Ливонское зерцало
Шрифт:
Вдруг будто по волшебству, сами по себе зажглись факелы, укреплённые под потолком, и яркий свет выхватил из полумрака круглый подиум, устланный красными и чёрными коврами. На подиуме возвышался алтарь — по виду очень напоминавший плаху. Алтарь был покрыт неким чёрным шёлковым знаменем, испещрённым магическими письменами. На алтаре, на сверкающем золотом блюде красовалась большая чёрная репа. Крупный живой козёл с длинными космами чёрной шерсти, свисающей с шеи и живота, сидел на камне, похотливо раскинув ноги.
Николаус не вполне ясно видел алтарь издалека и потому, раздвинув братьев и сестёр, подошёл к подиуму поближе. На него было зашипели недовольные, но, увидев широкие плечи и злобный оскал волка, притихли.
Перед козлом, поклоняясь ему, стояли на четвереньках несколько колдунов и волшебников со свиными харями. Один из поклоняющихся норовил облобызать козлу копыто... Козёл издавал злобное блеяние и косил на братьев сумасшедшие глаза.
— Ты слишком... ты слишком для нас хорош, — говорили смиренно волшебники.
Возле чёрной репы рассмотрел Николаус два предмета: человеческий череп и высушенную человеческую руку. Николаусу даже с некоторого отдаления было видно, что и череп, и рука — не вырезаны из дерева и не вылеплены из воска! Недалеко от него случился в это время привратник Бенедикт-Альпин, и Николаус спросил у него, что означают череп и рука. Тот ответил, что это — очень ценные реликвии.
И пока на подиуме ничего особенного не происходило, привратник рассказал: это череп и рука Римского Папы Иоанна XXIII, забывшего своего Бога и погрязшего в плотском грехе [82] ... Он падок был на сладкое и доказал, что нет греха, которого не видело бы золотое ложе высшего церковного иерарха. И он очень ясно показал миру истинный лик Римского Папы. Посмотри на череп, мой друг, — указал пальцем привратник. — Вот этот лик!..
82
Римский Папа Иоанн XXIII, неаполитанец Бальтазар Косса, занимал папский престол в 1410—1415 годах; умер во Флоренции в 1419 году. Считается одним из самых развращённых Пап эпохи упадка. Жизнь этого человека достойна описания в авантюрном романе. В юности Бальтазар Косса занимался пиратством, потом поступил на учёбу в университет Болоньи, где изучал право. За еретический образ мыслей был приговорён святой инквизицией к публичному сожжению на костре. Но бежал из тюрьмы и снова занялся разбоем. Был пойман. Папа Урбан VI оценил воинский опыт Коссы и поставил его во главе папских войск. Впоследствии Бальтазар Косса принял духовный сан и занимал при курии Бенедикта IX высшие должности. Был избран Папой во время «Великого раскола». Папский дворец при Иоанне XXIII стал поистине гнездом разврата. Сотни и сотни женщин прошли через постель Римского Папы. Ходили слухи об оргиях. И в 1415 году Собор, заседавший в Констанце, потребовал отречения Иоанна. Папа бежал, однако был арестован. Отнесён к числу антипап. При Мартине V стал епископом Тускуланским и деканом коллегии кардиналов. Прах Бальтазара Коссы был погребён во Флоренции в баптистерии собора Санта-Мария-дель-Фьоре.
— А рука?
— Это десница его, коей благословлял он и грешников, и праведников, коей держал папскую печать и давал облатку, коей ласкал он и совсем юных дев, и почтенных римских матрон... — тут красавчик-привратник подмигнул Николаусу. — Замечу тебе, брат Волк, добрая половина из женщин Иоанна была из суккубов. И он, поверь мне, знал об этом.
Ещё Бенедикт-Альпин поведал, что несколько лет назад пылауское братство Сатаны, одно из наиболее влиятельных сатанинских братств Ливонии, специально посылало людей во Флоренцию — похитить сии реликвии. Им трудно было — этим лучшим из лучших. Но они сумели-таки под покровом ночи проникнуть в собор и выкрасть из гробницы череп и правую руку антипапы.
— У нас всюду свои люди, — заверил Бенедикт-Альпин. — И руки у нас длинны, далеко могут достать...
Николаус хотел ещё спросить про реликвии, но тут громкий рык — рык хищника — послышался из тёмного угла.
Некое огромное тело, что-то косматое с двумя светящимися, как уголья, точками беззвучно выкатывалось на свет. Это было огромное, под потолок, существо, сидящее на фуре...
— Бафомет!.. Бафомет!.. — восторженно-почтительно воскликнули братья и сёстры и пали ниц.
Николаусу не оставалось ничего иного, как тоже распластаться на полу. Повернув, однако, голову, Николаус во все глаза, удивлённый, потрясённый даже, смотрел на Бафомета. Будто продолжилось действие вина, дурмана, и новое видение, сколь величественное, столь и кошмарное, явилось ему.
Впрочем Николаус довольно скоро понял, что исполин на фуре не был кем-то живым. Это только с первого взгляда почудилось Николаусу, что Бафомет — живое существо. Бафомет являлся чучелом, внушительных, правда, размеров, но чучелом и, без сомнения, талантливым механическим сооружением. Исполинский козёл с огромными витыми, крытыми золотом рогами, горящими глазами, с длинной косматой шерстью сидел на фуре, поворачивая в разные стороны голову, будто разглядывая присутствующих, шевелил ногами и постукивал о фуру копытами; из ноздрей его валил дым. Время от времени Бафомет издавал грозный рык. Сильно пахло горелой серой...
Козёл этот, великолепное творение, прямо-таки потряс ведьм и колдунов:
— О, Господин! Ты опять среди нас! Это честь!..
— Мы обожаем тебя! Возьми нас!..
— Разрушь нас! Сделай счастливыми!
Какая-то женщина, взбежав на подиум, простёрла к Бафомету руки и звонким голосом воскликнула:
— Мастер, помоги нам!
И тогда все поднялись с колен и вторили:
— Помоги нам, Мастер!..
— Нам, Мастер, помоги!..
— Мастер, нам помоги!..
— Помоги, Мастер, нам!..
Женщина, взбежавшая на подиум, повернулась к толпе и сорвала с себя харю вепря.
Николаус узнал... госпожу Фелицию, баронессу Аттендорн.
— Матушка!.. Матушка!.. — возликовала толпа.
Матушка Фелиция заговорила торжественным голосом:
— Братья и сёстры! Совсем уж близок великий день, которого мы всё ждём с таким нетерпением...
Бафомет жарко дышал у неё за спиной.
Фелиция продолжала, раскраснелось лицо:
— В тот день я представлю вам нашего Владыку. И вы увидите Антихриста воочию. И это будет последний день апостола. И это будет первый день новой эпохи — эпохи Сатаны, эпохи чистого Зла, эпохи торжествующих Смерти и Разрушения. Радуйтесь, братья и сёстры!
Всё собрание разразилось восторженными криками. Сатанисты хлопали в ладоши, топали ногами, блеяли, как овцы и козы, рычали, как волки и собаки, гукали, хрюкали, крякали, квакали, испускали во славу Дьявола ветры (да кто погромче, да кто попротяжнее; ревниво косились один на одного), смеялись, свистели и пели. Кто во что был горазд!.. Некоторые под шумок уже ощупывали друг друга, пытаясь определить, кто рядом — мужчина или женщина; сноровистые руки шастали под мантии и плащи...
— Отслужим же мессу, братья и сёстры! — призвала Матушка Фелиция. — Покажем Господину нашему, как мы его любим, как ему поклоняемся!..
— О, Мастер! Помоги нам! — гудела толпа.
Николаус не уследил, откуда в руках у Фелиции появилась глубокая и широкая чаша — потир.
Фелиция, трижды поклонившись Бафомету, — по обычаю ведьм, наоборот, — подошла к нему.
Бафомет склонил голову и как бы изумлённо смотрел сверху вниз на Матушку Фелицию. Николаус видел, что идол, будто живой, улыбался... Бафомет улыбался, обнажив ослепительно белые зубы и слегка тряся бородой.
— Помоги нам, — попросила Матушка Фелиция и поставила потир у ног Бафомета.