Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
— Я не запачкаю… — пробурчал он в ответ на укоризненный взгляд отца.
В столовой, естественно, ничего еще и не думало остывать, поскольку даже не начало нагреваться. Непомерно удивленные слуги засуетились, пытаясь что-то наскоро приготовить. Однако Саша не обратил на все это почти никакого внимания. Едва усевшись за стол, он раскрыл книгу и начал декламировать всем какое-то стихотворение. Все слушали, не в силах его остановить, потом заставили перечитать его еще несколько раз — лишь бы он не начал читать следующее. Дядя попытался перевести разговор на поэзию вообще, обсуждая только
— Саша!!! — в громком оклике отца прозвенели нотки отчаяния. — Ты где находишься?!
В любое другое время столь грозное предупреждение наверняка бы подействовало, но сейчас мальчик был слишком возбужден и почти его не заметил. Книгу, тем не менее, закрыл и принялся за еду.
Есть никому не хотелось, все только вяло ковырялись вилками в тарелках и озабоченно переглядывались. Саша же в мгновение ока прикончил салат и тут же опять открыл книгу. Перевернул несколько страниц, выбирая, что бы еще продекламировать, и вдруг замер. Радостное возбуждение на его лице сменилось удивлением, а удивление — страхом. Он вдруг резко захлопнул книгу и выскочил из-за стола. Потом попятился, с нескрываемым ужасом глядя на книгу, словно на ядовитую змею. Уперся спиной в камин и медленно, продвигаясь вдоль стены и по-прежнему неотрывно глядя на книгу, добрался до двери. Пытаясь выйти, споткнулся о порог и упал, однако боли, видимо, даже не почувствовал…
Некоторое время он так и сидел на полу в нелепой неудобной позе, глядя куда-то в одну точку и беззвучно шевеля губами. Потом словно очнулся, встал и медленным, но твердым шагом, словно загипнотизированный, подошел к столу. Осторожно прикоснулся к книге, но тут же отдернул руку. Некоторое время постоял, глядя на нее и словно собираясь с духом, потом вдруг схватил ее в руки и выбежал из комнаты.
— Что он там увидел? — спросил Сергей Львович у Василия, когда тишина стала совсем невыносимой.
Василий сидел ближе всех к Саше и видел, что тот читает. Вопрос, впрочем, был риторический — все и так прекрасно поняли, _что_ он там увидел.
Василий обвел всех взглядом и усталым, безразличным голосом подтвердил общую догадку:
— Буря мглою небо кроет…
* * *
Сергей Львович сидел за столом, а Надежда Осиповна — на диване у стены. Оба молчали, бессмысленно глядя куда-то в пустоту. Тишина ощущалась почти физически — как нечто липкое и вязкое, повисшее в комнате. Только ходики на стене не смущались всеобщим молчанием и продолжали упрямо отстукивать секунды.
Наконец в комнату вошел Василий Львович. Все выжидающе посмотрели на него.
Полковник скользнул взглядом по стенам и совершенно бесцветным голосом доложил:
— Заперся у себя. Читает. Разговаривать не хочет…
Потом прошел по комнате, встал у камина и добавил:
— Я навел справки в Центральной Справочной Системе.
— И что?
— Судя по всему, это издание 2018 года, — он грузно опустился в кресло и закончил, — 382 страницы, 18 иллюстраций,
Настенные часы пробили три раза.
— Три часа ночи, — устало констатировал Сергей, посмотрев на сидящего напротив Василия. Надежда Осиповна по-прежнему сидела на диване у стены — даже позу не сменила.
Полковник кивнул, и вновь надолго установилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Наконец Василий поднял голову и спросил:
— Это ведь Вы ее подбросили?
— Кого?
— Не притворяйтесь идиотом, Сергей Львович. Книгу, что же еще…
— За кого Вы меня принимаете?!
— Тогда откуда ж она здесь взялась?
Сергей пожал плечами:
— Здесь когда-то был музей Пушкина. Наверное, книга осталась с тех времен — ее просто не заметили…
Василий несколько секунд пристально смотрел на собеседника, потом вздохнул:
— Впрочем, теперь-то уже все равно…
Он опять надолго замолчал, потом проговорил:
— Что ж, по крайней мере теперь ясно, в чем была наша главная ошибка…
— В чем же?
— Мы недооценили "человеческий фактор". На роли родных набрали дилетантов — людей, которые были осведомлены о сути эксперимента и согласны потратить на него несколько лет своей жизни — а нужно было привлекать профессиональных актеров и психологов. Чего стоят хотя бы «шуточки» нашей "Арины Родионовны", которая начала рассказывать о полетах на Сириус и колониях на Веге, когда у нее кончился запас «нормальных» сказок…
— Да, — кивнул Сергей, — или рассказывала сказки стихами Пушкина…
— Да и Вы тоже хороши! По-моему, Вы слишком привязались к мальчишке — и начали делать глупости…
— А Вы думаете, легко каждый день изображать злого папашу? Думаю, даже профессиональные артисты не смогли бы обманывать его слишком долго…
— Об этом-то я и говорю, — усмехнулся Василий. — Вы начали его жалеть…
— Жалеть… — повторил Сергей. — А Вы сами-то пытались хоть раз представить себя на его месте, полковник?
— На месте подопытного кролика?
— Хуже! На месте человека, за которого все давным-давно решено…
— А почему Вы думаете, что наше место чем-то лучше? — насмешливо посмотрел на него Василий.
Сергей пристально посмотрел ему в глаза. Губы сложились в горькую усмешку:
— Ну да, ведь именно это мы и собирались выяснить…
— Вот-вот. А Вы испугались узнать правду — и решили форсировать события…
— Идите Вы к черту! — разозлился Сергей. — Оставьте свои дешевые приемчики для кого-нибудь другого! Тоже мне, комиссар Мегрэ!
Они опять надолго замолчали.
Первым тишину нарушил опять Василий:
— Ну, так что будем делать?
— Можно подумать, у нас есть варианты… — хмыкнул Сергей.
— Да, есть. Как минимум два: можно солгать, а можно рассказать правду.
Сергей помолчал.
— Я думаю, ничего правдоподобного соврать все равно не удастся, — так что я за второй вариант.
— Ну, почему же не удастся? — возразил Василий. — Можно, например, придумать что-нибудь а-ля Нострадамус — дескать, жил-был давным-давно на земле великий чародей и пророк, который и предсказал Саше его судьбу.