Лондон в огне
Шрифт:
Откашлявшись и прополоскав горло травяным отваром. Тиф вернулась с ведром в лавку — часы над прилавком громко тикали, доказывая, что мистер Лайвли вот-вот появится. Бой у часов был сломан — ремонтировать себе дороже. Тиффани мыла пол, изредка поглядывая в окно: Пламберс-роу жила своей жизнью, все чаще проезжали грузовые автоматоны и конные фургоны, мистер Плейг дометал отведенный его власти и метле участок перед номерами 15,13 и 11а, вот появилась молочница… Тиф отперла дверь, расплатилась за молоко, кивнула мистеру Плейгу, тот по-солдатски приставил метлу к ноге и вежливо приподнял свой потертый цилиндр. Пора бы ему пройтись по головному убору щеткой — Пламберс-роу теперь приличная улица и всякие сомнительные оборванцы портят вид.
Тиффани заперлась и домыла пол. Упражнения с тряпкой
Грязную воду Тиф выплеснула в канаву за задней дверью лавки. Без сомнения, использование городской канавы для личных нужд — деяние недопустимое и незаконное, но не самое тяжкое в жизни. Тиффани глянула на небо: смог уже сгущался, но туч пока не было. Можно рассчитывать на нескольких случайных покупателей — все чаще кто-то, проходя по Пламберс-роу, дабы срезать путь к трамвайной остановке, задерживался перед витриной — владелица уделяла рекламе товара самое пристальное внимание. Кстати, нужно выложить вчерашнюю табакерку и эту странную штучку.
Тиф оглядела пустырь и подхватила ведро. Огромное удобство этот пустырь: узкий, но проходной. За ровиком канавы (терпимо благоухающей), тыльные стены домов, выходящих на Гринфилд-стрит — благополучная улица, не слишком богатая, но приличная и спокойная. Окон в сторону пустыря мало, смотреть на канаву и неопрятные зады Пламберс-роу желающие едва ли найдутся. Что весьма благоприятно для торговых дел.
Тиф получала определенную (скорее, большую чем меньшую) долю дохода, скупая и перепродавая ворованные вещи. Очень осторожно и у очень проверенных людей. Боже упаси связываться с ворами и прочими проходимцами. Только приличные люди, только перекупщики. Большинство из них наведывалось в «Редкости» через дверь лавки, вполне открыто. Но порой и задняя дверь бывала полезна. Да и к выгребной яме со стороны пустыря куда удобнее подъезжать.
Тиф удовлетворенно кивнула обновленной крышке люка, еще разок глянула на кусты за канавой — зелень так и радовала глаз, и вернулась в дом. Вовремя — донесся колокол Бонифация, отбивавший девятый час утра, одновременно в дверь лавки постучали — мистер Лайвли был удивительно пунктуален, за что и получал свои двадцать три шиллинга в неделю.
Тиффани поздоровалась со стариком, тот отдал купленную газету, принялся снимать пальто… Начинался длинный торговый день «Редкостей»…
Удалось продать «египетскую» шахматную доску, несколько книг и огромную княжескую ложку из Петербурга. К полудню ручеек посетителей иссяк и Тиф отправилась на кухню, готовить второй завтрак.
За чаем обсудили с мистером Лайвли, стоит ли отдавать на реставрацию детский стульчик: инкрустация сохранилась недурно, но лак облез, предмет характерный, на любителя, продажа может и не окупить вложенные в ремонт деньги. Потом Тиф упомянула о дверце буфета, мистер Лайвли согласился, что устранять поломку нужно незамедлительно — мыши ужасно пронырливые создания и их визит грозит потерями, далеко выходящими за пределы пары шиллингов.
Держа под мышкой зонтик и завязывая ленты шляпки, Тиффани вышла на улицу. По Пламберс-роу с грохотом катила вереница груженных металлическими балками автоматонов, направляющаяся к верфи. Девушка зажала ладонями уши и поспешила к дому 11а, клубы пара и дыма, исторгаемые мощными механизмами, отбрасывало к стенам и Тиф почувствовала себя ночной путницей. К счастью, до нужного дома было не так далеко, девушка миновала парадную дверь, в нерешительности остановилась у прохода, ведущего к каретным сараям. Углубляться на чужую территорию, несомненно, было бы огромной дерзостью и верхом неприличия. Нет, Тиф не считала, что из окон соседних домов за ней непременно следят, но такая возможность не исключалась. Незамужняя девушка — легкая добыча для сплетен. Хозяйка «Редкостей» беспомощно огляделась и ткнула зонтиком в приоткрытую дверь в боковой стене — там у мистера Плейга имелась берлога, в целях экономии сочетающая обязанности мастерской, чулана для хранения инструмента и квартиры одинокого мужчины. Дверь распахнулась,
Мистер Плейг вежливо и исключительно громко поприветствовав визитершу, отложил отвертку и вышел на улицу. Круглолицый мужчина среднего роста с копной пегих волос и еще более пегими пышными бакенбардами. Едва ли кто-то из обитателей Пламберс-роу знал, сколько ему лет и откуда он родом, но все знали, что бедняга мистер Плейг глух как пень (что было не совсем так, поскольку правое ухо воспринимало громкие звуки, если его хозяин удосуживался вынуть ватный тампон, призванный защищать поврежденный орган слуха). Свой слух, а так же мизинец на правой кисти, сплошь истерзанной шрамами и глубокими синими точками, несчастный инвалид оставил в далеком Крыму, на холмах какой-то ужасной Балак-Лавы. Вернувшись в благодарную Британию, мистер Плейг получил взамен слуха и мизинца весьма скромную пенсию от Её Величества, вследствие чего был вынужден браться за любую работу в близлежащих домах. Где он обитал раньше и чем занимался до своего увечья, обитателей Пламберс-роу не слишком интересовало. Очень скоро доброжелательный и трудолюбивый инвалид стал привычной деталью не самой знаменитой улочки Уайтчепела.
Жестикулируя зонтиком и свободной рукой. Тиф попыталась объяснить характер неприятности, произошедшей с буфетной дверцей. Глухой мастер внимательно смотрел, кивая и всем своим видом подтверждая, что именно так и ведут себя возмутительно безответственные предметы обстановки.
— Непременно, мисс Лидл. Приду с инструментом и все сделаю. Возможно, придется менять винты. Нет, всё обойдется не дороже шиллинга, мисс Лидл.
Мистер Плейг недурно умел читать по губам собеседника. Но в данном случае, оживленная беседа с рисованием в воздухе буфета целиком и его деталей была несколько уместнее.
Удовлетворившись обещанием мастера заглянуть на место происшествия безотлагательно и уладить проблему. Тиф отправилась назад. У дома номер 15 девушка задержалась, дабы посмотреть на проезжающий легковой автоматон. Роскошные скоростные экипажи были редкостью на Пламберс-роу. Стуча шатунами, сияя начищенной латунью и огромными фарами, безумный механизм пронесся мимо: из хищно скошенной трубы вырывалась струя белоснежного пара. Пилот-хозяин глянул сквозь широкие пылезащитные очки на девушку на тротуаре и весьма фривольно поприветствовал, вскинув руку в перчатке к голове, защищенной желтым кожаным шлемом. Наглец и грубиян! И как только в фонарный столб не врезался?
Справляясь с раздражением, Тиффани вошла в лавку. Мистер Лайвли дремал в своем кресле, но на звон колокольчика встрепенулся и схватился за газету. Тиф вздохнула и принялась снимать шляпку…
Заглянуло несколько посетителей, удалось продать экзотический письменный прибор с таинственной родословной — мистер Лайвли почему-то считал его «древне-японским». Потом явился мистер Плейг с ящиком инструментов. Тиф проводила мастера на кухню и доверила буфет его заботам… Сочтя, что самое время почистить новые приобретения, хозяйка «Редкостей» занялась делом. После процедуры оказалось, что пилочка для ногтей выглядит значительно дороже, чем казалось изначально, а ее костяная ручка обладает очевидным изяществом. Тиф слушала, как возится с буфетом мистер Плейг, мастер выражал свое неодобрение упрямством дверцы громогласным хмыканьем. Бесспорно, война и глухота не делают людей изящнее пилочек для ногтей. Впрочем, в данном случае стоит проявить снисходительность.
У буфета замолкли, мастер закончил работу. Тиф чувствовала что он стоит за спиной. Хозяйка «Редкостей» склонила голову к плечу…
Мужские руки легли на ее грудь, Плейг поцеловал девушку в край открывшейся шейки — Тиффани не имела ничего против бритых губ, намного лучше, чем жесткие, пачкающие макассаровым маслом усы. Тискавшие ладони были горячими и жадными, но не чересчур грубыми. Тиф вывернулась из объятий — любовник не стал удерживать.
— Закончено, мисс Лидл. Три винта пришлось поменять. Будет держаться, не сомневайтесь.