров, учти.Точно так же – райских парковДаже званья не найти.С басней старой все несходно —Где тут кущи и сады?– А нельзя ль простой, природнойГде-нибудь глотнуть воды?– Забываешь, Теркин, где ты,Попадаешь в ложный след:Потому воды и нету,Что, понятно, спросу нет.Haш тот свет организованС полной четкостью во всем:Распланирован по зонам,По отделам разнесен.Упорядочен отменно —Из конца пройди в конец.Посмотри:Отдел военный,Он, понятно, образец.Врать привычки не имею,Ну а ежели соврал,Так на местности виднее, —Поднимайся, генерал…И в своем строю лежачемИм предстал сплошной грядойТот Отдел, что обозначенБыл армейскою звездой.Лица воинов спокойны,Точно видят в вечном сне,Что, какие были войны,Все вместились в их войне.Отгремел их край передний,Мнится им в безгласной мгле,Что была она последней,Эта битва на земле;Что иные поколеньяВсех пребудущих годовНе пойдут на пополненьеСкорбной славы их рядов…– Четкость линий и дистанций,Интервалов чистота…А возьмиОтдел гражданский —Нет уж, выправка не та.Разнобой не скрыть известный —Тот иль этот пост и вес:Кто с каким сюда оркестромБыл направлен или без…Кто с профкомовской путевкой,Кто при свечке и кресте.Строевая подготовкаНе на той уж высоте…Теркин будто бы рассеян, —Он еще и до войныДань свою отдал музеямПод командой старшины.Там соха иль самопрялка,Шлемы, кости, древний кнут, —Выходного было жалко,Но иное дело тут.Тут уж верно – случай редкийВсе увидеть самому.Жаль, что данные разведкиНе доложишь никому.Так, дивясь иль брови хмуря,Любознательный солдатСозерцал во всей натуреТот порядок и уклад…Миновал костяшки эти,Рядом – тоже не добро:Заседает на том светеПреисподнее бюро.Здесь уж те сошлись, должно быть,Что не в силах поборотьЗаседаний вкус особый,Им в живых изъевший плоть.Им ни отдыха, ни хлеба, —Как усядутся рядком,Ни к чему земля и небо —Дайте стены с потолком.Им что ведро, что ненастье,Отмеряй за часом час.Целиком под стать их страстиВечный времени запас.Вот с величьем натуральнымНад бумагами склонясь,Видно, делом персональнымЗанялися – то-то сласть.Тут ни шутки, ни улыбки —Мнимой скорби общий тон.Признает мертвец ошибкиИ, конечно, врет при том.Врет не просто скуки ради,Ходит краем, зная край.Как послушаешь – к наградеПрямо с ходу представляй.Но позволь, позволь, голубчик,Так уж дело повелось,Дай копнуть тебя поглубже,Просветить тебя насквозь.Не мозги, так грыжу вправить,Чтобы взмокнул от жары,И в конце на вид поставитьПо условиям игры…Стой-постой!Видать персону.Необычный индивидСам себе по телефонуНа два голоса звонит.Перед мнимой секретаршейТем усердней мечет лесть,Что его начальник старший —Это лично он и есть.И упившись этим тоном,Вдруг он, голос изменив,Сам с собою – подчиненным —Наставительно учтив.Полон власти несравнимой,Обращенной вниз, к нулю,И от той игры любимойМякнет он, как во хмелю…Отвернувшись от болванаС гордой истовостью лиц,Обсудить проект романаЧлены некие сошлись.Этим членам все известно,Что в романе быть должноИ чему какое местоНаперед отведено.Изложив свои наметки,Утверждают по томам.Нет – чтоб сразу выпить водки,Закусить —И по домам.Дальше – в жесткой оборонеОчертил запретный кругКандидат потустороннихИли доктор прахнаук.В предуказанном порядкеКнижки в дело введены,В них закладками цитаткиДля него застолблены.Вперемежку их из книжекНа живую нитку нижет,И с нее свисают внизМертвых тысячи страниц…Вечный сон.Закон природы.Видя это все вокруг,Своего экскурсоводаТеркин спрашивает вдруг:– А какая здесь работа,Чем он занят, наш тот свет?То ли, се ли – должен кто-тоДелать что-то?– То-то – нет.В том-то вся и закавыкаИ особый наш уклад,Что от мало до великаВсе у насРуководят.– Как же так – без производства, —Возражает новичок, —Чтобы только руководство?– Нет, не только.И учет.В том-то, брат, и суть вопроса,Что темна для простаков:Тут ни пашни, ни покоса,Ни заводов, ни станков.Нам бы это все мешало —Уголь, сталь, зерно, стада…– Ах, вот так! Тогда, пожалуй,Ничего. А то беда.Это вроде как машинаСкорой помощи идет:Сама режет, сама давитСама помощь подает.– Ты, однако, шутки этиПро себя, солдат, оставь.– Шутки!Сутки на том свете —Даже к месту не пристал.Никому бы не мешая,Без бомбежки да в теплеМне поспать нужда большаяС недосыпу на земле.– Вот чудак, ужели трудноУяснить простой закон:Так ли, сяк ли – беспробудныйТы уже вкушаешь сон.Что тебе привычки тела?Что там койка и постель?..– Но зачем тогда отделы,И начальства корпус целый,И другая канитель?Тот взглянул на друга хмуро,Головой повел:– Нельзя.– Почему?– Номенклатура. —И примолкнули друзья.Теркин сбился, огорошенТочно словом нехорошим.

* * *

Все же дальше тянет нить,Развивая тему:– Ну, хотя бы сократитьДанную Систему?Поубавить бы чуток,Без беды при этом…– Ничего нельзя, дружок.Пробовали.Где там!Кадры наши, не забудь,Хоть они лишь тени,Кадры заняты отнюдьНе

в одной Системе.Тут к вопросу подойти —Штука не простая:Кто в Системе,Кто в Сети —Тоже Сеть густая.Да помимо той Сети,В целом необъятной,Сколько в Органах – сочти!– В Органах – понятно.– Да по всяческим Столам– Список бесконечный,В Комитете по деламПерестройки Вечной…Ну-ка, вдумайся, солдат,Да прикинь, попробуй:Чтоб убавить этот штат —Нужен штат особый.Невозможно упредить,Где начет, где вычет.Словом, чтобы сократить,Нужно увеличить…– Пообвыкнешь, новичок,Будет все терпимо:Как-никак – оклад, паекИ табак без дыма…Теркин слышит, не поймет —Вроде, значит, кормят?– А паек загробный тот– По какой же норме?– По особой. ПояснюПостановку эту:Обозначено в меню,А в натуре нету.– Ах, вот так… —Глядит солдат,Не в догадку словно.– Ну, еще точней, окладИ паек условный.На тебя и на меняЧислятся в расходе.– Вроде, значит, трудодня?– В некотором роде…Все по форме: распишись —И порядок полный.– Ну, брат, это же – не жизнь!– Вон о чем ты вспомнил.Жизнь!И слушать-то чудно:Ведь в загробном миреЖизни быть и не должно, —Дважды два – четыре…

* * *

И на Теркина солдатКак-то сбоку бросил взгляд.Так-то близко, далеко лиНовый видится квартал.Кто же там во власть покояПеред вечностью предстал?– Любопытствуешь?– Еще бы. Постигаю мир иной.– Там отдел у нас Особый,Так что – лучше стороной…– Посмотреть бы тоже ценно.– Да нельзя, поскольку онНи гражданским, ни военнымЗдесь властям не подчинен.– Что ж, Особый есть Особый. —И вздохнув примолкли оба.

* * *

…Там – рядами по годамШли в строю незримомКолыма и Магадан,Воркута с Нарымом.За черту из-за черты,С разницею малой,Область вечной мерзлотыВ вечность их списала.Из-за проволоки тойБелой-поседелой —С их особою статьей,Приобщенной к делу…Кто, за что, по воле чьей —Разберись, наука.Ни оркестров, ни речей,Вот уж где – ни звука…Память, как ты ни горька,Будь зарубкой на века!............................– Кто же все-таки за гробомУправляет тем Особым?– Тот, кто в этот комбинатНас послал с тобою.С чьим ты именем, солдат,Пал на поле боя.Сам не помнишь? Так печатьДонесет до внуков,Что ты должен был кричать,Встав с гранатой. Ну-ка?– Без печати нам с тобойЗнато-перезнато,Что в бою – на то он бой —Лишних слов не надо;Что вступают там в праваИ бывают кстатиБольше прочих те слова,Что не для печати…Так идут друзья рядком.Вволю места думамИ под этим потолком,Сводчатым, угрюмым.Теркин вовсе помрачнел.– Невдомек мне словно,Что Особый ваш отделЗа самим Верховным.– Все за ним, само собой,Выше нету власти.– Да, но сам-то он живой?– И живой. Отчасти.Для живых родной отец,И закон, и знамя,Он и с нами, как мертвец, —С ними онИ с нами.Устроитель всех судеб,Тою же пороюОн в Кремле при жизни склепСам себе устроил.Невдомек еще тебе,Что живыми правит,Но давно уж сам себеПамятники ставит…Теркин шапкой вытер лоб —Сильно топят все же, —Но от слов таких ознобПробежал по коже.И смекает голова,Как ей быть в ответе,Что слыхала те слова,Хоть и на том свете.Да и мы о том, былом,Речь замнем покамест,Чтоб не быть иным числом,Задним, – смельчаками…Слишком памятны чертыВласти той безмерной…Тут, встревожен не на шутку,Друг прервал его:– Минутку!..

* * *

Докатился некий гул,Задрожали стены.На том свете свет мигнул,Залились сирены.Прокатился долгий войНад глухим покоем…Дали вскорости отбой.– Что у вас такое?– Так и быть – скажу тебе,Но держи в секрете:Это значит, что ЧПНынче на том свете.По тревоге розыск свойПодняла Проверка:Есть опасность, что живойПросочился сверху.Чтобы дело упредить,Срочное заданье:Ну… изъять и поместитьВ зале ожиданья.Запереть двойным замком,Подержать негласно,Полноценным мертвякомЧтобы вышел.– Ясно.– И по-дружески, любя,Теркин, будь уверен —Я дурного для тебяДелать не намерен.Но о том, что хочешь жить,Дружба, знаешь, дружбой,Я обязан доложить…– Ясно…– …куда нужно.Чуть ли что – меня под суд.С места же сегодня…– Так, боишься, что пошлютДальше преисподней?– Все ты шутки шутишь, брат,По своей ухватке,Фронта нет, да есть штрафбат,Органы в порядке.Словом, горе мне с тобой, —Ну какого чертаБродишь тут, как чумовой,Беспокоишь мертвых.Нет – чтоб вечности служитьС нами в тесной смычке, —Все в живых охота жить.– Дело, брат, в привычке.– От привычек отвыкай,Опыт расширяя.У живых там, скажешь, – рай?– Далеко до рая.– То-то!– То-то, да не то ж.– До чего упрямый.Может, все-таки дойдешьВ зале в этой самой?– Не хочу.– Хотеть – забудь.Да и толку мало:Все равно обратный путьПовторять сначала.– До поры зато в строю —Хоть на марше, хоть в бою.Срок придет, и мне травоюГде-то в мире прорасти.Но живому – про живое,Друг бывалый, ты прости.Если он не даром прожит,Тыловой ли, фронтовой —День мой вечности дороже,Бесконечности любой.А еще, сознаться можно,Потому спешу домой,Чтоб задачей неотложнойЗагорелся автор мой.Пусть со слов моих подробноОтразит он мир загробный,Все по правде.А приврет —Для наглядности подсобной —Не беда. Наоборот.С доброй выдумкою рядомПравда в целости жива.Пушки к бою едут задом, —Это верные слова…Так что, брат, с меня довольноДо пребудущих времен.– Посмотрю – умен ты больно!– А скажи, что не умен?Прибедняться нет причины:Власть Советская самаС малых лет уму учила —Где тут будешь без ума!На ходу снимала пробу,Как усвоил курс наук.Не любила ждать особо,Если понял что не вдруг.Заложила впредь задаткиДело видеть без очков.В умных нынче нет нехватки,Поищи-ка дураков.– Что искать – у нас избытокДураков – хоть пруд пруди,Да каких еще набитых —Что в Системе, что в Сети…– А куда же их, примерно,При излишестве таком?– С дураками планомерноМы работу здесь ведем.Изучаем доскональноИх природу, нравы, быт,Этим делом специальныйГлавк у нас руководит.Дуракам перетасовкуУчиняет на постах.Посылает на низовку,Выявляет на местах.Тех туда, а тех туда-то —Четкий график наперед.– Ну, и как же результаты?– Да ведь разный есть народ.От иных запросишь чуру —И в отставку не хотят.Тех, как водится, в цензуру —На повышенный оклад.А уж с этой работенкиДальше некуда спешить…Все же – как решаешь, Теркин?– Да как есть: решаю жить.– Только лишняя тревога.Видел, что за поездаНеизменною дорогойНаправляются сюда?Все сюда, а ты обратно,Да смекни – на чем и как?– Поезда сюда, понятно,Но отсюда – порожняк?– Ни билетов, ни посадкиНет отсюда «на-гора».– Тормозные есть площадки,Есть подножки, буфера…Или память отказала,Позабыл в загробном сне,Как в атаку нам, бывало,Доводилось на броне?– Трудно, Теркин, на границе.Много легче путь сюда…– Без труда, как говорится,Даже рыбку из пруда…А к живым из края мертвых —На площадке тормозной —Это что – езда с комфортом, —Жаль, не можешь ты со мнойБросить эту всю халтуруИ домой – в родную часть.– Да, но там в номенклатуруМог бы я и не попасть.Занимая в преисподнейНа сегодня видный пост,Там-то что я на сегодня?Стаж и опыт – псу под хвост?..Вместе без году неделя,Врозь на вечные века…И внезапно из тоннеля —Вдруг – состав порожняка.Вмиг от грохота и гулаОнемело все вокруг…Ах, как поручни рванулоИз живых солдатских рук;Как хватало мертвой хваткойИзо всех загробных сил!Но с подножки на площадкуТеркин все-таки вступил.Долей малой перевесилГруз, тянувший за шинель.И куда как бодр и весел,Пролетает сквозь тоннель.Комендант иного мираЗа охраной суетнойНе заметил пассажираНа площадке тормозной.Да ему и толку мало:Порожняк и порожняк.И прощальный генералуТеркин ручкой сделал знак.Дескать, что кому пригодней.На себя ответ беру,Рад весьма, что в преисподнейНе пришелся ко двору.И как будто к нужной целиПрямиком на белый свет,Вверх и вверх попели тоннелиВ гору, в гору.Только – нет!Чуть смежил глаза устало,И не стало в тот же мигНи подножки, ни состава —На своих опять двоих.Вот что значит без билета,Невеселые дела.А дорога с того светаДалека еще была.Поискал во тьме руками,Чтоб на ощупь по стене…И пошло все то кругами,От чего кричат во сне…Там в страде невыразимой,В темноте – хоть глаз коли —Всей войны крутые зимыИ жары ее прошли.Там руин горячий щебеньБомбы рушили на грудь,И огни толклися в небе,Заслоняя Млечный Путь.Там валы, завалы, кручиГромоздились поперек.И песок сухой, сыпучийИз-под ног бессильных тек.И мороз по голой кожеДрал ножовкой ледяной,А глоток воды дорожеЖизни, может, был самой.И до робкого сознанья,Что забрезжило в пути, —То не Теркин был – дыханьеОдинокое в груди.Боль была без утоленьяС темной тяжкою тоской.Неисходное томленье,Что звало принять покой…Но вела, вела солдатаСила жизни – наш ходатайИ заступник всех верней, —Жизни бренной, небогатойЗолотым запасом дней.Как там смерть ни билась круто,Переменчива борьба,Час настал из долгих суток,И настала та минута —Дотащился до столба.До границы. Вот – застава,Поперек дороги жердь.И дышать полегче стало,И уже сама усталаИ на шаг отсталаСмерть.Вот уж дома – только б ногиПерекинуть через край.Но не в силах без подмоги,Пал солдат в конце дороги.Точка, Теркин.Помирай.А уж то-то неохота,Никакого нет расчета,Коль от смерти ты утек.И всего-то нужен кто-то,Кто бы капельку помог.Так бывает и в обычнойНашей сутолоке здесь:Вот уж все, что мог ты лично,Одолел, да вышел весь.Даром все – легко ль смириться —Годы мук, надежд, труда…Был бы Бог, так помолиться.А как нету – что тогда?Что тогда – в тот час недобрый,Испытанья горький час?Человек, не чин загробный,Человек, тебе подобный, —Вот кто нужен, кто бы спас…Смерть придвинулась украдкой,Не проси – скупа, стара…И за той минутой шаткойНам из сказки в быль пора.В этот мир живых, где нынеНашу службу мы несем…– Редкий случай в медицине, —Слышит Теркин, как сквозь сон.Проморгался в теплой хате,Простыня – не белый снег,И стоит над ним в халатеНе покойник – человек.И хотя вздохнуть свободноВ полный вздох еще не мог,Чует – жив!Тропой обходнойИз жары, из тьмы безводнойДушу с телом доволок;Словно той живой, природной,Дорогой воды холоднойВыпил целый котелок…Воротился с того света,Прибыл вновь на белый свет.Тут уж верная примета:Жить ему еще сто лет!..Там, где жизнь,Ему привольно,Там, где радость,Он и рад,Там, где боль,Ему и больно,Там, где битва,Он – солдат.Хоть иные батареиИ калибры встали в строй,И всему иной покрой…Автор – пусть его стареет,Пусть не старится герой!И такой сюжет для сказкиЯ избрал не потому,Чтобы только без подсказкиСладить с делом самому.Я в свою ходил атаку,Мысль одна владела мной:Слажу с этой, так со всякойСказкой слажу я иной.И в надежде, что задачаМне пришлася по плечу,Я – с чего я книжку начал,Тем ее и заключу.Я просил тебя покорноПрочитать ее сперва.И теперь твои бесспорны,А мои – ничто – права.Не держи теперь в секретеТу ли, эту к делу речь.Мы с тобой на этом свете:Хлеб-соль ешь,А правду режь.Я тебе задачу задал,Суд любой в расчет беря.Пушки к бою едут задом, —Было сказано не зря.

Вопросы и задания

1. Охарактеризуйте литературный род и жанр этого произведения.

2. Назовите творческий метод писателя и укажите его признаки.

3. Какая творческая традиция лежит в основе создания образа Теркина?

4. Какие художественные средства использует автор для создания характера Теркина?

5. За счет чего данное произведение приобретает композиционную целостность?

6. Охарактеризуйте пафос «Василия Теркина».

7. Как в книге про бойца изображается война?

8. Какое место занимает в этом произведении юмор?

9. Охарактеризуйте образ повествователя.

10. Каковы особенности языка в книге про бойца и ее ритмического рисунка?

11. Напишите сочинение на тему «Подвиг русского солдата в книге про бойца» А. Т. Твардовского.

Анна Андреевна Ахматова

Русская поэтесса А. А. Ахматова вошла в литературу в самом начале нашего столетия, и с этих пор ее имя неразрывно связано с понятием лирики. Действительно, никто не умел в нескольких словах так точно и живо передать оттенки человеческих чувств, как А. А. Ахматова. Автор проникновенной любовной лирики, она могла быть суровой и беспощадной в годы войны, гордой и независимой в минуты страданий.

Судьба оказалась к ней немилостива. Ее первый муж, поэт Н. С. Гумилев, был расстрелян; сын, будущий знаменитый ученый Л. Н. Гумилев, посажен в тюрьму, а саму поэтессу ждало обвинение в пессимизме и безыдейности. А. А. Ахматова не только сумела сохранить поэтический дар чистым, но и оставила прекрасный лирический памятник, в котором звучит боль и мука сотен тысяч русских матерей и жен, чьи сыновья и мужья пали жертвой кровавого большевистского террора. «Реквием» – это надгробная песнь замученным и истерзанным пытками русским людям, сохранившим веру и любовь к земле своих предков.

Реквием

1935—1940

Нет, и не под чуждым небосводом,И не под защитой чуждых крыл,– Я была тогда с моим народом,Там, где мой народ, к несчастью, был.1961

Вместо предисловия

В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

– А это вы можете описать? И я сказала:

– Могу.

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.

1 апреля 1957 года Ленинград

Посвящение

Перед этим горем гнутся горы,Не течет великая река,Но крепки тюремные затворы,А за ними «каторжные норы»И смертельная тоска.Для кого-то веет ветер свежий,Для кого-то нежится закат —Мы не знаем, мы повсюду те же,Слышим лишь ключей постылый скрежетДа шаги тяжелые солдат.Подымались как к обедне ранней,По столице одичалой пели,Там встречались, мертвых бездыханней,Солнце ниже, и Нева туманней,А надежда все поет вдали.Приговор… И сразу слезы хлынут,Ото всех уже отделена,Словно с болью жизнь из сердца вынут,Словно грубо навзничь опрокинут,Но идет… Шатается… Одна.Где теперь невольные подругиДвух моих осатанелых лет?Что им чудится в сибирской вьюге,Что мерещится им в лунном круге?Им я шлю прощальный мой привет.Март 1940 г.

Вступление

Это было, когда улыбалсяТолько мертвый, спокойствию рад,И ненужным привеском болталсяВозле тюрем своих Ленинград.И когда, обезумев от муки,Шли уже осужденных полки,И короткую песню разлукиПаровозные пели гудки,Звезды смерти стояли над нами,И безвинная корчилась РусьПод кровавыми сапогамиИ под шинами черных марусь.

I

Уводили тебя на рассвете,За тобой, как на выносе, шла,В темной горнице плакали дети,У божницы свеча оплыла.На губах твоих холод иконки,Смертный пот на челе…Не забыть! Буду я, как стрелецкие женки,Под кремлевскими башнями выть.1935. Осень. Москва

II

Тихо льется тихий Дон,Желтый месяц входит в дом,Входит в шапке набекрень.Видит желтый месяц тень.Эта женщина больна,Эта женщина одна.Муж в могиле, сын в тюрьме,Помолитесь обо мне.1938

III

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.Я бы так не могла, а то, что случилось,Пусть черные сукна покроют,И пусть унесут фонари… Ночь.1939

IV

Показать бы тебе, насмешницеИ любимице всех друзей,Царскосельской веселой грешнице,Что случится с жизнью твоей —Как трехсотая, с передачею,Под Крестами будешь стоятьИ своею слезой горячеюНовогодний лед прожигать.Там тюремный тополь качается,И ни звука – а сколько тамНеповинных жизней кончается…1938

V

Семнадцать месяцев кричу,Зову тебя домой,Кидалась в ноги палачу,Ты сын и ужас мой.Все перепуталось навек,И мне не разобратьТеперь, кто зверь, кто человек,И долго ль казни ждать.И только пышные цветы,И звон кадильный, и следыКуда-то в никуда.И прямо мне в глаза глядитИ скорой гибелью грозитОгромная звезда.1939