Лорд полуночи
Шрифт:
— Значит, ты не смогла отказаться?
— Нет! — усмехнулась Имоген. — Но потом я уже и не хотела отказываться.
— Ты любишь его?
— Конечно.
— Но ведь он бил тебя плетьми!
Имоген села на кровати, скрестив ноги.
— Кто тебе это сказал? Интересно, что за историю рассказывают по этому поводу?
— Я слышала, что ты ударила его, а он в наказание запер тебя и избивал плетью.
— Любопытно! И в основном верно, — кивнула Имоген, радостно улыбаясь. — В общем, если вкратце… Ты знаешь о том, что Арнульф из Варбрика, брат
Клэр покачала головой. Впрочем, она слышала, что Варбрик слывет настоящим чудовищем, как и его брат.
— Это было ужасно!.. Но когда мы освободились и Варбрик оказался в нашей власти, Фитцроджер решил сражаться с ним насмерть. Знаешь, одна из этих мужских штучек. Я пыталась его отговорить, но он не желал ничего слушать. Тогда мне пришлось оглушить его.
— Ты сомневалась, что он победит? Ренальд говорит, что Фитцроджер непобедим.
— Конечно, так оно и есть. Но тогда он был ранен. И потом, мне казалось глупым предоставлять Варбрику хотя бы небольшой шанс на победу. Ты же знаешь мужчин… — пожала плечами Имоген.
Клэр не была уверена в том, что она их знает, но кивнула, чтобы поддержать разговор.
— И что же случилось потом?
— После того, как я убила Варбрика…
— Что?!
— Я приказала своим людям пристрелить его, — небрежно махнула рукой Имоген. — Потом Ренальд отвез меня в Клив. Это замок Фитцроджера…
— Ты хочешь сказать, он тебя туда заточил?
Имоген рассмеялась:
— Бедный Ренальд! Как ты можешь так плохо думать о нем? Просто он не хотел, чтобы Фитцроджер, придя в себя, дал волю слепой ярости. Наверное, он был прав, хотя мне не хотелось оставлять мужа в таком состоянии.
Клэр в полной недоумении провела ладонью по лицу.
— А когда Фитцроджер поправился, он, должно быть, привлек тебя к суду и наказал плетьми?
— Нет. Король судил меня, и то только потому, что его вынудили бароны. Это они хотели отомстить мне. И еще… — лукаво подмигнула она, — мужчинам по какой-то причине не нравятся женщины, которые могут ударить своего мужа, чтобы заставить его посмотреть правде в глаза.
Клэр засмеялась:
— Надеюсь, порол тебя не лорд Фитцроджер?
— Это серьезное преступление. Мало того, что я напала на мужа, но еще и подняла руку на вассала короля! А это все равно что нанести оскорбление самому королю!
Клэр осенила себя крестом.
— Но даже если так…
— Он сделал это чисто символически. Всего один удар, и то через одежду. — Имоген подняла глаза. — Господи, как же он был зол на меня! Ведь ему бы не пришлось этого делать, если бы я согласилась дать клятву.
— Клятву?!
— Никогда больше так не поступать. Генри предоставил мне шанс избежать наказания. Но я буду и дальше так поступать! Лучше пусть меня бьют кнутом, чем я похороню своего мужа. А грех клятвопреступления я на душу не возьму.
— Конечно… — Клэр смотрела прямо перед собой, пытаясь осмыслить слова подруги. Все так похоже на случай с отцом! Отец тоже отказался дать лживую клятву, но Генри не захотел наказать
И вдруг ее осенило. Генри рассердился на отца за то, что он вынудил его устроить поединок. Генри — и Ренальд. Теперь понятно, почему Ренальд тоже сердился на отца.
Так же как Фитцроджер злился на жену за то, что она вынудила его взять в руки плеть, так и Ренальд не мог простить отцу того, что стал его убийцей.
Более того, если бы Клэр попыталась остановить отца, удержать его физически, как Имоген удержала мужа, возможно, трагедии удалось бы избежать.
— Я совсем заболтала тебя, а тебе нужно отдохнуть, — поднялась подруга. — Сейчас пришлю твоих служанок.
— Нет! — Клэр схватила ее за руку. — Я совсем не устала. Просто твоя история заставила меня задуматься об отце. — Она не готова была открыто высказать свои мысли, поэтому заговорила о другом: — Я люблю Ренальда, но все еще не могу смириться с тем, что он убил моего отца.
— Я бы тоже не смогла. Но это был честный поединок.
— Очень уж необычный!
— Перед Господом все равны.
— Ты правда в это веришь? — Клэр чувствовала себя утопающим, отчаянно хватающимся за соломинку.
— Конечно. А ты разве нет?
— Да. Именно поэтому я не понимаю, почему отец проиграл этот бой. — Клэр следовало бы помалкивать, но она испытывала острую необходимость посоветоваться с кем-нибудь. Понизив голос до шепота, она произнесла: — Я все еще верю в то, что король убил своего брата, вот в чем дело. А потому, если бы Господь действительно проявил свою волю в этом поединке, отец должен был бы победить.
Имоген откинула волосы со лба.
— Насколько я знаю, поединок состоялся по другой причине.
— По другой? — удивилась Клэр. — По какой же?
— Твой отец мятежно заявил, что король не имеет прав на трон.
— Это одно и то же.
— Не совсем. Это как-то связано с выборами и общественным согласием. Я точно не знаю. А тебе бы хотелось, чтобы Англией правил граф Роберт со своими прихлебателями вроде де Беллема? — Клэр не ответила, а Имоген сокрушенно покачала головой. — Снова я заболталась! Позову твоих служанок.
Клэр внезапно поразила новая мысль, сверкнувшая, как лучик надежды, на темном горизонте ее сомнений.
— Подожди! Скажи, пожалуйста, а откуда у тебя шрам на щеке?
Имоген задержалась у двери и коснулась белой полосы на лице:
— Думаешь, это сделал Фитцроджер? Бедняга! Все считают его чудовищем, а на самом деле он вовсе не такой. Он может быть жестоким, но только если есть основания для этого.
Да, Имоген сильно изменилась!
— Шрам у меня с тех пор, как я пыталась бежать от людей Варбрика, — продолжила она. — Я разбила светильник и поранилась осколком. — Имоген улыбнулась. — Как же я боялась, что Фитцроджер разлюбит меня из-за шрама! Он выглядел отвратительно, пока не побелел. Да к тому же еще волосы… А он сказал, что сам весь в шрамах и не видит в этом ничего страшного. Он добрый человек. И Ренальд тоже. Только Ренальд намного мягче.