Лола Карлайл покажет всё
Шрифт:
– Я действительно голодна, так что возьму всё, что у вас найдется.
– Я посмотрю, что смогу раздобыть для вас. – Медсестра улыбнулась и повернулась к двери.
– Кто-нибудь ждет, чтобы увидеть меня? – спросила Лола, останавливая ее.
Медсестра выглянула и оглядела зал.
– Нет. Шериф был здесь, но, кажется, он уехал.
Лола знала о шерифе. Он хотел расспросить ее о прошедших нескольких днях, но она отделалась от него до утра. Сначала он настаивал, но, наконец, смягчился. Лола предположила, что это потому, что она выглядит так же плохо, как себя чувствует, но откровенно говоря, ее не заботила причина сговорчивости шерифа. Она действительно устала, но очень хотела поговорить
– Вы не видели высокого мужчину с темными волосами и синяком под глазом?
– Нет. Думаю, я бы запомнила кого-то вроде него, – ответила медсестра, и ее белые резиновые сабо проскрипели по линолеуму, когда она покидала палату.
Лола почесала укус насекомого на горле, потом сковырнула пластырь, прикрывающий иглу капельницы на тыльной стороне кисти. Медсестра принесла ей немного овощного супа, ломтик хлеба, пудинг и кока-колу. Наевшись, она отодвинула столик-поднос и подумала о Максе. Лола задалась вопросом, где он, и когда она увидит его снова. Девушка не сомневалась, что он приедет, чтобы повидать ее прежде, чем покинуть штат. Они слишком многое пережили вместе, чтобы он уехал, не поговорив с ней. Макс спас ей жизнь, они занимались любовью. И да, Лола понимала, что ни для кого из них это не любовь, но это была тесная связь, о которой она никогда не будет сожалеть. Тем более что он стал единственным мужчиной, которого ей пришлось практически умолять о сексе. Ну, если не умолять, то убеждать это точно, ради всего святого.
Лола попыталась бодрствовать, уверенная, что скоро он приедет к ней, но ее одолела усталость. Ей снилось, как она отправилась в приют для животных к маленькому Крошке, и они оба оказались внутри в ловушке. Во сне она стучала в дверь и звала Макса, но он так и не появился.
Звук знакомого, с мягким южным звучанием, голоса разбудил ее.
– Лола Фейт?
Ее веки дрогнули, открываясь, и девушка взглянула на край своей больничной койки. Она посмотрела в запавшие воспаленные глаза отца. Они покраснели и слезились, как будто он не спал уже много дней. Его обычно румяные щеки побледнели, морщины на лбу стали глубже от волнения.
Рядом стояла ее мама, шелковый шарф прикрывал узел ее светлых волос, раньше всегда бывший идеальным. Сейчас одна сторона пучка была плоской, пряди из челки торчали надо лбом. Под глазами мешки, губы не накрашены.
Лола разрыдалась, и не девчачьими слабыми слезами. А ужасно горькими, захлебывающимися рыданиями, как в восемь лет, когда папа случайно оставил ее в «Тексако»[134]. Она испугалась до смерти, обнаружив, что он исчез, и исполнилась радости, когда он вернулся за ней десять минут спустя. Сейчас, в тридцать лет, она почувствовала то же самое, увидев, сколько страданий причинила родителям, и ей стало еще хуже. Мама и папа выглядели так, как будто прошло десять лет с их последней встречи неделю назад.
Мама кинулась к кровати и вытерла со щек Лолы слезы.
– Теперь все будет хорошо. Твои мама и папа приехали, чтобы забрать тебя домой.
– Они забрали у меня Крошку, – плакала она, – и отдали его в приют.
– Мы вернем твоего Крошку. – Папа похлопал ее по коленке поверх больничной простыни. – А потом ты отправишься домой, чтобы побыть с нами несколько дней.
У Лолы было миллион и одно дело. Бизнес, которым нужно управлять. Да, у нее работают компетентные люди, которые могут управлять делом в ее отсутствие, но Lola Wear, Inc., принадлежал ей. Она хотела пообщаться с поставщиками и маркетологами, получить первые номера нового каталога. Они готовились к выставке через три месяца, и девушка хотела увидеть предварительные эскизы их стенда. Но она смотрела на родителей и видела напряжение на их лицах;
– Ты приготовишь свои особые макароны с сыром и надрезанными сосисками?
Уголок рта матери задрожал, когда она улыбнулась.
– И ореховый пирог Каро[135].
Лола тоже улыбнулась, сквозь слезы. Ее мать была одной из нескольких ее знакомых, которые назвали пирог Пекан ореховым пирогом Каро. Впервые, с тех пор, так как она уехала, Лола почувствовала, что опять дома, но что-то мешало ей по-настоящему насладиться возвращением. Отсутствовало что-то очень важное.
Макс. Она не имела ни малейшего понятия, где он или почему он не связался с ней.
– Мы все умирали от беспокойства, – сказала мама. – Встреча семьи Карлайл в эти выходные, помнишь? Я знаю, все будут рады тебя увидеть.
Лола ощутила резкую головную боль. Она пережила шторм в море и наркокурьеров, только чтобы столкнуться лицом к лицу с кошмарами в виде кастрюльки зеленого горошка тети Вайноны. И на сей раз ей придётся столкнуться с этими ужасами одной, потому что Макс пропал без вести.
На военно-морской авиабазе в Ки-Уэсте Максу предоставили защищенную телефонную линию с Вашингтоном. Тот факт, что генерал Винтер ответил, намекнул Максу на неприятности, в которые он попал. Вторым намеком стал немедленно подобравший его и вылетевший с авиабазы в Пентагон «Пейв Хоук»[136].
В Пентагоне охрана провела его в офис на четвертом этаже. Он знал, что при свете дня отсюда открывается шикарный вид на реку Потомак[137] и Мемориал Джефферсона[138]. Хотя и ночью вид на ярко освещенный памятник был не плох.
Обычно Макс встречался с генералом в небольшом оперативном пункте в темных укромных уголках подвала. Это второй раз, когда Макса пригласили в офис. Учитывая это, да еще и поздний час, он понимал, что влип и приготовился к внушительной взбучке.
Генерал Ричард Винтер сидел за огромным столом из красного дерева; компьютерный монитор в одном углу, бронзовый орел в другом. Макс стоял перед генералом по стойке смирно. В течение получаса, пока его кости чуть не плавились от усталости, он объяснял всё, что произошло с тех пор, как он покинул Нассау в предыдущую субботу. Ну, возможно не всё. Он опустил несколько личных деталей относительно своего поведения с Лолой.
Генерал выслушал, затем разразился тирадой. Винтер был лысым, как шар для боулинга, имел большие густые брови и носил бифокальные очки. Он был единственным когда-либо встречавшимся Максу человеком, который впадал в состояние бешенства в мгновение ока. Это выглядело жутковато и предназначено вселять страх в мужчин.
– Предполагалось, что всё пройдет по правилам, Макс. Твоя задача была ясна!
– Когда оказалось, что данная мне информация просто дерьмо, не осталось никаких правил. И насколько я понимаю, есть только одна задача, сэр. Доведи дело до конца и проваливай. Я не потерпел неудачи. Подвели выданные разведданные.
Даже если генерал в целом был с ним согласен, Макс этого никогда не узнает. Тем не менее, тот продолжал мучить уши Макса, понося его последними словами. Некоторые ему нравились так сильно, что он повторял их снова и снова. Его фаворитами были полный идиот и засранец. Когда он закончил, то ожидал, что Макс съежится, как делало большинство мужчин, сталкиваясь с таким словесным запугиванием. Генерал должен был бы знать Макса лучше.
– Вот что мне в вас нравится, генерал Винтер, сэр, – сказал Макс, улыбаясь. – Вы не жалеете времени на лесть, прежде чем послать меня к черту.