Лия
Шрифт:
– Спасибо, - сказала я, как только одну из бутылок вручили мне в руки, - Дан, а ты чем планируешь заниматься после всего этого кошмара? – спросила я, сделав первый глоток. Вкусно, но слишком приторно, его точно много не выпьешь.
– Я планирую развивать свой дар, и учиться дальше лекарскому делу. У нас ведь будет много детей, и я сам хочу лечить все их травмы, - ответил он.
– Замечательно, – восхитилась я, - свой лекарь, в такой большой семье как наша, жизненно необходим.
– Я тоже об этом подумал, -
– Дан, я понимаю, что на это не было времени, но вы с Рифом еще не думали, как связаться с моим миром? – спросила я, от волнения начав теребить подол своего короткого платья.
– Думали, но пока все только в теории, нет времени проверять, - ответил он.
– Лия, я думаю, тебе стоит переодеться, - сказал хриплым голосом Дин.
Я посмотрела на подол, и поняла, что он неприлично задрался. Да и вообще, к Регону я в таком виде точно не пойду.
Зайдя в гардероб, быстро надела брюки, футболку, сверху накинула куртку. На ноги натянула высокие сапоги на шнуровке. Посмотрела в зеркало, и осталась довольна своим отражением. Хоть на лице и была усталость, все равно я как будто светилась изнутри, и распространяла вокруг себя ауру счастья.
Выйдя из гардеробной, увидела как Дан собирает бутылки с напитком и сумку с колбами. Увидев меня, он улыбнулся и сказал:
– Все хорошо, нам разрешили прийти!
***
– Хорошая новость, - улыбнулась я, - пойдемте!
Дин открыл портал, и мы вышли как всегда на верхнем этаже темницы. Заключенных в камерах не было, что было странно наблюдать.
– А где все заключенные? – спросила удивленно я
– Мы их перевели в темницу моего дворца, - ответил мне Дин.
– Почему?
– Они отбросы общества, падкие на все запретное. Мы побоялись оставлять их рядом с Регоном. Неизвестно на что он способен, - пояснил мне Дин.
– Действительно, как то я об этом не подумала, - пробормотала я.
Пока мы спускались по винтовой лестнице на нижние этажи, я себя настраивала морально на встречу с Регоном. Он был тем, кого я боялась, тем, кто вызывал во мне животный ужас, и все мои инстинкты кричали «Беги! Беги как можно дальше!», каждый раз, когда я видела его. Даже тогда, в первую нашу встречу в переулке.
И теперь, когда он загнан в клетку, я все равно внутренне напрягалась, а руки начинало трясти, только от мысли что я его увижу.
Взявшись за ручку двери, я вздохнула, зажмурилась, собираясь с мыслями, и выдохнув, резко открыла двери.
В комнате находились все мои мужья, они что-то обсуждали, когда я отворила двери. А когда мы вошли, все они посмотрели на меня, оценивая мое психическое состояние. И я не должна была показывать, что мне страшно, иначе меня выпроводят отсюда, и не позволят присутствовать на допросе.
– А вот и моя шлюха пожаловала, - послышался голос, идущий с середины комнаты, голос от
Вздохнув глубже, я прикрыла глаза, а открыв их, страха уже не было. Сейчас он будет дерзить, выводить из себя, стараться больнее куснуть, потому что он пойманный дикий зверь, ему страшно, он не знает, что будет дальше, и его естественная защита, это нападение. И сейчас ему остается только словесное и моральное давление. Жалкий вампиреныш!
– Следи за словами, мразь - оскалился Кир.
– Все хорошо Кир, - улыбнулась я ему, - меня не заденут его слова. И тебя они тоже не должны трогать, это всего лишь слова злобного, больного существа.
– Ты права, - сказал Кир, а из клетки послышалось яростное шипение.
Я медленно перевела взгляд на середину комнаты, и встретилась взглядом с этими страшными глазами. Регон был в ярости, в бешенстве, в страхе, но и где-то на глубине плескалось отчаяние и боль. Что же заставило главного следователя пойти против своего мира? Стать таким? Что произошло в его жизни такого, что стало переломным моментом? Вряд ли он сам расскажет, а по-другому узнать не удастся. Да и не нужно оно мне, своей головной боли хватает!
– Скоро вы все сгинете, - оскалился Регон, - скоро в этот мир придет хаос и боль, и я буду в первых рядах наблюдать за вашими мучениями, вместе с вашей женой на поводке, которая в тот момент, когда вы будете медленно умирать, будет вылизывать мои яйца.
– Перспективные планы на неосуществимое будущее, - сказала я, - боюсь даже если мы и проиграем войну, то меня тебе не видать Регон.
– Ооо, поверь, вы проиграете эту войну, и ты станешь моей подстилкой, - пропел он самодовольно.
– Допустим, что мы проиграем, - спокойно сказала я, - но твой хозяин Мирос не отдаст меня тебе. Ты проиграл эту войну Регон, все, за что ты боролся, не будет принадлежать тебе.
– Мирос сам пообещал отдать тебя мне, - прокричал тот в бешенстве, брызгая слюной.
– Может и так, да только я думаю Мирос тот бог, который не держит свои обещания, - улыбнулась я, - а после нашей с ним встречи, он вдруг с чего-то увлекся мной, даже зов кинул с другого мира. Как думаешь, зачем ему это, если он обещал меня тебе?
– Этого не может быть, - бился в клетке Регон, - ты врешь. Лгунья!
Я пожала плечами, и, чувствуя, как у меня начинает клонить в сон, быстро сделала пару глотков из бутылки.
– Ты жалок, - услышала я голос Давара, и, посмотрев на него, увидела в его глазах призрение и отчаянное желание отомстить.
– Это моя игрушка! Мирос не посмеет так со мной поступить! – кричал Регон.
– Спустись на землю, - рыкнул Зит, - ты пойманный преступник, предатель, а он создатель своего мира, мощный, могущественный бог! Ты думаешь, он будет с тобой считаться? Ты очень сильно заблуждаешься!