Лола Карлайл покажет всё
Шрифт:
Собака отвела уши назад и медленно придвинулась ближе. Пес лизнул хвост морского окуня и был шлепнут по носу. Пришлось отступить еще раз.
Макс оглянулся на дверь камбуза, затем понизил голос.
– Перестань вести себя как кошка и разделайся с ним. Давай. – Он не мог заставить себя назвать пса его женоподобным именем, и остановился на другом варианте, – Покончи с этим, Кро, и покажи этой рыбине, кто тут босс.
Ощутив мужскую поддержку, Крошка двинулся к голове рыбы, дважды ее обнюхал, затем лизнул ее глаз.
– Да, хороший мальчик.
– Крошка! – Лола вышла из
Макс не припоминал, чтобы брал на себя подобное обязательство.
– Твой пес не слишком послушен.
Внутрь ларя Лола поместила два замороженных многоразовых пакета геля.
– Лед в морозильнике почти растаял, а этот всё еще твердый, – сказала она. Взглянула на него и добавила, – вперед и клади их.
А еще он не помнил, что нанимался к ней в подхалимы.
– Эта честь принадлежит тебе.
– Здорово. Твои руки все равно уже пахнут рыбой. – Она оглядела себя. – А я в белом.
– Ага. – Он встал на колени около холодильника и положил рыбу внутрь. Его рыбацкий стул резко сдвинулся на несколько дюймов по палубе, и он взглянул на собственную удочку, согнувшуюся практически пополам.
– Боже, – воскликнул Макс, и быстро поднялся, едва ощущая боль в боку, адреналин промчался по его венам. Он схватил удочку и, сматывая леску, двинулся к площадке. – Принеси сеть, – прокричал он Лоле. На площадку накатывали волны, и океанская вода хлынула ему на ноги. Он потянул наконечник удилища и сматывал леску как безумный. По сравнению с двумя озерными форелями, которых он поймал, эта рыба была подобна «Бьюику»[84].
Он мельком увидел красное пятно под голубой поверхностью воды. Лола загребла его сетью, и он немедленно отнял ее у нее. Держа удочку в одной руке, он изучал блестящего красного луциана. Должно быть, он весил, по крайней мере, двадцать пять фунтов[85].
Опять он проследовал за Лолой к корме и удалил крючок.
– Ты только посмотри на него, – сказал он, встав на колени и положив рыбу на палубу. Это была самая прекрасная вещь, увиденная им за долгое время, с симпатичными красными чешуйками и колючими плавниками.
– Это просто рыба.
Он встал и на несколько шагов отступил, чтобы восхититься своим уловом.
– Она громадная.
Лола сложила руки на груди.
– Что ж, я поймала больше тебя.
– Обе твои рыбы, вместе взятые, весят меньше, чем моя.
– Разве ты не слышал? Размер не имеет значения.
Он оглядел ее.
– Фигня. – Ее полные губки надулись, и он улыбнулся. – Только парень с маленьким достоинством верит в это дерьмо.
Ее брови нахмурились, на лбу появилась морщинка.
– Я просто знаю, что это правда.
Макс покачал головой и расхохотался.
– Я могу доказать, что ты не права.
– Спасибо, но как-нибудь в другой раз.
– В любое время, Лолита.
Глава 6
Лола поставила на дальнюю горелку белый рис, чтобы тот закипел, потом смешала в миске душицу, тимьян, кайенский
В любое время, Лолита, Макс практически прошептал ей на ухо. Ну, возможно не прошептал, и не на ухо, он стоял слишком далеко для этого. Но слова ощущались так, как будто он шептал их ей на ухо. Мужчина понизил голос как при интимных ласках, так что у нее волоски на затылке поднялись дыбом. В целом, не-слишком-неприятный-опыт. И это ужасно. Действительно ужасно. И опасно.
В первую ночь, когда она увидела Макса, то поняла, что он опасен, Лола просто не осознавала, что опасность в том, чтобы разглядеть в нем мужчину, а не вора и пирата. Она не хотела вглядываться в его избитое лицо и видеть под синяками сногсшибательный контраст: голубой цвет его глаз и смуглая кожа с темными волосами. Твердая линия челюсти и подбородка противоречила полным губам, которые могли бы показаться слишком мягкими у любого другого мужчины, но не у Макса. Его кровь на девяносто девять процентов состояла из чистого тестостерона, не оставляя сомнений, что он гетеросексуален на все сто процентов.
Она не хотела видеть в Максе мужчину. Мужчину, убивающего драконов. Мужчину, который спасает барышень и тонущих собак, а потом ловит и потрошит огромную рыбину.
Только после того, как он восхитился своим уловом со всех сторон и похвастался ее размером, словно это была самая большая рыба, когда-либо пойманная живьем, он, наконец, распотрошил всех трех рыбин. Макс освежевал их как настоящий профи, и так как они поймали больше, чем могли съесть за раз, то упаковали половину филе луциана и морского окуня в мешочки и положили их в дальнюю часть морозильника.
Пока Лола искала в камбузе специи, Макс отправился включить двигатели и помыться. В кладовой девушка нашла свежее оливковое масло, пять лимонов и рис. Пока рис готовился, она натерла четыре куска филе специями и добавила щепотку черного перца. Когда оливковое масло нагрелось до нужной температуры, она положила филе в сковороду и обжарила около семи минут с каждой стороны.
Она не считала себя изысканным поваром, но частью ее выздоровления от булимии стала наука, как поддерживать здоровые отношения с пищей. Наука, как снова правильно питаться. А научиться, как правильно есть означало научиться, как приготовить что-то большее, чем разогреваемые в микроволновке блюда «Лин Кьюзин»[86]. Лола взяла несколько уроков, но главным образом она училась, читая множество поваренных книг, которые собирала по всему миру.
Если точнее, их было сто двенадцать, и некоторые она не могла даже прочитать, потому что они были написаны на французском, итальянском или испанском. Она скупала их в течение последних нескольких лет своей модельной карьеры, когда ее болезнь не поддавалась контролю. Когда каждая мысль была о том, сколько грамм жира в куриной грудке. О карманных счетчиках калорий и вычислении того, сколько понадобится минут на беговой дорожке и степпере, чтобы сжечь баночку йогурта. А потом, в конечном счете, ее тотальная потеря контроля и безумные пирушки всегда приводили к отвращению к самой себе и походу в ванную.