Лорд Хорнблауэр
Шрифт:
— Они ждут, когда мы подойдем к ним, — сказал Фримен.
— Интересно, сколько они вытерпят, — отозвался Хорнблауэр.
— Эй, парни, что вы тут стоите и болтаете? — взорвался внезапно Фримен, обращаясь к группе матросов, возбужденно толпившихся у фальшборта. — Оружейник! Оружейник! Запишите имена этих матросов и подайте мне список к концу вахты! Эй, ты, помощник боцмана! Кольер, займи своих людей делом! Это королевский корабль, а не проклятый пансион для благородных девиц!
Тонкий луч рассвета прорвался сквозь серую пелену и озарил «Флейм», лежащий в объективе подзорной трубы Хорнблауэра. Он вдруг заметил, что
— Они не собираются стоять и дожидаться нас, — сказал Фримен.
— Парус! — снова раздался крик впередсмотрящего, — парус с подветренного борта!
Подзорные трубы повернулись все разом, словно управляемые единым механизмом. Большой корабль под всеми парусами, вплоть до бом-брамселей, вынырнул из тумана за мысом, идя расходящимся курсом с «Порта Коэльи». Хорнблауэр мгновенно понял, что это за судно, и не нуждался в разъяснениях Фримена.
— Французский вест-индиец, — произнес Фримен, — на полном ходу в Харбор-Грейс.
Один из немногих кораблей — прорывателей континентальной блокады, везущий бесценный груз зерна и сахара, призванный облегчить тяжелое положение Бонапарта. Он воспользовался выгодами, которые предоставил ему недавний шторм, разбросавший блокирующие эскадры, чтобы проскочить через Ла-Манш. Партия груза, доставленного в Сену, где концентрировалась мощь Империи, откуда расходилась система дорог и каналов, стоила двух, прибывших в какую-нибудь изолированную бухту на Бискайском побережье. Малые суда военного флота Британии, такие как «Порта Коэльи» и «Флейм», были построены и предназначены именно для того, чтобы не допустить подобных вещей.
— Его некому перехватить по пути в Харбор-Грейс, — пробормотал Фримен.
— Пусть идет, мистер Фримен, — громко сказал Хорнблауэр, — Сейчас наша забота — «Флейм». Он принесет по десять фунтов призовых денег на человека.
Когда это было сказано, в пределах слышимости находилось несколько матросов. Они разнесут это по всему кораблю. Когда люди будут думать о призовых деньгах, у них не возникнет расположения к мятежникам.
Хорнблауэр снова обратился к «Флейму» — тот уверенно держал курс на Онфлер. Еще немного, и он окажется во власти французов. Глупо было бы доводить ситуацию до крайности, хотя в таком случае оставалось только проглотить пилюлю, признав неудачу.
— Пожалуйста, лягте в дрейф, мистер Фримен. Посмотрим, что они станут делать.
Повинуясь движению руля и парусов, «Порта Коэльи» привелась к ветру. Хорнблауэр повернул подзорную трубу так, чтобы держать «Флейм» в поле зрения. Когда маневр «Порта Коэльи» стал понятен, «Флейм» тотчас же ему последовал, приведясь к ветру и застыв в неподвижности, привлекая взор белым крестом на фор-марселе.
— Снова начинаем сближение, мистер Фримен.
«Флейм» тут же двинулся в сторону Франции.
— Намек ясен как день, мистер Фримен. Ложимся в дрейф опять.
Понятно, что мятежники не хотят, чтобы «Порта Коэльи» подходила к ним ближе, чем она находится сейчас, далеко за пределами пушечного выстрела. Они скорее сдадутся французам, чем позволят ей сократить дистанцию.
— Мистер Фримен, не будете ли вы любезны спустить для меня шлюпку? Я собираюсь отправиться на переговоры с негодяями. Это могло быть расценено как признак слабости, однако мятежники наверняка осознавали преимущества своей позиции и в сравнении с его положением. Это не откроет им ничего нового, так как они прекрасно знают, что зажали в тиски и Хорнблауэра, и лордов адмиралтейства, и даже саму Британскую империю. Фримен не выказал никаких признаков сомнения в целесообразности того, что ценный капитан отдает себя во власть бунтовщиков. Хорнблауэр спустился вниз, чтобы упаковать приказы: не исключено, что понадобится продемонстрировать мятежникам всю широту полномочий, которыми он наделен. Хотя делать это стоит только в крайнем случае — это позволит им проникнуть слишком глубоко в замыслы лордов адмиралтейства.
Когда Хорнблауэр снова поднялся на палубу, шлюпка была уже спущена, и Браун сидел у румпеля. Хорнблауэр спустился вниз и расположился на кормовой банке.
— «Загребай!» — приказал Браун. Весла зарылись в воду, и шлюпка двинулась к «Флейму», подпрыгивая на коротких волнах эстуария.
По мере приближения Хорнблауэр рассматривал бриг: он лежал в дрейфе, но Хорнблауэр мог видеть, что его орудия выдвинуты, абордажные сети натянуты, и что у него явно нет намерения позволить застать себя врасплох. Люди стояли у пушек, впередсмотрящие на мачтах, уоррент-офицер, стоящий на корме с подзорной трубой под мышкой — никаких признаков мятежа на борту.
— Эй, на шлюпке! — раздался оклик.
Браун поднял четыре пальца — общепринятый знак, означающий, что в шлюпке находится капитан — четыре пальца говорили о том, что для церемонии встречи требуются четыре человека у трапа.
— Кто вы? — спросил голос.
Браун посмотрел на Хорнблауэра, получил от него утвердительный кивок и закричал в ответ:
— Коммодор сэр Горацио Хорнблауэр, кавалер ордена Бани.
— Мы разрешаем коммодору Хорнблауэр подняться на борт, но больше — никому. Отойдите в сторону, и знайте, что в случае, если вы попробуете выкинуть какой-нибудь фокус, мы отправим вас на дно.
Хорнблауэр ухватился вант-путенсы и вскарабкался по ним наверх. Матрос приподнял абордажную сеть, чтобы он мог пробраться на палубу.
— Будьте любезны дать приказ отвести вашу шлюпку в сторону, коммодор. Нам не к чему рисковать, — сказал голос.
Голос принадлежал седому человеку с подзорной трубой под мышкой, которого он принял за вахтенного офицера. Седые волосы, спускающиеся на уши, пристальный взгляд голубых глаз, разглядывающих Хорнблауэра из под седых бровей. Единственной вещью, вносившей диссонанс в его облик, был пистолет, засунутый за пояс. Хорнблауэр повернулся и отдал необходимый приказ.
— А теперь могу ли я задать вопрос о том, что привело вас сюда, коммодор? — спросил пожилой человек.
— Я желаю поговорить с предводителем бунтовщиков.
— Я — капитан этого корабля. Можете разговаривать со мной. Меня зовут Натаниэль Свит, сэр.
— Я буду разговаривать с вами только при условии, что вы являетесь также предводителем.
— В таком случае, можете подозвать обратно свою лодку и покинуть нас, сэр.
Вот уже и тупик. Хорнблауэр не отрываясь смотрел в голубые глаза пожилого мятежника. В пределах слышимости находилось еще несколько человек, но он чувствовал, что они не выказывают никаких колебаний или сомнений, и готовы поддержать своего капитана. И все-таки возможно стоит обратиться к ним.