Лондон в огне
Шрифт:
Снаружи у дверей лавки раздались крики, кто-то хрипло вопил:
— Приказано лично в руки! Особый пакет, чертт возьми!
Распахнулась дверь, боком ввалился констебль в форме полиции Сити — желтые знаки различия и пуговицы сияли, словно их только что начистили.
— В чем дело? — рявкнул Лощеный, отшатываясь и спасая свою поврежденную руку от неуклюжего гостя. Тот удержал равновесие, вытащил из сумки на боку конверт и отрапортовал:
— Срочный пакет. Приказано вручить и немедля ждать ответа.
Констебль сунул недоумевающему однорукому щеголю
— Жду, сэр!
От бабаханья шагов туповатого полицейского звенели стекла витрин и фарфор на полках. Лощеный хмыкнул и сунул послание одному из своих телохранителей:
— Взгляни, что там еще такое, Крис.
— Кажется, это газета, — с удивлением пробасил здоровяк-телохранитель.
— В каком смысле? — возмутился Лощеный. — Вскрой печать и…
Все присутствующие уставились на пакет — вскрывать там попросту было нечего — просто сложенная газета, довольно потрепанная. Вовсе не то что нужно туповатый посыльный из Сити передал…
— Что этот идиот мне всучил? — зарычал Лощеный. — Эй, парень, ты где?
В комнатах было тихо, лишь донесся краткий скулеж щенков. Тиффани вздохнула — не понимают зверюшки шума. Ну, не пропадут, доброхоты подкормят.
— Что за ерунда? — вознегодовал Лощеный. — В лондонской полиции собрались сплошные недоумки. Эй, кто-нибудь, возьмете у увальня пакет.
Инспектор Хантли двинулся во внутреннюю комнату, но тут входная дверь вновь распахнулась, и в лавку ввалилось двое борющихся людей. Тифф подавила вскрик досады — Плейг вздумал глупить.
— Фунт и еще шиллинг! Это моё, — ворчал ветеран, стряхивая с себя констебля.
— Сэр, я его останавливал, но он лезет будто глухой, — оправдался полицейский, хватая в объятья нарушителя спокойствия.
— Он и есть глухой, — сообщил инспектор Хантли. — Это сторож здешних домов. Эй, в чем дело, мистер Плейг?
— А, инспектор! — громогласно обрадовался Плейг, высвобождаясь из рук полицейского.
— Прошу прощения, но в таком неприятном случае я никак не могу уступить.
— Не стоит так орать, — морщась, заметил Хантли. — Что это на вас нашло?
— Мне здесь должны, — Плейг бросил краткий взгляд на хозяйку «Редкостей». — Фунт и еще шиллинг. За починку шкафа. Если вы арестуете мисс Лидл, тогда плакали мои денежки. Так не годится. Кто мне заплатит?
Краткой встречи взглядов хватило. Когда ласкаешь человека, спишь с ним и греешься об него, начинаешь человека понимать, даже не желая понимать. Плейг в ярости. Он еще разговаривает и врет полиции, но он уперся — в тюрьму Тиф не попадет!
Мужская твердость — жуткая вещь. Напрасно он так. Теперь в тюрьму попадут оба. И даже редких передач с воли уже не будет.
…На глухого дурня орали, Плейг ничего не слышал, не понимал, тупо толкуя о «своих деньгах» и размахивая руками. Нужный жест Тиф уловила — отходи в комнату, и беги к задней двери. Надо понимать, за дверью никого нет, иначе Плейг не стал бы рисковать. Это он свои бакенбарды толком не может подстричь, а в рискованных делишках лихим солдатом так и остался.
Куда?!
Тиф знала, что срок неважен — в тюрьме удастся протянуть от силы год. Нынешний кашель Брикстонской бельевой[2] подарен, там и одолеет. А «Редкости» уже чужие. Даже если обойдется без конфискации, наследников нет и лавка уйдет Короне. Будь оно проклято, стоишь у протертого прилавка, думаешь о том, что незваные гости жутко наследили на полу, а лавка уже не твоя…
Плейг, вопя во всё горло глупости, повторил жест. Тиффани осталась стоять на месте. Она знала, что не побежит. Некуда. Куда умнее было сдохнуть здесь, на огромном ложе темной спальни. Глупо, столько денег на микстуры выкинула…
Смотреть на Плея отчего-то было больно, Тиф опустила взгляд в пол. Грязно-то как…
— Уберите с дороги этого безумца! — скомандовал Лощеный. — Инспектор, прихватите эту обезьяну в управление. Возможно, он не только глуп, но и хитер.
— А?! Что он говорит? — в отчаянии ревел Плейг, заслоняя дверь. — Меня в полицию? А за что, а? Там деньги заплатят? Да не пойму я ничего. Иди! Ну, слышите меня, а? Где мои деньги?!
— С дороги, орангутанг! — брезгливо заорал сэр-красавец. — Скрутите его, в конце концов.
Констебли взялись за дубинки. Плейг прикрыл голову от не слишком сильных ударов — полисмены не желали разбивать башку подвинувшемуся умом ветерану. Охая, безумец кинул еще один взгляд на девушку — отчаяния и укоризны в нем было поровну.
— Да сдвиньте же его, остолопы, — шагнул в толкотню здоровяк телохранитель и ловко пнул глухого буяна в низ живота. Плейг охнул, сгибаясь от боли, но на ногах он все же удержался и внезапно крепко боднул обидчика. Тот не сильно пострадал, но отлетел к полкам, на него посыпались разномастные тарелки, фарфоровая кукла плюхнулась на макушку, игриво накрыла пожелтевшими кружевами юбок. Сэр-красавец и напарник незадачливого телохранителя захохотали. Джентльмен в черном сдернул с башки потасканную игрушку, швырнул на пол и хитроумным неуловимым ударом в лицо отбросил Плейга назад к двери. Удар был так силен, что глухой ветеран чуть не сшиб с ног констебля. Из широкого носа Плейга брызнула яркая кровь — похоже, переносица была сломана. Но жизнь, бывало, била ветерана и пожестче — Плейг вновь устоял, фыркнул алым и выхватил из рук констебля дубинку…
Тиф отвлеченно подумала, что сейчас он почти красив: окровавленный и разгневанный дикарь…
…Она не поняла, что за хлопки слышатся совсем рядом. Словно кто-то шутки ради принялся лупить тяжелой портновской линейкой по прилавку. Дурная шутка…
…Плейг еще стоял, вздрагивал, и странно дергал головой, кажущейся еще больше из-за вставших дыбом бакенбард. Потом колени подогнулись, и ветеран неуклюже бухнулся на пол. Пальцы разжались, но дубинка не спешила оставлять широкую мозолистую ладонь. Из-под тела медленно потек густо-красный ручеек. Пол был окончательно испорчен…