Литературный призрак
Шрифт:
— И это, по-вашему, разговор начистоту? Я вообще ничего не поняла из ваших слов.
— Тогда я сформулирую иначе. «Лайтбокс» — уникальный исследовательский институт, аналогов которому в мире нет. В России, Индонезии, Южной Африке, Израиле, Китае охотники за головами готовы пойти на все, лишь бы заполучить такого специалиста, как вы. Еще есть коалиция арабских стран, которые не слишком нас любят. Три независимые группы военных экспертов очень интересуются квантовым распознаванием, одна из них — родственная нашей британская организация. Короче, на улице становится тесно и неспокойно. Пентагон просит вас продолжить работу, наши менее демократичные конкуренты будут принуждать. Где бы вы ни спрятались, вас найдут, потому что в ваших услугах нуждаются. Вас заставят работать, хотите вы этого или нет. Я выразился достаточно ясно? Теперь вы все поняли, доктор Мантервари?
— А каким же это образом могут меня принудить?
— Очень просто. Похитят вашего ребенка и будут держать в бетонном бункере, пока вы не завершите работу.
— Не смешно, причем совсем.
Он поставил ноутбук себе на колени и, щелкнув, открыл его.
— Вот именно. У меня для вас есть интересный материал. Фотографии и описание методов, которыми пользуются охотники за головами. Достоверность информации можете проверить по своим каналам — вашим друзьям из Международной амнистии в Дублине наверняка знакомы эти имена. Просмотрите в свободную минуту, только не перед обедом. — Он протянул мне диск, — И вот еще. Держите! — Он бросил мне на колени маленький черный цилиндр, похожий на футляр для фотопленки.
Я посмотрела на него, но в руки не взяла.
— Что это такое?
— Очень полезная штучка. Запрограммирована на отпечаток вашего большого пальца. Если нажмете кнопку, в течение четырех минут один из наших людей будет у вас.
— Почему я должна верить этому бреду? И почему свет клином сошелся именно на мне?
— Новый мировой порядок стар как мир. Военное противостояние возвращается — впрочем, оно и не прекращалось, — и ученые вроде вас должны выиграть войну для генералов вроде меня. Потому что для «Краспа», если его дополнить искусственным интеллектом и спутниковыми технологиями, как вы и предлагаете в пяти своих последних статьях, нынешнее ядерное оружие будет не страшнее теннисных мячиков.
— А откуда эти невидимые охотники за головами знают о моих исследованиях в «Лайтбоксе»?
— Оттуда же, откуда и мы. Старый добрый промышленный шпионаж.
— Ерунда, никто не собирается меня похищать. Посмотрите на меня, кому я нужна. Я уже немолода. Только Эйнштейн, Дирак и Фейнман сделали что-то значительное после сорока.
Техасец потушил сигарету и ссыпал скрепки обратно в баночку.
— Сколько людей заискивают перед вами, доктор! И я бы охотно присоединился к ним, знай, что это поможет делу. А теперь слушайте меня внимательно. Я ни хрена не смыслю в этой вашей матричной механике, квантовой хромодинамике и в том, как вы ничто превращаете в нечто с помощью энергии, полученной из ниоткуда. Но одно я прекрасно понимаю: из всех людей на Земле не более десяти способны сделать квантовое распознавание реальностью. Шестеро из них работают у нас в Техасе, в Сарагосе. Я предлагаю вам работать там же. В любом случае осенью мы собирались перебросить проект «Красп» из «Лайтбокса» в Сарагосу с соответствующим увеличением вашего вознаграждения. Ваше заявление об увольнении побуждает нас несколько ускорить события.
— Почему я должна работать на вас? Ваш президент — мошенник и тупица.
— Чтобы понять это, не надо быть семи пядей во лбу. Скажите, а кому из мошенников и тупиц при ядерной кнопке предпочли бы вы доверить «Красп»?
— «Красп» в качестве военного приложения? Никому.
— Поедемте в Техас, доктор Мантервари. Из всех организаций, которые заинтересованы в вас, только мы обеспечим, чтобы ваша совесть была чиста, а права вашего сына Лайама и Джона Каллина соблюдены. Вы видите во мне врага, доктор. Напрасно, но я это переживу. В моем мире «друг» и «враг» — понятия временные. В ваших интересах — понять, что я на вашей стороне. Пока не поздно.
Я посмотрела на Меркурия.
— Мне он всегда был по душе, — сказал Техасец, перехватив мой взгляд. — Смекалистый ублюдок.
Вывеска над пабом «Лесовик» со скрипом покачивается. Мейси прислонилась к каменной стене и смотрит в подзорную трубу на море. Ее седые волосы совсем побелели. Брендан возится на огороде за домом.
— Добрый день, Мейси!
Она переводит трубу на меня и широко открывает рот.
— Ущипните меня, я сплю! Никак Мо Мантервари к нам явилась! Вот чью шляпенцию я заприметила еще на «Фахтне»! А я уж подумала, это та ученая по птицам приехала, изучать гусей Тевикера. Что с глазом?
— Бешеный электрон отскочил во время эксперимента прямо в глаз.
— Да, вечно ты на что-нибудь натыкалась, еще крошкой. Брендан! Иди посмотри, кто приехал! Жаль, что ты не поспела на летнюю ярмарку!
Приковылял из-за дома Брендан.
— Мо! Ты привезла погоду! А Джон вчера выхлебал столько «гиннеса», но ни словечком не обмолвился, что ты приезжаешь! Матушки мои! А глаз-то, глаз! Нужно приложить сырого мяса.
— Я без предупреждения. Розы у вас — просто чудо! А жимолость! Конец октября, а как разрослась! В чем ваш секрет?
— В навозе. Отличный свежий навоз, от коровы Берти Кроу. И еще, конечно, пчелы. Заведи пасеку, Мо, когда вернешься насовсем. Будешь заботиться о пчелах — и они позаботятся о тебе. А какие нынче бобы уродились, загляденье! Правда же, Брендан?
— Да, бобы хороши, ничего не скажешь.
Брендан внимательно изучает свою кизиловую трубку, которую курит уже полвека.
— Проведала свою матушку в Скибберине, Мо?
— Да.
— И как она?
— Чувствует себя неплохо, но рассудок совсем ослаб. По крайней мере, там она не сможет причинить себе вреда.
— И то правда, Мо.
Мейси, выждав подобающую паузу, продолжает:
— Ты сильно похудела, Мо. У себя в Швейцарии, небось, одни сырки да шоколадки перехватываешь на ходу?
— Просто я много времени провела в дороге, Мейси. Вот и спала с лица.
— Ездила с лекциями, да? — интересуется Брендан, и его глаза светятся гордостью.
— Вроде того.
— Если бы твой отец был жив! — вздыхает Брендан.
Мейси не удовлетворена моими уклончивыми ответами.
— Знаешь, нечего стоять под дверьми, — решительно заявляет она. — Пошли в дом, расскажешь, чего повидала на белом свете.
Брендан всплескивает старыми морщинистыми руками.
— Мейси Миклдин, а, Мейси Миклдин! Дай нашей крестнице дух перевести с дороги, а потом уж накачивай ее вискарем. Мо, наверное, мечтает добраться наконец до дома. Белый свет обождет пару-тройку часиков.
— Ну, тогда приходи попозже, Мо! Когда захочешь, приходи. Кстати, парнишка Дрисколлов вернулся со своим аккордеоном. Отец Уолли устраивает «продленку».