Лопух из Нижней слободки
Шрифт:
Они сидели за столом у деревянного барьера, обтертого людскими локтями, в пустой милицейской комнате, и вели среди ночи не казенный, а самый человеческий разговор, какого давно ждал Алеша. Его хотя бы слушали…
— Так это твое изобретательство в «Бюро добрых услуг»? — спросил милиционер, угощая Алешу сигаретой. — Видел. Дровишки так и летят! Режет, как бритва. Хм! — Он зажег спичку и покачал головой. — А теперь за Ариадну! Чтоб шейк бацала? И-эх, глупость!
Алеша в упор смотрел на старого младшего лейтенанта
— Талант, направленный на самообогащение, уродует личность! Чьи слова? Золотые!
Дал Алеше прикурить и снова помотал головой. А потом спрятал в ящик недописанный протокол и сказал:
— Иди спать! И смотри, не теряй голову! Запасной ведь нет.
Это все было, конечно, правильно, но Алеша шагал и думал… Уродует личность! Философия для устроенных! Ради Анки он готов был изуродоваться хоть физически.
Навстречу текли слобожане, работавшие в городе. Оглядывались на скамейку тети Вари: заиграет ли вечером баян? В последние дни тетя Варя не играла… Не было привычной музыки, и вот люди оглядывались на пустую скамейку. Онемела слободская улица. Почему? Почему вечерами тетя Варя не встречала слобожан бравыми маршами, как всегда?
И стало ясно вдруг, что она продала свой баян, чтобы дать деньги ему, Алеше! Как же он раньше не допер? Откуда ей было взять еще? Помидоров для рынка она не сажала…
Но ведь это был не просто баян!
6
Тетя Варя подняла глаза, улыбнулась:
— Бог с ним… с этим баяном…
— Держите деньги… Тут не все. Но я заработаю, добавлю, и купим новый баян. Увидите!
— Не нужно… Пальцы! Вот! Потому и продала, чтоб не мучиться…
— Как же?.. Что вы… Тетя Варя!
— Наплюй!
— Тетя Варя, — спросил он, — что же мне делать?
Она поняла, что он уже большой и еще мальчишка, который не отвык от учителей… Человеку в жизни нужен еще кто-то, хоть один, кому можно довериться. Всегда. Но еще она понимала, что не может научить его ничему такому, что сразу все исправило бы, изменило к лучшему.
— Нашел умную, — усмехнулась она. — Я своей-то жизни не сумела наладить… Ты спроси того, кто сумел.
— Богму?
Тетя Варя не ответила.
— Мать? — решился Алеша.
Тетя Варя опять промолчала, улыбнулась и сказала совсем о другом:
— Степан вон машину купил… Ящик ваш…
— У Степана поучиться?
Но тетя Варя смотрела мимо, задумалась, замолчала.
— Если серьезно сказать… по малому моему разумению… деньги… автомобили… — она махнула рукой, — мелочи все это! Особенно в молодые-то годы… Ящик хвастает: я дом построю! Лучше, чем у Богмы. Судьбу надо строить.
— Верно, тетя Варя. Я хочу…
— Подожди, — перебила тетя Варя, будто боялась, что собьется. — Я знаю, чего ты хочешь… Вы-то, молодые, хотите все сразу… Больно уж быстро все хотите! Быстрохоты! Оттого, наверно, что дано много… Вот! А судьбу сразу не построишь… Нет. У иного, глядишь, и дом и автомобиль есть, а судьбы нет… Это не так легко, Алеша, судьбу построить, но, по-настоящему, от этого только и радость… Вот, — опять сказала она и спросила: — Так и не знаешь, где она, Анка-то?
— Нет.
— Через милицию поищи…
— Родители Анки не хотят… Сергеич не велит. Верит: устроит жизнь, даст знать… Она такая. Молчок. Прыгнула, и, пока не выплывет, звука не дождешься. Анна Матвеевна отмахивается. Молвы на хочет. Дочь, одна-единственная, удрала! Что люди скажут? Делает вид, что все хорошо, улыбается, когда спрашивают об Анке, и письма, дескать, идут, а я от Верхового знаю, что не было писем… Ничего не было. Ни письма, ни телеграммы! А она улыбается…
— Ради молвы Анна Матвеевна… и на похоронах заулыбается!
— Сказал ей, а она: «Ты-то что лезешь?! Кто ты такой?! Не лезь!»
— Ты?
— Ну да…
— Да ты!.. Да вы!.. Это ж редкость!.. — Тетя Варя внимательно посмотрела на него. — У вас любовь. Это ж редкость! — повторила она.
А он сидел, сцепив руки.
— Давай я тебя чаем напою, — мягко сказала тетя Варя. — У меня варенье из абрикосов, в прошлом году привозили к нам на рынок аж из-под Мелитополя… Далеко ездить стали! У всех машины… Я в него лимон кладу, кусочками…
Чай пили, не разговаривая, как будто все сказали. Алеша похвалил варенье, тетя Варя расцвела и подложила.
— Я работать пойду, — сказал Алеша.
— Ну, это, конечно, лучше, чем дрова пилить… — засмеялась тетя Варя.
— Быстрохот! — усмехнулся и он.
— Экзаменов не сдал?
— И не сдавал.
— Куда пойдешь-то?
— На стройку.
— Не о том мечтал…
— А вы о чем мечтали?
Тетя Варя начала смеяться, закрывая рот ладошкой, так что ему виделась тыльная сторона с толстыми, набухшими венами. Вытерла слезы, выступившие от смеха на ее маленьких глазах, и сказала:
— На коня сесть и на водные лыжи встать.
— Зачем?
— Для любопытства… Не села и не встала…
— Я серьезно спрашиваю.
— Ах, Алеша, мальчик… О чем мечтала, с собой унесу… А ты, значит, в строители?
— По всему городу объявления висят. И работа интересная. Построим и здесь пятиэтажки вместо наших курятников!
— Когда-то, говорят, наша слободка давала городу рабочий люд. Теперь он поселился в городе, в хороших квартирах, а здесь остались мы… Вот!
— Много строят в городе.