Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
Место, действительно, оказалось необитаемым, за исключением одного сельского жителя (мы прозвали его механизатором). Во время прогулки на лодке по местной речушке механизатор поведал туристам легенду о якобы проживающем здесь маньяке-убийце, который в это время появляется на экране (им оказывается все тот же бородатый джентльмен с пилой). На сей раз он тихо и незаметно подкрадывается к ничего не подозревающей паре, предающейся прелестям любви на лоне природы, и оглушает юношу. После этого он несколько раз проверяет, что крепче — его голова или камень, и лицо юноши медленно покрывается кровью, пульсирующей из горла. Девицу маньяк тоже не обошел вниманием. Он притащил ее к себе в сарай, который напоминал камеру пыток, и аккуратно уложил, зажав запястья стальными хомутами. Горло бабы оказалось
Сразу после окончания рассказа механизатора один из сидящих в лодке как-то неловко наступил на рыболовный крюк, и он полностью залез ему в ступню. Затем минут пять крупным планом показывают, как они все вместе вытаскивают этот крюк.
Фильм очень красочный, на протяжении всего фильма звучит разнообразная музыка. Английская компания, как советские студенты в стройотряде, словно с цепи сорвалась, — все выходные они трахали друг друга на пляже, в лесу, в коровнике и в свинарнике. Появление нового действующего лица — человека в маске — не снижает остроты сюжета. Постепенно человек в маске расправляется с каждым отдыхающим. Способы убийств выдают профессионала-новатора. Первую молодую и преуспевающую жертву он задушил и подтянул с помощью системы подвижных блоков к крыше сарая. Вероятно, имитируя самоубийство. Вторая жертва была разодрана каким-то серпом. Но особенно оригинальным и тонким было вот какое убийство: стоит молодой человек перед зеркалом и причесывается, сбоку к нему подходит человек в маске и до упора втыкает ему в ухо спицу (как видите, оригинальным и тонким было и орудие убийства). Неприятное ощущение. Натурально и естественно показана агония пострадавшего: несколько минут перед тем, как затихнуть, его била мелкая дрожь. Прекрасный кадр — лежит человек со спицей в ухе и трясется, как в лихорадке. Его любовницу убийца привязал в подвале в позе «мостик» к циркулярной пиле так, что зубья пилы оказались у нее в талии; запитал пилу с выключателем освещения и ушел. Приходит в подвал тот, хребет которого в последствии разодрали серпом, и включает свет: визг пилы, разлетающиеся обрывки мышц, кровища и восточная музыка в стиле индийского фольклора.
В конце концов оказывается, что человеком в маске был вовсе не маньяк, а муж. Тот, который остался дома. Выяснив таким образом отношения с друзьями, он снимает маску, забирает жену и уходит с ней. Но не тут-то было. Навстречу им попадается механизатор, запавший в главную героиню. Между ними происходит битва. Не на жизнь, а на смерть:
Они сражались два часа,
И не кончался ратный пыл,
С обоих пот ручьями тек,
И каждый невредимым был.
И когда механизатору уже почти удалось перерезать мужу горло допотопным мечом на экране появляется маньяк Генри со своей знаменитой пилой. Мелкими шажками, осторожно он подбирается к ничего не видящим бойцам и всаживает работающую пилу в хребет механизатора. Итого: в живых остаются маньяк Генри, красивая женщина и цепная пила.
Мы ушли часов в одиннадцать, и я поехал провожать Шкатулку. От Рижской пошли пешком. Снежные пушинки падали на ее ресницы, пальто, шапочку, но не таяли, а так и продолжали лежать белыми хлопьями~ Я развернул ее и прижал к себе. Шкатулка таяла, и ей было лень сопротивляться…
???
Мартышкин рассказ ползал по моему сознанию до 10-го марта, пока по нему не был нанесен сильнейший удар.
Моя молодая красивая лань постоянно ускользала, но я фатально верил, что настигну ее. Мне казалось, что, как Сизиф всю жизнь катит в гору свой камень, так и я до конца дней своих буду пробираться с засученными рукавами, в грязных сапогах, с изодранным колючками акаций лицом и слипшимися волосами, держа в руках автомат «Узи», сквозь дебри девственного леса, преследуя безоружную, невинную жертву. Но длинноногая лань не собиралась сдаваться, она манила в туманы лимана, появляясь и исчезая, словно Жар-птица, и в конце концов загнала меня в такую трясину, что я позавидовал белорусским
Кстати, о насилии.
20-го февраля, среда. Праздничный ужин у Хана.
Ужина не было. Был ликер Cointreau и игра «Эрудит». За проявленную эрудицию и внесение в русско-советский лексикон несколько необычных неологизмов, таких, как, например, «вьеб», не мешало бы нам вручить медаль им. Ожегова (или Даля). Одну на всех.
Зимний вечер. Равнодушно-усталый голос таксиста. Пещерные страсти первобытного человека, пробужденные французским ликером.
— Кто еще будет тебя так любить? Ты же умрешь без меня.
— Никто. Умру, наверное.
Но до смерти еще далеко, и я был не прочь ускорить ее приближение.
— Я погрею ручку.
Рука между ножек. Чуть выше коленок. Мужчина ведет себя так, как позволяет ему женщина. Я подвинул руку поближе. Молчание. Прошел еще несколько сантиметров и вспомнил анекдот о натурщице Пикассо ("Молодой человек! Я натурщица Пикассо. То, что Вы ищите, находится у меня за левым ухом!")
— Прекрати немедленно, — произнесла Катя так тихо, что я не услышал.
Левая рука инстинктивно бросается вслед за правой. Черная прядь падает на черные бездонные глаза. Глаза загнанного зверька. Но не дикой серны, а маленькой рыси, попавшей в капкан — испуг, страх и злоба.
Такси не лучшее место для столь решительных действий и я, пощекотав себе нервы 117-ой статьей, поспешно ретировался.
Настроение улучшилось. Я понял, что при первом же удобном случае я ее все-таки сломлю. Впечатление о ее недоступности совершенно иллюзорно. Она доступна. Для тех, кто не спрашивает разрешения, и кому она безразлична. Принципиально, ее может уложить в постель любой. С ее выхолощенной нравственностью, инертностью и инфантильными эрзац взглядами это не так сложно. Сложно только мне. Да и то вряд ли…
???
Прошла неделя.
27 февраля, среда, 18.30. М. «Кировская». Свидание. Театр. «Современник». Вместо "Спешите делать добро" — "Наедине со временем". Катя недовольна — она уже смотрела этот спектакль. Вот непруха! Позлилась на меня, — как будто я могу вылечить заболевших артистов, — и успокоилась.
Тусклый спектакль с липкими нравоучениями. Сижу я да гадаю. Но не "любит — не любит", а "пойдет — не пойдет".
Жду конца — курить хочу.
Выходим на улицу.
— Пойдем выпьем, Катя.
— Пойдем.
Останавливаю в стороне такси:
— На Малый Каретный, пожалуйста, — тихо говорю, чтобы моя Катя не услышала. Ехать нам минут пять. Катя сидит в своей обычной позе — ноги соединены и согнуты в коленях, скрещены у щиколоток и отставлены в сторону — красивая поза, мне всегда она очень нравилась. А я уткнулся носом в переднее сиденье, верчу ногой и губы кусаю жду, когда Катя скажет, что домой ко мне не пойдет.
Чистопрудный — Рождественский — Трубная.
— Дима! Я к тебе домой не пойду.
Закрыл я глаза и слышу голос внутренний: "Представь, что это не она — все будет нормально".
Страстной — Колобки — Малый Каретный.
Выходим из такси.
— Катя, милая! — говорю, — я тебя знаю почти два года. Черт возьми, неужели я не могу пригласить тебя выпить со мной?
Поверит — не поверит.
Смотрю на нее честно-пречестно и думаю: "Сейчас я тебя оттрахаю, как врага народа!"
Что у нее там в мозгах перевернулось или не сработало — не знаю. Но она согласилась.