Логофет Василевса

Сапаров Александр Юрьевич

Но все же пока первое разобраться с касогами, второе совместно с войсками брата Ярополка вытеснить половцев, а главное нет людей, а они очень и очень нужны.

Такие мысли обуревали меня, когда я карабкался на гору вместе с безмолвно сопровождающей меня свитой. По дороге тихо сказал старшему охраны:

– Половцев этих тоже грузить на корабль. Молодые еще, поработают в каменоломнях,- а про себя добавил,- хоть узнают, что - такое работа.

Гора оказалась горой только по названию, но все же с нее открывался хороший обзор и я с удовольствием посмотрел на окружающую панораму и синеющий невдалеке таманский полуостров. Мельком посмотрев остатки Пантикапея, и выслушав десяток историй о закопанных здесь несметных сокровищах, мы спустились в резиденцию префекта, который,

немного успокоившись, рассказывал мне о местных проблемах. Я делал вид, что внимательно его слушаю, кивал головой. Но мысленно я уже разбирался с касогами. Было совершенно понятно, что нельзя думать сразу обо всем. И хотя я уже, мысленно, застолбил вершину горы под столицу, пока только юга будущей Руси, вначале надо было полностью сделать безопасным Таманский полуостров и земли по течению Кубани. К концу дня я распрощался с местной элитой и отбыл обратно в Тьмутаракань. Меня усиленно зазывали на вечерний пир, но я предпочел оправиться в более безопасное место - свой княжеский дворец под бок к жене. По прибытию в гавань Тьмутаракани, первым делом я решил вопрос с со степняками, а затем уже с освобожденными рабами все взрослые пленники были отправлены под присмотр префекта, с пожеланиями их хоть, как-то накормить. А завтра я уже найду им занятие. По крайней мере, заниматься таким неблагодарным делом, как отправлять их по месту бывшего жительства, я не собирался. Женщин, так как девочек среди пленников не оказалось. Зато мальчишек было почти около сотни, все они были усажены на телеги и отправлены в монастырь.

Я даже слегка пожалел Зосиму с Досифеем, на которых, неожиданно, гораздо раньше, чем мы рассчитывали, свалилось молодое пополнение.

Конечно, не всем из этих детей удастся стать воинами церкви, но остальные могут стать монахами, писцами, да мало ли еще кем.

Я сидел в своем кабинете, раздумывая о завтрашних делах, когда в комнату вошла Варя.

– Глеб, ты, как всегда в своих мыслях, не забыл еще о моем существовании?

– Ну что, ты, как я могу забыть о том, что у меня есть молодая и красивая жена.

Я встал и обнял свою любимую. Все-таки иметь женой дочь Василевса с одной стороны хлопотно, но зато с другой она была очень образована для своего времени и возраста. В некотором смысле она была значительней образована, чем я, не знавший, кто такой Аристофан, или Еврипид. Может быть, потому нам и было легко друг с другом. Общение Варвары со своей старшей сестрой, бывшей без сомнения выдающейся женщиной этого времени, принесло свои плоды. Она могла думать приходить к правильным умозаключениям, и в тоже время оставалась женщиной в полном смысле этого слова.

Выслушав мои слова, Варя продолжала стоять и скептически улыбаться, глядя на меня.

– Глеб это же все слова, а вот доказательств я совсем не вижу,- продолжая ехидно улыбаться, сказала она.

Я легко подхватил ее на руки и понес в нашу спальню.

Как обычно рассвет пришел, неожиданно быстро. С утра я отправился в стан киевских ратников. Вернее это был уже стан гуляй-поля. Когда я туда добрался, на огороженной территории стояли собранными десятки больших деревянных повозок. Да уж, если бы не мой, уже немного заработанный авторитет, Василевс никогда бы не потратил столько денег на строительство всего этого гужевого транспорта. Мне пришлось долго убеждать его, да еще и своего отца, который в силу более частых сражений с половцами видел, как эффективна была защита телегами кочевий половцев, и поэтому его было уговорить гораздо легче.

А вот когда согласие главных финансистов проекта было достигнуто и начались сложности. Я ведь знал только в общих чертах, как должна выглядеть такая телега, поэтому мне пришлось дневать и ночевать у мастеров, которые делали эти телеги, да притом надо было сделать их разборными, чтобы можно было доставить их морем в Тьмутаракань. Но все проблемы постепенно были решены, кроме того, большая часть, оружейных мастеров Константинополя, изготавливала нам арбалеты, из расчета восемь штук на телегу, исходя из того, что во время боя, за деревянной стеной в одной телеге будет сидеть не менее восьми арбалетчиков. В основном из-за ожидания всего

этого вооружения я просидел в Константинополе до ранней весны.

Владимир Всеволодович обещал, что Ярополк с полками легкой кавалерии появится за Доном, когда полностью просохнет степь, где-то к середине июня. А мы с Ратибором вагенбургом должны подтягиваться со своей стороны Дона. И затем вместе идти в сторону кочевий, провоцируя половцев на нападения.

Я в сопровождении Ратибора медленно шел вдоль ровного ряда телег. Они вообще напоминали огромные пеналы, поставленные на колеса, только с обеих сторон в стенах этого пенала были проделаны бойницы для арбалетчиков и бойцов с пиками.

В каждой повозке лежали две мощных цепи, которыми могли бы соединяться телеги, чтобы их нельзя было растащить арканами. Кроме того, в каждой лежали две лопаты, две кирки и бочка для воды. На стенах в креплениях стояли сотни арбалетных болтов. В нескольких повозках, еще лежали щиты, для строительства мостов, если это будет нужно, ну и также весь инструмент для строительства плотов. Ведь нам придется для выхода с полуострова на оперативный простор форсировать не одну водную преграду.

В походе у нас будет построение в две параллельно идущие колонны, между которыми идут пешие воины. При опасности будет быстрое перестроение в четырехугольник или круг, как позволит местность, телеги скрепляются цепями и окапываются. И пусть попробуют кочевники взять эту получившуюся крепость. А в этой крепости будет для них небольшой сюрприз - три пушки, которые смотрели по сторонам, и были уже апробированы пушкарями. Их у меня сейчас было два десятка, и они уже не закрывали глаза и не падали на землю при каждом выстреле. Вот только со свинцом было не очень хорошо. Но поэтому планировалось иметь в запасе еще мелкий камень. И была еще ручная кулеврина, из которой я собрался стрелять лично сам

Но в отличие от пушкарей, возчикам надо было еще тренироваться и тренироваться, чтобы по команде они могли быстро перестраиваться, выпрягать коней, укрывать их за телегами, пока арбалетчики и копьеносцы занимают свои места.

Я сказал Ратибору несколько похвальных слов, которые он принял, как должное и сообщил, что завтра они начнут учебу по перестраиванию в колонны, построению каре и круга из телег, и, кроме того, наведению переправ и мостов.

В большом доме касожского князя Гуча шел праздник, самый сильный вождь собрал сегодня всю знать из ближайших поселков и городков. За длинными столами ближе к князю сидели седобородые аксакалы, не обращающие внимания на окружающих. Они пользовались редким случаем вкусно поесть на княжеском пиру. Далее по старшинству сидели главы больших родов. Первым из них был Адзарба. Высокий черноволосый мужчина с побелевшими висками, крючковатым носом, сидел и периодически кидал мрачные взгляды в сторону Гуча, особенно, когда тот в ответ на какую-нибудь шутку заливался смехом.

– Почему, так решили боги, - думал он,- мне, опытному и пожилому воину полжизни надо было добиваться своего. А этому все падает в руки. Вот и сейчас он собрал нас, обговорить захват ромейского города. Глупый юнец, возьмет один раз добычу, а что потом. Придут ромеи и все сожгут, или позовут на помощь русичей, Те уже брали с нас дань, могут и снова этим заняться.

– Эй, князь, Адзарба, ты меня слышишь?- раздался у него в ушах пьяный голос Гуча.

Так, что решил, ты с нами?

– Нет Гуч, в этот раз я не пойду с тобой,- решительно сказал Ардзарба, игнорируя взгляды своих спутников, умолявшие его согласиться,- но мои люди, кто желает, могут присоединиться к твоему воинству.

– Только что веселый, Гуч мгновенно помрачнел:

– Так ты, что князь, не веришь мне. В Таматархе мы возьмем золото, рабов. Сами сядем во дворце эпарха, и будем ставить условия ромеям.

Адзарба ничего не ответил, только посмотрел на собеседника ненавидящим взглядом.

Гуч, встал и, пошатываясь направился к выходу. За ним, как привязанные вскочили два телохранителя, огромные воины, единственные вооруженные в этом зале.

Отсутствие хозяина, как бы сняло напряжение, и скоро все заговорили, разбившись на небольшие группы.