Ломовой кайф
Шрифт:
Сейчас, однако, ничего особо комического не наблюдалось, хотя, доведись Юрке увидеть в кино горского дедушку в папахе поверх противогаза, в типично «новорусском» пальто и джурабках с калошами, он небось не удержался бы от улыбки. Сейчас сверху, там, где плавало желтое облако «черемухи», постепенно сползавшее вниз по коридору, могли вот-вот появиться те самые салаги, о которых он давеча размышлял. То есть в принципе свои ребята, возможно, даже земляки Тарана, призванные из его родного города. Но именно к ним ни при каких обстоятельствах не должен попасть Магомад Хасаныч — таков приказ. А это значит, что ежели Ляпунова со всей группой намертво зажмут, то надо будет стрелять
Так было, например, зимой прошлого года, когда лишь благодаря той самой комической путанице с белыми «Нивами» Таран не дал областному авторитету по кличке Трехпалый, человеку, которого Магомад считал своим давним другом, продать аксакала с племянницами каким-то нехорошим людям, собиравшимся учинить над ним расправу. Правда, для этого Юрке пришлось взять Хасаныча на прицел и полчаса подержать на морозце перед вертолетом, пока не прибыли Ляпунов, Топорик, Милка и еще несколько «мамонтов». Потом, когда не вовремя оживший бандюга Ваня Седой, еще раз похитив Магомада, напоил его каким-то снадобьем, превратив в подобие биоробота, Таран с Милкой вторично выручили дедушку.
А вот прошлой весной, когда Юрка в компании с экстрасенсихой Полиной угодил на купленную Магомадом подмосковную дачу и охранники Магомада буквально вытащили их из короба, где они прятались, старичок проявил гуманность, хотя в принципе мог бы элементарно сдать парочку в милицию. По тогдашним обстоятельствам — при Юрке была чужая «пушка» и коробка со ста тысячами долларов — даже этот залет в отделение мог кончиться очень плохо. Но был вариант и похуже: никто не помешал бы Магомаду и его молодым помощничкам попросту спровадить незваных гостей в ближайшее водохранилище, а сто тысяч долларов употребить с пользой для себя лично или, допустим, пожертвовать на дело исламской революции, ежели эти деньги были им лишние. Но Магомад ничего, такого делать не стал. Правда, возможно, в этом проявились суперспособности Полины, которая поначалу о них толком не знала и лишь потом разгулялась вовсю…
Так или иначе. Юрка сохранил о Магомаде очень теплые воспоминания, а прошлым летом еще и узнал, что они вообще-то родня, хоть и очень отдаленная. И вот теперь его, возможно, придется убивать. Причем, может быть, именно Юрке!
Где-то далеко, скорее всего в длинном туннеле, ведущем от «Волчьей Пасти» до зала «третьего этажа», послышался шум.
Разобрать, что к чему, было трудно, но до Юркиных ушей долетело какое-то неясное восклицание, вроде бы: «Газы!» Вероятно, часть облака «черемухи» сквозняками вытянуло наверх, туда, куда уже добрались федералы. Если у них нет противогазов, то это может задержать салаг на какое-то время…
Между тем коридор вывел к ручью, стекавшему во тьму, где недалеко слышался шум водопада, низвергавшегося в «колодец».
— Так, — припомнил Ляпунов, — а «пан Сусанин» у нас наверху остался? Ждет-пождет, бедолага?
— Нет, — раздалось из темноты. — Я решил не дожидаться… Газ наверх потянуло, я спустился через «колодец» к водопаду и рюкзаки переправил.
Ствольные фонарики трех автоматов
— Здесь неподалеку, — произнес «Спайдермен», указывая вверх по течению ручья, — есть новый ход. Похоже, Ахмед сообразил, что можно пробиться через трещину, ведущую к «Берлоге». Рванули шашку — и ушли.
— Да, так и было! — кивнул Магомад. — Час назад это было. Сперва был взрыв. Не очень сильный, я даже подумал, что это на поверхности взорвалось, русские уже бомбили. Потом затопотали, автоматами забрякали. Все мимо моей камеры пробежали, последним Ахмед. Заглянул и сказал: «Магомад, я бы мог тебя убить, но мне пятьдесят тысяч „зеленых“ заплатили, чтобы ты к русским попал. Аллах акбар!» И дальше побежал.
— За час они не успеют дойти до «Берлоги», — заметил Ольгерд. — Они еще и сейчас там. Сколько их, уважаемый?
— Двадцать пять, может, тридцать. Всего больше сотни было, но Ахмед только земляков взял, — пояснил Магомад. — У него целая интербригада была. Арабы, афганы, турки, негры, бандеры, русские. Даже один немец был, правда, из Казахстана. Всех этих и чеченцев из других тейпов он воевать оставил, а сам ушел. Своих раненых тоже с собой унесли, а остальных гнить бросили. Он не мусульманин, это точно, и даже не вах-хабит. Отморозок, и все. Не знаю точно, но, наверное, он на двоюродного дядю надеется. Тот уже с русскими работает, вероятно, поможет сдаться и под амнистию попасть. Говорят в прошлую войну он так делал. Но если Ахмед когда-нибудь со мной на одну зону попадет — кукарекать будет, валлаги!
— Значит, если мы сейчас в эту новую дыру полезем, то можем на Ахмеда нарваться? — поинтересовался Ляпунов. — Догоним его, так сказать, на свою голову…
— А если останетесь, то к федералам попадете, — уверенно произнес Ольгерд.
— Вообще-то если не спешить, то можно и не догнать.
— Идем! — сказал Ляпунов. — Веди, Сусанин!
ПО ДОРОГЕ К «БЕРЛОГЕ»
Пролом, проделанный боевиками Ахмеда, оказался совсем недалеко — метрах в десяти вверх по ручью. Правда, калоши Магомада не могли служить достаточно солидной защитой от воды, и Топорику пришлось взгромоздить увесистого дедушку на закорки.
Большая часть камней, вырванных взрывом, упала вне ручья, в трещину, которая существовала и до взрыва. Ольгерд объяснил, что прежде эта трещина в стене туннеля, по которому бежал ручей, была всего сантиметров пять, но в половодье, когда талая вода заполняла туннель почти доверху, через нее под большим давлением хлестала вода, и за стеной трещина заметно расширялась, постепенно переходя в извилистую каменную осыпь, круто спускающуюся вниз. Так что, когда Ахмед рванул свой заряд, трещина просто расширилась на полметра, а камни, вывалившиеся из стены, добавились к осыпи.
— Юноша, — сказал Магомад Топорику, — дальше я сам пойду, тут уже не мокро. И противогаз, наверное, можно снять, «черемуха» сюда не дойдет.
— Осторожнее, папаша, — посоветовал Топорик, ставя Магомада на пол. — Камни скользкие, не оступитесь…
— Ничего, не беспокойся, дорогой.
— Как племянницы ваши поживают? — неожиданно спросила Милка. — Замуж не вышли?
— Сложное дело, — сказал Магомад, — потом расскажу, если живы будем…
— И вообще, господа-товарищи, — сказал Ляпунов, — трепаться поменьше надо. Впереди одни друзья, а сзади другие.