Лоханка
Шрифт:
Зашёл с крыльца, прокрался на цыпочках мимо спящего Кобыланды и присел рядом с бойцом, придерживая переднюю стенку, уже отсоединённую от остального. Какой культур-мультур! Даже и не знал, что на нашем заводе так хорошо делают. Я тогда научил электриков, да и не заглядывал больше сюда. Кузьмин их проверял при приёмке — вроде претензий не было. И немудрено, если тут такая икебана! А это что за незнакомая связь?
Кажется, я спросил вслух.
— Так переключатель средневолнового передатчика, Иван Сергеевич!
— Не понял, — удивился я. — Писано же было в руководстве, что рация коротковолновая.
— Так она и есть коротковолновая, —
Я упёрся взглядом в гнутое из металла шасси, из которого торчали радиолампы, пачки пластин переменных конденсаторов, заглянул сзади, где натянулись между изолирующими колодками резисторы и разной формы незнакомые финтифлюшки. Ох так ничего себе технический прогресс! Вообще непохоже на первый экземпляр, побывавший когда-то у меня руках.
Проснулся Кобыланды. Похоже, моё изумление не было беззвучным, а дремлет он чутко.
— Принимает? — спросил он у радиста.
— Так точно. Клемму переобжал.
— Ступай, Игнат, прогуляйся до ветру. Я послушаю, — мой друг отправил прочь лишние уши. — Что, понравилось? — это уже вопрос ко мне.
— Тут маркировано не по-нашему, — ответил я невпопад.
— У Софико есть родня. Из бывших. Эмигрировали они после революции. Вот один троюродный и делает маленький гешефт. Оттуда готовые блоки, отсюда — чёрная икра. Ну а канал передачи… хм, — Кобыланды помедлил немного. — Да не надо тебе этого знать. Завод покупает сборку у артели «Красная медь», прячет в самодельный кожух — всем хорошо. Не бери в голову и про наш разговор забудь.
Через три дня с противоположной стороны начали возвращаться грузовики. Некоторые везли раненых. А ещё через пару дней приволокли на тросе несколько повреждённых «бранзулеток» — их переправили на наш берег всё тем же понтонным паромом.
Потом я наблюдал возвращение батареи трёхдюймовок: установленные в грузовых отсеках гаубичной длины стволы казались обрезами зенитных орудий — так уж придумали их устроить. Плыли пушечные транспортёры неважно, глубоко погрузившись в воду, отчего сердце замирало — уж очень немного оставалось на поверхности высоты до обреза открытого кузова. Странные чувства они у меня вызывали — эти уродцы. С одной стороны направленные при транспортировке вверх стволы выглядели очень убедительно и производили грозное впечатление. С другой — стрелять из них было можно только при больших углах возвышения, когда отдача направлена преимущественно в землю. Грубо говоря, цели, расположенные ближе трёх километров были для этих орудий досягаемы только с применением ослабленного заряда — так уж получились у нас возможные углы возвышения, что пришлось вернуться к раздельному заряжанию. При попытках стрелять прямой наводкой из-за малой массы машины происходила такая её раскачка, что ствол задирался и снаряд уводило вверх.
Словом, это оружие работало только с закрытых позиций или издалека. Наши попытки создать сзади опору в виде бульдозерного ножа-отвала к успеху не привели — с ним транспортёр окончательно перетяжелялся, разбалансировался и в воде погружался кормой вперёд. Слишком маленькую и лёгкую машину мы сделали…
Наконец появились основные действующие «лица» — транспортёры с десантом. Они деловито вступили в реку
«Фигурка» же направилась в нашу сторону. Комкор — вот кто торопился выразить нам своё… интересно, что?
— Ну, вы и прохиндеи, — заявило начальство, сидя в заставской столовой и уплетая за обе щёки аппетитно пахнущее горячее варево. — Это же просто машина войны какая-то, а не конвойный батальон. Чуть какое затруднение встретят — подтягивают артиллерию и крошат японскую оборону с зарытых позиций.
— Большой расход снарядов, — вздохнул Кобыланды. — Нам бы нормальные самоходки, чтобы могли работать прямой наводкой, не опасаясь никакого огня…
— Что за самоходки? — вскинулся комкор.
— Вроде танка, но без башни. С толстым лбом и мощной пушкой.
— Такие не плавают, — одёрнул я размечтавшегося друга. — Сразу лишишься свободы маневра. Да и ресурс ходовой у них заметно меньше, чем у нынешних лёгких транспортёров.
Проверяющий передал опустевшую миску повару и жестом потребовал у ординарца бумагу и карандаш:
— Ну-ка, нарисуй в общих чертах, — повернулся он ко мне.
— Не, ну нормальную пушку нужно ставить на более тяжёлую машину, а для этого потребуются двигатели куда как мощнее. Наши-то крошки на своей мягкой подвеске так и будут подпрыгивать от каждого собственного выстрела.
Несмотря на столь категорическое утверждение, я принялся прорисовывать вариант удлиненного до пяти метров корпуса, добавив с каждой стороны по два катка — это позволяло мне увеличить массу машины тонн до семи с половиной. Тогда в лоб и в щит пушки удавалось поставить листы толщиной миллиметров двадцать пять, но крыша боевого отделения и часть его задней стенки надёжно не влезали в балансировку, а поворот ствола ограничивался теми самыми пятнадцатью градусами, что я и обещал когда-то. И, судя по всему, без дульного тормоза никуда не денешься. А это значит, что при стрельбе из окопа пороховые газы поднимут столбы пыли.
Получившийся силуэт показался мне знакомым — не иначе — в будущей войне нечто подобное применялось какой-то из сторон.
— Вот, — сказал я завершив эскиз. — Но плавать эта машина не будет никогда. И вообще, в пределах имеющейся концепции унифицированной ходовой части достигнут предел, как размера повозки, так и её массы.
— Штабную ещё нарисуй, тоже длинную, но без пушки, — вдруг вспыхнул комкор. — В этой тесной жестянке едешь, словно жук в спичечном коробке, толкаясь плечами на каждом ухабе. Но, чтобы плавала, — спохватился он, — негоже командиру отставать от своих частей.
Мы с Кобыланды переглянулись, и я принялся за работу — у нас появился союзник.
— Так, прохиндеи! — оглядев моё художество, «союзник» придал своему лицу недоверчивое выражение, — как я понял, для обеспечения одного батальона в бою требуется ещё и авторота?
— И инженерный взвод, — кивнул Кобыланды.
— А откуда всё это взять? — погрустнел наш недавний оппонент. — Впрочем, — добавил он спустя минуту, — мысль о разворачивании конвойных батальонов в полки я поддержу, а там будет видно.