Лох-несская красавица
Шрифт:
Нечисть обыскала всю округу, от озера Лох-Несс до морского залива Мори-Ферт. Повсеместно им рассказывали, что совсем недавно, вчера, позавчера, третьего дня, видели проплывающего бейтира, но… Никто из них ни одного разочка не смог увидеть Плесси. Пришлось так и доложить Бааван-ши.
– Ну, на нет и суда нет! Исчез, так исчез, умер, так умер, лишь бы в нашем доме никто из чужих под ногами не путался, – как-то легко смирилась с пропажей водяная фея.
Фейны
Да и немудрено, что никто не нашёл плезиозавра! После стычки с деревьями Плесси сразу уплыла на зов сердца, зов Аиды, в прошлое. Ей, конечно, было непонятно, с какой это стати дубы, словно живые существа, на неё набросились,
День был такой ясный, солнечные зайчики так шаловливо заигрывали с ней, то и дело внезапно выскакивая из ветвей, что сердце Плесси помаленьку оттаяло от льдинок злости.
– Может быть, я забралась на территорию дубравы, и дубы просто-напросто отгоняли меня ветками из своих владений, – стала даже оправдывать она негостеприимное поведение лесных великанов. – Ну, не рассчитали слегка силу в азарте, но они же – дубы…
Плохо только, что зов Аиды вскоре после этой схватки затих. Да и рыбы в реке было маловато для того, чтобы насытиться. Она и так уже плыла с открытой пастью, глотая всю живность, какая попадётся на зуб. Плесси с гастрономическим интересом стала поглядывать по берегам, где на вересковых пустошах паслись стада коз и ланей. Ходят же они на водопой! Не устроить ли засаду?
Но первой в засаду попала сама. Вернее, так она сначала подумала, когда на неё из береговых зарослей посыпался град стрел. Хорошо ещё, они оказались не отравленными. В остальном же для дублёной шкуры плезиозавра стрелы были, как слону дробинка. Осторожно высунув голову из кустов ивняка, ветки которого свисали прямо в воду, Плесси увидела, что стреляли не в неё. На прибрежной торфяной пустоши развернулась битва людей между собой.
Это толпа локленеков, так в древности называли норвежцев, теснила ставшее немногочисленным воинство фейнов – отборный отряд коренных шотландцев. Когда-то оно насчитывало ровно девять тысяч воинов. И не было ни одного горного склона, ни одной пустоши, которая бы не помнила былые подвиги фейнов. Но прошло много лет, как погиб от рук своего сына Гарба бешеный Кенен, умер сын вождя Фина Мак-Кула, непобедимый Осгар по прозвищу «Вождь людей». Давным-давно лежит в кургане русый Дирмед по прозвищу «Крепкий щит», погибший от укола ядовитой щетинки кабана. Правда, оставались ещё в живых Голл, самый сильный из всех фейнов, и Колрайт, самый быстроногий из всех бегунов. Люди сказывали, что когда он бежал во всю прыть, казалось, что бегут сразу три человека. Ну и, конечно, воинство по-прежнему возглавлял Фин. И пусть он был не самым сильным, зато люди уважали его за мудрость и незапятнанную честь. Есть даже поговорка: «Друга в беде ни разу Фин не покинул». Поговаривают, что один зуб у вождя был волшебным. Когда Фин нажимал на него, то сразу становился мудрее.
Скандинавы-локленеки, осыпая фейнов стрелами, мечами и копьями прижимали их к самому берегу. Тут бы и пришёл конец остаткам славного воинства, если бы не… Плесси.
Увидев огромную голову чудовища, с любопытством наблюдающую из зарослей за битвой, и её не менее громадные зубы, фейны сначала в ужасе остолбенели, а затем завопили, показывая на плезиозавра:
– Бейтир, бейтир! Он пришёл за нами!
Локленеки, издали не сразу разобравшие, почему это противник перестал драться, решили, было, что Фин приказал фейнам сдаться на милость победителя, чтобы большинству рядовых воинов удалось выжить.
– Ха-ха-ха! – зловеще засмеялся их предводитель, король Локлен, обращаясь к предводителю фейнов. – Оказывается, в прошлый раз Серый пёс не разорвал тебя на куски в Большом ущелье, теперь придётся нам сделать это самим. Милость победителя – какая глупость!
Но Фин Мак-Кул не растерялся. Он нажал указательным пальцем на свой зуб мудрости и сразу же понял, что бейтир – не новая беда, а спасение для них. Он помчался прямо к голове чудовища, миновал её и по длинной шее, как по бревну, перебрался на спину Плесси. За ним последовали и остальные фейны. Они были отчаянными храбрецами, готовыми за своим вождём идти хоть в огонь, хоть в воду, хоть в пасть чудовищу.
Плесси была не против помочь людям, попавшим в трудную ситуацию. Она приподняла голову, вытянула шею, разинула пасть и рыкнула на преследователей, что, мол, совсем страх потеряли.
Локленеки остановились, попятились и, побросав оружие, бежали от бейтира Шотландского нагорья. Они бежали до самого побережья, там погрузились на лодки и вернулись домой, в Скандинавию. После этого король Локлен решил больше не возвращаться туда, где на стороне врага воюют такие страшные чудовища.
А Плесси осторожно спустилась в воду и, стараясь, чтобы её пассажиры не промочили ноги, поплыла по реке. Она решила отвести фейнов подальше от того места, где им грозила смертельная опасность. Вот только не учла, так как и сама не знала, что увозит остатки Воинства из их настоящего времени в далёкое прошлое.
С тех самых пор фейнов никто больше не видел. Остался один только сын Фина, бард Оссиан, который в этот злосчастный для себя день выбрал не участие в бою с локленеками, а состязание бардов у друидов. Он долго ещё жил после того, как фейны покинули этот мир. Даже став уже совсем дряхлым и слепым, Оссеан бродил по Шотландии, оплакивая в своих песнях исчезнувшее неизвестно куда Воинство фейнов. Одни говорят, что все фейны погибли в этом последнем бою с локленеками. И холм в Ивернессе, похожий на плывущую ладью, насыпан над их братской могилой. Другие утверждают, что они всё ещё живут где-то на краю света, на зелёном острове вечной юности, в Стране Света.
Сама Плесси тоже, конечно, толком не знала, где именно и в каком времени она распрощалась со спасёнными ею людьми. Зато хорошо запомнила, что фейны, будучи отличными охотниками, этому занятию они посвящали всё время, свободное от войны, попросили её задержаться. Не прошло и полдня, как охотники, возглавляемые самим Фином, вернулись. Они принесли столько дичи, что даже плезиозавру хватило наесться до отвала.
Встреча с троллем
Плесси так разморило, что она прямо средь бела дня улеглась спать на тёпленькой отмели, да ещё и под палящим солнышком. Любой человек обгорел бы так, что кожа слезала бы лоскутами, а дублёной шкуре лох-несского чуда – хоть бы хны. Плезиозавры любят тепло! Она проспала до глубокой ночи. Пробудившись, Плесси пошлёпала по воде ластами, покрутила длинной шеей. На этом вечерняя зарядка была закончена, и она отправилась в путь-дорогу. В принципе, плезиозавру было всё равно, днём плыть или ночью. В мутной воде так и так пробираться приходилось почти на ощупь, полагаясь больше на слух и этот самый «ощупь». Но время от времени она всё-таки высовывала голову из-под воды, проверяя, нет ли на берегу какой-нибудь новой напасти. И такая однажды нашлась!
На самом берегу, под сенью громадной скалы с плоской, как будто когда-то давным-давно стёсанной, но сейчас уже совсем замшелой стеной, обращённой к реке, сидел… Плесси было трудно даже представить, кто это был. На Биармии таких существ она никогда не встречала. А здесь, на Земле, их называли троллями. Когда-то в старину тролли были самым обыденным явлением, частью повседневной жизни людей. Постепенно, с исчезновением дикой природы, люди стали варварски вторгаться во владения пещерных жителей, оттесняя их всё дальше и дальше, глубже и глубже под землю. А в то время, в котором оказалась Плесси, тролли встречались сплошь и рядом. Угораздило встретить его и лох-несской красавице. Даже по сравнению с плезиозавром тролль отнюдь не выглядел мелюзгой. Развалившись на берегу, он, как самый обыкновенный мишка, занимался рыбалкой. Опустив в воду огромные ручищи, рыбак, как сквозь решето, пропускал воду сквозь пальцы. Поросшие мхом и лишайником, переплетённые ползучими лианами, пальцы служили отличной заменой невода. Тролль то и дело подносил к каменной щели, служившей ему ртом, огромных лососей.