Ломбард на навьем перекрестке
Шрифт:
С этими словами кот исчез, просто растворившись в воздухе. Осталась лишь зловещая улыбка – полумесяц, которая тоже развеялась.
– Думай! – подбодрила я себя, решив сначала перекусить. Скатерть самобранка, которую я вытащила наугад, была расстелена на полу.
– Ой, - охала скатерть грудным женским голосом. Сразу представлялась дама в возрасте, которая хлопочет у плиты. – Сейчас-сейчас! Накормлю!
На скатерти стали появляться яства, которых я отродясь не ела. Надо будет запомнить скатерть! Она начинает
– Не поняла, - нахмурилась я, пробуя наколоть гриб. Но тот отскочил от вилки. Я схватила руками, положила в рот, а потом …
– Тьфу! Это что за … - выругалась я, проверяя целостность улыбки. – Он что? Деревянный? Это что? Бутафория?
– Какая «фория»? – обиделась скатерть. – Это для красоты! Чтобы усе думали, что у тебя пир горой!
Я стала проверять, что из этого съедобное. Съедобными оказались только черствые сушки и чай в красивом блюдце. Пока я сидела и пила чай, придерживая блюдце, мой мозг лихорадочно соображал, что же делать!
– Может, непривычно им? – насторожилась я, глядя на сверкающие витрины. – Может, проще надо? Понятней?
Я притащила ларец из чужой спальни.
– Двое из ларца, одинаковых с лица, - позвала я, видя, как высовываются симметрично расцарапанные рожи. – Быстро все здесь переделать! Кокошники, ставни, избу, короче! В народном стиле!
Через полчаса все было готово.
– Стоять! – пригрозила пальцем я, рассматривая резной прилавок со свечой, лавки, накрытые расшитыми полотенцами и узоры. За дверью был склад, в котором все было разложено по полочкам в алфавитном порядке. – Мне, пожалуйста, кокошник и сарафан! И сапоги!
– Будет сделано, - сплюнули молодцы.
Я стояла перед старинным зеркалом, рассматривая сарафан, в котором можно сдавать угол цирку. В этом сарафане я казалась такой огромной. У меня даже свекольный румянец появился на щеках, что очень гармонировало с красным жемчужным кокошником.
– Нужно как-то привлечь людей! Начнем с богатырей! – подняла я подол сарафана и выходя из дуба туда, где пели птички, кричала горлица и шумел лес.
– Па-ма-гите!!! – взвизгнула я. – Спа-си-те!!!
И тут же негромко добавила «От таких низких цен, как у нас!».
Видимо, я кричала недостаточно громко и жалобно, раз ко мне не сбежались богатыри со всей округи.
– Помогите! – заорала я во все горло. – Спасите! У нас акция!!! Три богатыря! Три меча по цене четырех!
Но мне в ответ послышалось: «Ку-ку». Где-то неподалеку куковала кукушка.
– Кукушка, сколько мне жить осталось? – спросила я шепотом, втайне надеясь на долгую жизнь.
– Ку, - ответила кукушка и умолкла.
– А если хорошо подумать? – крикнула я, осматривая мрачноватый лес. Это неподалеку от поляны он казался вполне жизнерадостным. Но чем дальше в лес, тем больше жути он навевал.
Кукушка промолчала, пока я осматривалась по сторонам.
Видимо, мне не хватает надрыва и искренности! Где-то у богатырей наверняка есть детектор страданий. И они чувствуют, что помощь мне не нужна. По- другому объяснить это я не могу.
Внезапно лес заскрипел, застонал, а я растерялась. Послышались громкие шаги, от которых вздрагивала земля. Я сначала не поняла, как вдруг подняла голову и увидела великана!
– Помогите! Спасите! – завизжала я не своим голосом. Я не знала, куда деться! Он был такой огромный, что от его шагов ломались вековые деревья.
Я бросилась бежать, слыша за собой страшные шаги. Мозгами –то я понимала, что нужно был где-то притаиться, но ноги сами несли меня все дальше и дальше.
– Помогите!!! Спасите!!! – визжала я, не отдавая себе отчет. Огромная рука шарила промеж деревьев, в надежде ухватить меня. Но я пряталась и тряслась, как заячий хвост. Где-то потерялся мой кокошник, зацепившись за ветки.
– А ну иди сюда! – ревело что-то страшное, на что ужасно не хотелось оглядываться. Огромная босая нога наступила рядом, заставив вжаться в толстенную сосну.
Стоило мне броситься прочь, как рука ухватила меня, и меня подняли вверх. Сердце билось, как в последний раз. От ужаса я закрыла глаза, съежившись и замирая. Я чувствовала, как меня стегают ветки. А потом ветки кончились.
– Передай коту, что пока должок не вернет, никого на поляну не пущу! Буду кругами водить, но к дубу не пущу-у-у! – дунули на меня, пока я цеплялась руками за огромные пальцы.
– П-п-передам, - прострочила я от страха, как швейная машинка.
Меня стали опускать на землю. Стоило мне коснуться земли, как все исчезло. Не было ни великана, ни его руки. Ни ноги пятиметрового размера. Остались только я, поваленные сосны и мой кокошник, втоптанный в землю. Отряхнувшись, на негнущихся ногах, я побрела в сторону поваленных сосен. От страха ноги были ватными, колени прогибались, а я с ужасом осматривалась по сторонам, мечтая выйти из лесу, как можно быстрее.
Едва заслышав шум за спиной, я бросилась бежать, пока во что-то не врезалась.
– Я знаю, ты меня ужасно рада видеть. А уж как я рад тебя видеть, ты себе не представляешь! – послышался голос кота, пока я тряслась, прижимаясь к нему. Впервые в жизни, я почувствовала, как он погладил мои плечи.
– Там… т-т-т-там… - икала я от ужаса.
– Чудеса, там леший бродит,- усмехнулся кот, пока я слабо понимала, почему вцепилась в него, как в родного и сползаю вниз.
– Огромный, - выдохнула я, найдя в себе силы. – Он сказал, что д-д-должок… И не п-п-пускает!
– Твою мать! – выдохнул кот, поглядывая в сторону леса.