Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
В квартире было тоже темно. Ну, оно и понятно — второй час ночи все-таки. Кара ощупью добралась до своей двери. Диких криков и мяуканья Ника, страдающего от одиночества, слышно не было. Значит, он здорово обалдел от того, что его наконец-то накормили рыбой.
Маша зашла в комнату, закрыла дверь и попыталась найти на стене за шкафом выключатель. Нашла; и, пощелкав немного, обнаружила суперприятную вещь: света не было. — Оп-па, — сказала Кара. — Горячий ужин отменяется. Что ж: у нас с Ником будет романтический вечер при свечах… скорее, утро.
Ник проснулся (зашуршал бумагами на батарее),
Зажигалка нашлась, и Маша достала из шкафа витую свечу и зажгла ее, поставив на стол-табуретку. Заодно она зажгла жасминовую ароматическую палочку.
Потом настал черед холодильника. (Нет, его не собирались поджигать; из него собирались достать что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее еду.) На верхней полке лежала одинокая сарделька, стояла бутылка с кетчупом и пакетик майонеза. А еще была целая булка черного хлеба! — Вот ведь, блин. Еда, — удивленно сказала Маша Нику. Ник обрадованно мявкнул и подсел поближе. — Нет, сардельку ты будешь кушать утром. Вот, если желаешь, могу хлеба дать.
Ник хлеба не пожелал, а Маша, сделав «бутерброд» из хлеба и майонеза, уселась на кровать перед свечкой.
"Ночь. Темно. Аромат жасмина наполняет комнату. Они сидят вдвоем: она… и ее кошка.
Ремарка для пьесы с хорошим концом. Можно прямо так и начать. Черт возьми, напишите кто-нибудь сценарий моей жизни, только чтобы конец был хороший… И чтобы он был".
Маше почему-то вспомнилась картина, наблюдаемая иногда по утрам — "Она и ее любимые мужчины". Лежит на кровати Маша Кара, а рядом Рэйн и Ник. Когда мужчины просыпаются, то начинают трогательно рычать друг на друга. Прямо можно подумать, что из ревности…
"Дивные вещи. Внезапно пришло в голову: а чем Рэйн отличается от того соседа, который с Володей штурмовал эту комнату?.. Практически ничем. Кроме одного: Рэйна я люблю. И никуда не деться, не спастись — ни правильными фразами, которые слышит от меня Алька, ни стихами, ни марихуаной… Идиотская зависимость от человека. Как тогда, на трассе. И он — единственный, кто может вправить мне вывих. И я все еще иду к нему, потому что — больно. Тогда ноге было больно, а сейчас душа вывернута наизнанку. И — холодно. Потому что он не со мной. Точнее, он со всеми сразу. И можно было бы послать его подальше… если бы с ним не было так тепло…".
Бутерброд кончился, и Маша поймала себя на том, что уже некоторое время облизывает палец, измазанный в майонезе, хотя палец давно уже чист, как первый снег в песне у «Сплина». — Надо же. Задумалась, — после этих слов Кара фыркнула, вспомнив некое произведение, которое давным-давно написал Джокер и где каждая глава заканчивалась фразой: "Выпил Джокер и глубоко задумался…". — Ладно, Никки. Не будем о грустном. Давай лучше стихи читать. Например, Алькины…
И Кара даже не поняла, чего здесь было больше: отчаянной безысходности или обреченности. Нет, Алька не настолько "без башни", чтобы шагнуть из окна… тем не менее Кара прислушалась к себе. Нет. Страха не было, даже просто тревоги. Было ощущение неуюта, и все. И Кара знала, что с Алькой все в порядке. Она чувствовала Альку очень хорошо, недаром они были Единым Целым". Даже теперь, когда между ними "стена дождя".
"И вообще, Алька очень сильный человек. Хотя может страшно переживать.
А вот Рэйн, интересно, переживает? Или его устраивает такая фигня — трое вокруг одного?
Ой, Господи, за что нам все это? Почему мы не можем, как все люди, жить просто и спокойно? Почему нам обязательно надо "стоя и в гамаке", как говорится?..".
Кара поняла, что ей хочется курить. Сигарет не было, не было даже «Примы». И денег не было.
И она решила тихонько попеть. Естественно, первое, что пришло в голову — это Янкино "Я повторяю десять раз, и снова…". Потом пришло "Мне придется отползать". А после Кара с неожиданной злостью и яростью выдала "Медведь выходит на охоту душить собак".
"Надо же, как-то даже жить стало легче. Все-таки психологи правы: чтобы проблема стала решаемой, ее нужно вербализовать. Выговориться, короче. И неважно, кто выступает в роли «жилетки», пусть даже маленький белый котенок. А теперь будем решать, что же делать с этим человеком, который не может сам определиться, чего ему от жизни надо… Ну, я же пыталась его убедить в том, что ему надо только меня и никого больше. Не убедила.
Интересно, как человек меняется! Какой был свободолюбивый юноша, как он не хотел больше месяца жить в одном городе… Вечно в дороге. Странник. Золотой дождь. А сейчас? Его держат целых три дома, а он разрывается между ними. По-моему, скоро от этого жаркого тропического ливня останется мерзкая серенькая изморось… Эк я, про любимого-то! Надо же. Может, я таким макаром дойду до осознания того, что я его и не люблю вовсе? А это просто привычка. Привычка просыпаться в крепких объятиях, засыпать в счастливой истоме, гулять по ночам, взявшись за руки, целоваться под дождем…
Но если это привычка, то она слишком уж родная.
Может, попробовать дернуть? Чтобы до крови, до боли, до крика "Не уходи!". А если уйдет и не крикнет?.. Вот чего я боюсь: А ЕСЛИ ОН УЙДЕТ?
Конечно, это будет означать всего лишь то, что он просто не тот, не мой единственный. Но как-то от этого не легче.
Хотя, когда мы вчера договаривались встретиться в клубе в понедельник, я уже думала, что не приду. А если приду, то сначала его не замечу. А если замечу, то не улыбнусь счастливо. А если…